Эдуард Асадов - Судьбы и сердца
ДЖУМБО
Джумбо — слон. Но только не простой.Он в морской фарфоровой тельняшке,С красною попоной, при фуражкеИ с ужасно мудрою душой.
Джумбо — настоящий амулет:Если Джумбо посмотреть на свет,То проступит надпись на боку:«Я морское счастье берегу!»
В долгом рейсе Джумбо развлечет,Хвост покрутишь — и, сощуря взгляд,Джумбо важно в танце поплыветПять шагов вперед и пять назад.
А душа подернется тоской —Руку на попону положи,Слон смешно закрутит головой —Дескать, брось, хозяин, не тужи!
А хозяин у него отнынеЛенинградец — русский капитан.Тот, что спас из воющей пучиныТринидадский сейнер «Алькоран».
И хозяин, сгорбленный, как вяз,Утром в бухте, огненной от зноя,Долго руку капитану трясИ кивал седою головою:
— Я сдаю… Отплавался… Ну что ж!Не обидь. Прими от старика,Ты ведь русский, денег не возьмешь.Вот мой друг… Ты с ним не пропадешь.Джумбо — верный спутник моряка!
Вправду, что ли, дед наворожил?Но когда попали у КурилПрямо на пути тайфуна «Бетси»,Некуда, казалось, было деться,Но корабль вдруг чудом проскочил!
И с тех пор ненастье иль туман —Капитан, слоненка взяв в ладони,Важно спросит: — Ну, беду прогоним? —Тот кивнет: — Прогоним, капитан!
Но сегодня к черту ураганы!Нынче не в буране, не во мгле,Джумбо с капитаном на землеВ ленинградском доме капитана.
И когда под мелодичный звонДжумбо танцы выполнил сполна,Восхищенно ахнула жена:Это ж — просто сказка, а не слон!
Знаешь, пусть он дома остается.В море качка — смотришь, разобьется,Если он и вправду амулет,Для него ведь расстояний нет!
Моряки почти не видят жен.Тверд моряк, а ведь не камень тоже…Кто его осудит, если онМилой отказать ни в чем не может?!
И теперь на полке у окнаСлон все так же счастье бережет,А хозяйка больше не одна,Джумбо тоже терпеливо ждет…
Годы, годы… Встречи и разлуки…Но однажды грянула беда.Люди — странны. Люди иногдаДелают нелепые поступки!
То ли муха злая укусила,То ль от скуки, то ли от тоски,Только раз хозяйка пригласилаГостя на коньяк и пироги…
В звоне рюмок по квартире плылЗапах незнакомых сигарет,Гость с хозяйкой весело шутил,А глаза играли в «да» и «нет»…
Вот, отставив загремевший стул,Гость к ней мягко двинулся навстречу,Вот ей руки положил на плечи,Вот к себе безмолвно потянул…
Где-то в море, не смыкая глаз,Пишет письма капитан в тоске,Пишет и не знает, что сейчасВсе, чем жил он всякий день и час,Может быть, висит на волоске…
И уже не в капитанской властиНынче абсолютно ничего.Видно, вся надежда на него,На слона, что сберегает счастье!
Никогда перед бедой грозящейВерный друг нигде не отступал!Слон не дрогнет! Даже если мал,Даже если он не настоящий…
Гость уже с хозяйкой не смеются.Он тепло к плечу ее приник.Губы… Вот сейчас они сольются!Вот сейчас, сейчас… И в этот миг
Ветер, что ли, в форточку подул,В механизме ль прятался секрет?Только Джумбо словно бы вздохнул,Только Джумбо медленно шагнулИ, как бомба, грохнул о паркет!
Женщина, отпрянув от мужчины,Ахнула и молча, не дыша,Вслушивалась, как гудят пружины,Точно Джумбо гневная душа.
Медленно осколок поднялаС надписью свинцовой на боку:«Я морское счастье берегу!»Лбом к окну. И точно замерла.
Где-то плыли, плыли, как во сне,Пальмы, рифы, мачты, будто нити…Руки — холод, голова — в огне…Но спокойно гостю, в тишине,Медленно и глухо: — Уходите!
