Альфред Теннисон - Стихотворения
Перевод Константин Бальмонт
Слезы
О слезы, слезы, что в вас, я не знаю,Из глубины какой-то высшей болиВы к сердцу подступаете, к глазам,Глядящим на желтеющие нивы,На призрак дней, которых больше нет.Вы свежи, словно первый луч, что глянулНа корабле, любимых нам вернувшем,Вы грустны, как последний луч, вдали,На корабле, увлекшем наше счастье,Так грустны дни, которых больше нет.О странно-грустны, как в рассвете летнемКрик сонных птиц, сквозь сон поющих песнюДля гаснущего слуха, в час, когдаГорит окно для гаснущего взора,Так странны дни, которых больше нет.Желанные, как сладость поцелуев,Как сладость ласк, что мыслим мы с тоскоюНа чуждых нам устах, — и как любовь,Как первая любовь, безумны, страстны,Смерть в жизни, дни, которых больше нет.
Перевод Константин Бальмонт
Улисс
Немного пользы в том, что, царь досужий,У очага, среди бесплодных скал,Я раздаю, близ вянущей супруги,Неполные законы этим диким,Что копят, спят, едят, меня не зная.Мне отдых от скитаний, нет, не отдых,Я жизнь мою хочу испить до дна.Я наслаждался, я страдал — безмерно,Всегда, — и с теми, кем я был любим.И сам с собой, один. На берегу ли,Или когда дождливые ГиадыСквозь дымный ток ветров терзали море, —Стал именем я славным, потому что,Всегда с голодным сердцем путь держа,Я знал и видел многое, — разведалЛюдские города, правленья, нравы,И разность стран, и самого себяСреди племен, являвших мне почтенье,Я радость боя пил средь равных мне,На издававших звон равнинах Трои.Я часть всего, что повстречал в пути.Но пережитый опыт — только арка,Через нее непройденное светит,И край того нетронутого мира,Чем дальше путь держу, тем дальше тает.Как тупо-тускло медлить, знать конец,В закале ржаветь, не сверкать в свершенье.Как будто бы дышать — уж значит жить.Брось жизнь на жизнь, все будет слишком мало.И сколько мне моей осталось жизни?Лишь краешек. Но каждый час спасенОт вечного молчания, и больше —Весть нового приносит каждый час.Копить еще какие-то три солнца, —Презренно, — в кладовой хранить себя,И этот дух седой, томимый жаждой,Вслед знанью мчать падучею звездойЗа крайней гранью мысли человека.Здесь есть мой сын, родной мой Телемах,Ему оставлю скипетр я и остров, —Возлюбленный, способный к различенью,Неторопливой мудростью сумеетВ народе угловатости сровнятьИ привести к благому ровным всходом.Он безупречен, средоточно-четок,Обязанности общие блюдяИ в нежности ущерба не являя,Богов домашних в меру он почтит,Когда меня здесь более не будет.Свое свершает он, а я мое.Вот порт. На корабле надулся парус.Замглилась ширь морей. Мои матросы,Вы, что свершали, бились, размышлялиСо мною вместе, с резвостью встречаяИ гром и солнце, — противопоставитьВсему умея вольное лицо, —Мы стары, я и вы. Но в старых годахЕсть честь своя и свой достойный труд.Смерть замыкает все. Но благороднымДеянием себя отметить можноПеред концом, — свершением, пристойнымТем людям, что вступали в бой с богами.Мерцая, отступает свет от скал,Укоротился долгий день, и всходитМедлительно над водами луна.Многоголосым гулом кличет бездна.Плывем, друзья, пока не слишком поздноНам будет плыть, чтоб новый мир найти.Отчалим и, в порядке строгом сидя,Ударим по гремучим бороздам.Мой умысел — к закату парус править,За грань его, и, прежде чем умру,Быть там, где тонут западные звезды.Быть может, пропасть моря нас проглотит,Быть может, к Островам дойдем Счастливым,Увидим там великого Ахилла,Которого мы знали. Многих нет,Но многие доныне пребывают.И нет в нас прежней силы давних дней,Что колебала над землей и небо,Но мы есть мы. Закал сердец бесстрашных,Ослабленных и временем и роком,Но сильных неослабленною волейИскать, найти, дерзать, не уступать.
Перевод Константин Бальмонт
Погребальная Песня
Бледные руки скрестивши на грудь,Спи! Совершил ты тяжелый свой путь.С листьев плакучей сребристой березыКаплют на гроб твой росинки, как слезы.Горе в груди не совьет уж гнезда;В дом твой стучаться не будет нужда.Грустно шумит над тобою дубрава…Спи! Отдохнуть ты купил себе право.Жизнь трудовая не даром прошла…Ратовал ты против мощного зла,Честно стоял ты за честное дело —Сердце враждой и любовью кипело!Спи! Над могилой зеленой твоейПтичка звенит в темной чаще ветвей;Мирного сна не встревожит шипеньеЗависти черной и сильных гоненье!Пчелы, которых здесь манят цветы,Слаще поют, чем уста клеветы;Спи беспробудно под сладкие звуки,Накрест сложив свои бледные руки.В твой одинокий, цветущий приютЛюди с своей суетой не придут;Только скользят по могильной ступениСолнца лучи да волнистые тени…
‹1861›
Перевод А. Н. Плещеев.
