Клены в осенних горах. Японская поэзия Серебряного века - Нацумэ Сосэки
Снег, осыпавший меня,
был яростной вьюге подобен.
24 года
Снег, осыпавший меня,
стал тих и печален.
II
Снег, осыпавший меня,
был сродни лепесткам облетевшим.
Мирно трещали дрова.
Леденело хмурое небо.
Снег, осыпавший меня,
навевая воспоминанья,
таял на ладони.
Снег, осыпавший меня,
горячего лба касаясь,
стекал по щекам слезами.
Снег, осыпавший меня,
я благодарил и молился,
уповая дорасти до бога.
Снег, осыпавший меня,
белел чистотой первозданной.
Из книги «Песни былых дней»
Посвящается памяти моего покойного сына Бунъя
Июньский дождь
Мелкий дождь поутру опять зарядил надолго.
Цвета ирисов дождь – сизый, зеленоватый,
С женским вытянутым лицом, с влажными глазами.
То придет, то уйдет, то появится, то исчезнет.
Начинаясь затем, чтобы вновь прекратиться вскоре,
Все вокруг повергая в тоску и унынье,
То утихнет, а то опять над полями сеет,
Безнадежно, безрадостно, бесконечно сеет.
Барабаны бьют, звучат на улице флейты.
В воскресенье малыш на циновке мирно играет.
Барабаны бьют, звучат в отдаленье флейты.
На циновке играет малыш, а дождь все сеет,
Мелкий дождь за окном все сеет и сеет…
Воспоминания о зимнем дне
Днем малыш на холодном ветру играл
с воробьишкой.
Ночью вдруг стал метаться в жару и скоро умер.
На рассвете ударил мороз и выпал иней.
Старший брат малыша пошел давать телеграмму.
Мать одна проплакала ночь над маленьким тельцем
(А отец в дальнем плаванье был и не мог приехать).
Что случилось потом с воробьем, никто не знает.
Принося поземку, взметался северный ветер.
Опустилась с грохотом цепь в глубину колодца.
От отца пришла ответная телеграмма…
Поутру опять подморозило, выпал иней.
А отец сообщал, что пока не может вернуться.
И еще он просил написать, как мама…
Старший брат за прогул получил нагоняй в школе.
Колокол в новогоднюю ночь
Где-то во мраке предвечных небес
колокол бьет в новогоднюю ночь.
Вот уже десять миллионов лет
сотрясает пространство далекий гул.
Где-то во мраке предвечных небес
колокол бьет в новогоднюю ночь.
Оглашая над храмом туманную мглу,
колокольный звон плывет в облаках,
оглашая над храмом туманную мглу.
В это самое время рядом с матерью на циновке
малышка уплетает гречневую лапшу.
В это самое время радостные толпы
запрудили Асакусу, запрудили Гиндзу[116].
В это самое время узники в тюрьмах
о чем-то своем задумались, наверно.
В это самое время радостные толпы
запрудили Асакусу, запрудили Гиндзу.
Где-то во мраке предвечных небес
колокол бьет в новогоднюю ночь.
Вот уже десять миллионов лет
сотрясает пространство далекий гул.
Где-то во мраке предвечных небес
колокол бьет в новогоднюю ночь.
Разлука
Прощай, прощай!
Спасибо за все,
спасибо тебе за все…
Прощай, прощай!
В этот ясный день
горько думать, что ты ушла навсегда,
в этот ясный солнечный день…
Прощай, прощай!
Я проснулся днем
и увидел, что дом совсем опустел.
Пробужденья того не забыть…
Прощай, прощай!
Завтра в этот час
будешь ты далеко, в родном краю.
Сколько лет на чужбине прошло…
Прощай, прощай!
Солнце взор слепит.
Ты идешь под зонтом, идешь под зонтом,
ты уходишь в светлую даль…
Прощай, прощай!
Навеки прощай!
Северное море
В море
не видно русалок.
В море
одни лишь волны.
Мглистое небо нависло
над холодным северным морем.
А волны показывают зубы,
ворожат, заклиная небо
бесконечным древним заклятьем.
В море
не видно русалок.
В море
одни лишь волны…
Песчаный берег моря в лунную ночь
В тот лунный вечер цветок пиона
вынес на берег прибой.
Я подобрал его, хоть и подумал,
что мне цветок ни к чему.
Я подобрал его, не удержался –
спрятал в рукав кимоно.
В тот лунный вечер цветок пиона
вынес на берег прибой.