В Желтом море, не смыкая глаз,В ночь плывет хозяин амулета.Только, видно кончился рассказ,Если больше амулета нету.
Нет. Как нет ни шагу без разлук.Есть лишь горсть фарфора и свинца.Правда ль, сказка… Но замкнулся круг.Хорошо, когда бывает друг,Верный до осколка, до конца!
ПЕЛИКАН
Смешная птица пеликан!Он грузный, неуклюжий,Громадный клюв, как ятаган,И зоб — тугой, как барабан,Набитый впрок на ужин…
Гнездо в кустах на островке,В гнезде птенцы галдятНыряет мама в озерке,А он стоит невдалеке,Как сторож и солдат.
Потом он, голову пригнув,Распахивает клюв.И, сунув шейки, как в трубу,Птенцы в его зобуХватают жадно, кто быстрей,Хрустящих окуней.
А степь с утра и до утраВсе суше и мрачнее.Стоит безбожная жара,И даже кончики пераЧерны от суховея.
Трещат сухие камыши…Жара — хоть не дыши!Как хищный беркут над землей,Парит тяжелый зной.
И вот на месте озерка —Один засохший ил.Воды ни капли, ни глотка,Ну хоть бы лужица пока!Ну хоть бы дождь полил!
Птенцы затихли. Не кричат.Они как будто тают…Чуть только лапами дрожатДа клювы раскрывают.
Сказали ветры: «Ливню быть.Но позже, не сейчас».Птенцы ж глазами просят: «Пить!»Им не дождаться, не дожить!Ведь дорог каждый час!
Но стой, беда! Спасенье есть,Как радость, настоящее.Оно в груди отца, вот здесь!Живое и горящее.
Он их спасет любой ценой,Великою любовью.Не чудом, не водой живой,А выше, чем живой водой,-_Своей живою кровью.
Привстал на лапах пеликан,Глазами мир обвелИ клювом грудь себе вспорол,А клюв как ятаган!
Сложились крылья-паруса,Доплыв до высшей цели,Светлели детские глаза,Отцовские — тускнели…
Смешная птица пеликан:Он грузный, неуклюжий,Громадный клюв, как ятаган,И зоб — тугой, как барабан,Набитый впрок на ужин.
Пусть так. Но я скажу инымГогочущим болванам:— Снимите шапки перед ним,Перед зобастым и смешным,Нескладным пеликаном!
ЛЕБЕДИ
Гордые шеи изогнуты круто.В гипсе, фарфоре молчат они хмуро.Смотрят с открыток, глядят с абажуров,Став украшеньем дурного уюта.
Если хозяйку-кокетку порой«Лебедью» гость за столом назовет,Птицы незримо качнут головой:Что, мол, он знает и что он поймет?!
* * *Солнце садилось меж бронзовых скал.Лебедь на жесткой траве умирал.Дробь браконьера иль когти орла?Смерть — это смерть, оплошал — и нашла!
Дрогнул, прилег и застыл, недвижим.Алая бусинка с клюва сползла…Долго стояла подруга над нимИ наконец поняла!
Разума птицам немного дано,Горе ж и птицу сражает, как гром.Все, кому в мире любить суждено,Разве тоскуют умом?
Сердца однолюбов связаны туго:Вместе навек судьба и полет.И даже смерть, убивая друга,Их дружбы не разорвет.
В лучах багровеет скальный гранит.Лебедь на жесткой траве лежит.А по спирали в зенит упругоКругами уходит его подруга.
Чуть слышно донесся гортанный крик,Белый комок над бездной повис,Затем он дрогнул, а через мигМетнулся отвесно на скалы вниз.
* * *Тонкие шеи изогнуты круто.В гипсе, фарфоре молчат они хмуро.Смотрят с открыток, глядят с абажуров,Став украшеньем дурного уюта.
Но сквозь фокстроты, сквозь шторы из ситцаСлышу я крыльев стремительный свист,Вижу красивую, гордую птицу,Камнем на землю летящую вниз.
«ЭФЕМЕРА ВУЛЬГАРИС»
