Павел Антокольский - Стихотворения и поэмы

164. ЦИРКАЧКА

Одно уловить я успелСквозь музыку ветреной ночи!Что будет наш общий уделМышиного визга короче.

Всё помню про тебя, всё знаю,Встречал в Москве и за Москвой.Моя любовь живет сквозная,Как ворон восьмивековой,

И вот она явилась снова,И хмуро смотрит на меня —Живая из-под навесного,Косоприцельного огня.

И лихачи на шинах дутыхКричат отчаянно: «Па-ади!»А для раздетых и разутыхОдна лишь гибель впереди.А сонный ванька с тощей клячей,Храпящей из последних сил,Трусит к пропащей и гулящей,Как сорок лет назад трусил…И всё черней и бесприютнейГуляет мокрая весна.И дождь бренчит разбитой лютней,И люди маются без сна.

Нет, есть ночлег у всякой твари,Бог и удачу ей пошлет.Один лишь Гоголь на бульвареНе спит столетье напролет.

Один Кощей мошну считаетВ пустом своем особняке.Одна лишь ночь бесследно тает,От гибели на волоске.

И я, глупец, в ту ночь сыруюНе спал, как Гоголь иль Кощей.Я думал, что тебя воруюУ богачей и лихачей.

А ты, Циркачка, гибла молча,Ты как река в меня теклаИ сразу исчезала в толщеЧернильно-черного стекла.Ты, Катя Корина, Эстрелла(В афише названная так),Угрюмо на меня смотрелаИ усмехалась: «Ишь чудак!Студент небось или приказчик?Да кто бы ни был, шут любой,Я, может быть, сыграю в ящик,Но не желаю жить с тобой».

Я отвечал: «Напрасно гонишь!Брось, Катя, выслушай, молю,Поедем в Нижний иль в Воронеж,Я рожу вымажу в мелу.И я могу быть акробатомТебе под пару и под стать,И на потеху всем ребятамВсех клоунов пересвистать!Так, право, как же нам не спеться!Не помешает нам никтоЛететь друг к другу с двух трапецийПод рваным тентом шапитоИли в двойном сальто-морталеВыламываться без труда!»

…Мы встретились в глухом кварталеВ тот предрассветный час, когдаЛюбовь похожа на убийство,А дом, в котором люди спят,Похож на живопись кубистовИли на атомный распад.

В тот час, когда все кошки серы,Все фонари, уже чадя,Кладут на улицы и скверыШтриховку черного дождя.

Там, в этих узких коридорах,У стольких запертых дверей,О, как он был мне люб и дорог,Твой шепот: «Где же ты? Скорей!»

И на диване, слишком жесткомДля жалкой встречи двух живых,Перед смутившимся подросткомБыла ты — музыка и вихрь.

О, вихрь и музыка! Солги мне.Хотя бы раз один солгиГубами бледными, сухими,Руками смуглыми, нагими,Пока за окнами ни зги.

Пока чадит, треща, лампадаПод черным образом в углу,Пока не рассветает — падай.Хоть на пол, только бы во мглу!

Пока всё ближе и блаженней,Жизнь торопя и жизнь губя,Не кончится самосожженьеТвое со мной, внутри тебя…

…Меж тем окраины вселеннойУже громовый гул потряс.Перед Спартанскою ЕленойПал как подкошенный Парис.

И парус, полный вешней бури,Умчал обоих в Илион.…Меж тем в любом полночном баре,По всей земле, куда ни глянь,

На Пиккадилли, на Арбате,Под ливнем иль на сквознякеЖдут ужасающих событийБездомные призывники.

…Еще здесь будут, будут войны.Травой траншеи зарастут.Наш праздник лиственный и хвойныйПоленницами ляжет тут.Но, бурей будущих зачатийЗа гибель юных заплатив,Жизнь вспоминает, как начать ей,Чем кончить прерванный мотив.Он на высокой ноте длится,Всю ночь, всю вечность длится — вплотьДо комнаты в ночной столице,Где воплощенья ищет плоть.

…И мы сплелись в немой раскачке,В той, что не нами начата.Не ты одна, а все циркачкиС трапеций падают в ничто.

В коротком этом настоящемИ тени будущего нет.И, словно грузчики, мы тащимВсё притяженье всех планет.

Мы, как и все мастеровые,Все работяги-циркачи,Сегодня встретились впервыеИ без следа сгорим в ночи.

Но в эту ночь мы двое толькоВ отчизне юношеских сновОбречены погибнуть стойко,Чтобы рождаться вновь и вновь.

Четвертое измерение

165. ВРЕМЯ ГОВОРИТ

Сказка или правда, всё равно.Началась она давным-давно,С той поры, как взрослым детство снится,С той поры, как первая денницаВ окнах человечества зажглась.В тот же миг вниманье детских глазСтало пониманьем человечьим.Это Я в грядущее грядуИ оно становится прошедшим.Это Я само себя пряду.Кто Я? Пряжа, Прялка или Пряха —По своей дороге Я ведуВсех, кто дышит, даже вертопраха.

Да и ты не пожалел затрат,Скорость света возводил в квадрат,Умножал на массу, вел погонюПо следам сгоревших космогоний,Видел на поверхности планетГорода, которых больше нет,Различил в картине микромираБег частиц и колебанья волн.Это Я, твой Кормчий и Кормило,Сквозь тебя стремило утлый челн!Я люблю веселый беспорядок,Я пляшу, когда твой разум полнМолниями формул и догадок!

Что же, старой дружбе вопреки,Времени ты не подашь руки?Или стал настолько опрометчив,Что упал, коленки искалечив,И забыл свой юношеский жестПред лицом карающих божеств?Отвечай им вызовом открытым!Чище, легче, проще мастерство,Веселей и взвинченнее ритм,И в дорогу! Только и всего!Вплоть до рубежей воображенья,До исчезновенья твоего!…………………………………(В следующей жизни — продолженье.)

166. ЮНОСТЬ ГОВОРИТ

У диспетчера работаДо седьмого пота,Бой часов, гуденье гонга,Скоростная гонка,

Скоростная эстафета,Красный глаз рассвета.Но уже встает диспетчер,Вызвал желтый вечер,

Звезд рассыпал многоточьяВ синей книге ночи,Гонит тучи, пенит волны,Рвет зигзаги молний.

Его лучшие подруги —Золотые руки,Слуги, ждущие острастки, —Книги, струны, краски.

Кто ж он, выдумщик занятный,Наш диспетчер знатный,Шахматист или артист он,Славен иль освистан?

Стар он или молоденек,Сколько стоит денег,И каких достоин премийНаш диспетчер — Время?

Разглядеть ученый тщится,Разгадать боится.Время в ус не дует, мчится,От нас не таится.

Ничего нам не диктует,Не рекомендует,Старым бабам не колдует —Мчится, в ус не дует!

А всерьез оно иль шутит, —Кто ж его рассудит!Время было, есть и будет.Было. Есть. И будет.

167. СТАРИК ГОВОРИТ

Я тебя напоил бы,Летящее Время,Всем вином, что бродилоВ земных погребах,Заласкал бы тебя,Как рабыню в гареме,И остался бы самВ твоих верных рабах.

Только не улетай,Мое Время! Останься!Мое быстрое, срочное,Остановись!На любой, на последнейИз мыслимых станций,Где глазам открываетсяЗвездная высь,

Где меж сосен тропинкаЗмеится куда-тоИ зовет пешеходаК жилому огню…Отдохни у огня,Календарная дата,Не гони меня дальше,Как я не гоню.

168. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ГОВОРЯТ