Леди Клара Вер-де-Вер
О леди Клара Вер-де-Вер!Простите! к вам я равнодушен,Не в силах вы меня пленить.От скуки сердцем деревенскимВам захотелось пошутить;Но как ни страстны ваши взоры,Не обожгут меня они.Не вы мне счастье подарите,Хоть двадцать графов вам сродни!О леди Клара Вер-де-Вер!Вы родословною гордитесь,Гордитесь именем, гербом;А мне до предков дела мало,Крестьянин был моим отцом.Нет! не разбить вам это сердце!Иная ждет его судьба;Ему любовь крестьянки добройДороже всякого герба.О леди Клара Вер-де-Вер!Я не такой ручной, поверьте,Каким, быть может, вам кажусь;И будьте вы царица мира,Я всё пред вами не склонюсь.Над бедным парнем для потехиХотели опыт сделать вы…Но также холодно он смотрит,Как на воротах ваши львы.О леди Клара Вер-де-Вер!Зачем тот день я вспоминаю,Когда, под тенью старых лип,Лежал недвижим бедный Лоренц.(Лишь две весны — как он погиб!)Вы завлекли… Околдовали…Вам не учиться колдовать;Но этот череп раздробленныйВам страшно было б увидать!О леди Клара Вер-де-Вер!Лежал он бледный. Мать рыдала…И слово горькое у нейНевольно вырвалось… СтраданьеОжесточает так людей!..Не повторяю я здесь, что слышатьПришлось мне в миг печальный тот…Да! мать была не так спокойна,Как Вер-де-Веров знатный род!О леди Клара Вер-де-Вер!За вами тень его повсюду,И на пороге вашем кровь!Вы сердце честное разбили…Когда бедняк свою любовьРешился высказать, улыбкойИ взором нежным одобрен,Вы тотчас выдвинули предков…Удар был метко нанесен!О леди Клара Вер-де-Вер!С какой насмешкою взираетС небес наш праотец АдамНа то, чем все вы так гордитесь,На эту ветошь, этот хлам!Поверьте, тот лишь благороден,Чья не запятнана душа…А ваши графские короныНе стоят медного гроша!О леди Клара Вер-де-Вер!Вы свежи, молоды, здоровы,А утомление леглоНа ваши гордые ресницы,На ваше гордое чело!Однообразно, бесконечноИдут для вас за днями дни,И вот вы ставите от скукиСердцам наивным западни!О леди Клара Вер-де-Вер!Не зная, что с тобою делать,Вы умираете с тоски;Но неужель к вам не стучатсяРукою робкой бедняки?Войдите в хижины… начнитеУчить вы грамоте сирот,А уж на нас рукой махните,Мы — неотесанный народ!
‹1864›
Перевод А. Н. Плещеев.
Умирающий лебедь
Покрыта травою, пустыная, дика,Широко тянулась степная поляна,В одежде печальной седого тумана.С журчанием тихим катилась река.По ней умирающий лебедь несется,И жалоба громко его раздается.Ужь полдень; томительно ветер степнойШумит в тростниках, и скользя над волнойСклоняет головку лилеи речной.Вдали подымалися синие горы,И снежных вершин их сверкали узоры;И бледен и холоден был небосклон;Плакучая ива росла одиноко,И слышался ветра в ветвях ее стон;Рябилися волны; над ними высокоИграючи ласточка вольно летит;И тиной канава покрытая спит,Болотную зелень прорезав далеко;И радужной краскою тина блестит.И странною радостью скрытой в печалиНаполнил окрестности лебедя стон,То с полною ясностью слышался он,То тихим роптанием стоны звучалиИ к небу взлетал замирающий звук,И дикого лебедя гимн погребальныйТо трелился слабо мелодией дальней,То снова яснел приближаясь. Но вдругПослышался песни ликующий звук,В слиянии смелых и странных созвучий.Так шумно народ торжествует могучий,При звоне литавры и арф золотых,И гул неумолчный восторгов живыхИз тесной столичной ограды несетсяВ долины, где пастырей песнь раздается,Когда отдохнув от работы дневной,Любуется пастырь вечерней звездой.И влажные мхи, и ползущие травы,И ветви плакучия ивы седой,И зыбь тростниковая тихой канавы,И берег звенящий, размытый волной.И цвет серебристый болотных растенийВ прудах и заливах пустыни немой, —Все залито было волной песнопений.
Перевод Е. Е.
