Мемуар. Стихи и переводы. 1965–2023 - Леонид Абрамович Юзефович
какие-то сумасшедшие птицы
с веточками в клювах,
слетаются к моим оставшимся в снегу
следам
и начинают вить в них гнёзда.
Чтобы понять чувства,
владевшие нами в молодости,
нужно прожить жизнь.
Свою жизнь я почти прожил —
но не понимаю,
почему много лет назад
возникла передо мной эта картина.
Снежное поле,
птичьи гнёзда в моих следах.
Что это было?
2023
Лица
Анна Неркаги
Духовная мать ненецкого народа,
она пишет для него Книгу Завета
водостойкими красками
на вросших в землю
чёрных ледниковых валунах.
Она живёт в ямальской тундре,
изредка появляясь в Салехарде,
чтобы потребовать что-то
у окружного начальства
для своих простодушных чад —
властная старуха
с членским билетом Союза писателей.
Помню её тридцатилетней,
написавшей первую повесть.
Там был такой эпизод:
мальчик разговаривает с собакой
и обращается к ней с каким-то вопросом,
а мать, рассердившись, ему говорит:
«Никогда ни о чём не спрашивай у собаки!»
Мы обсуждали эту повесть
на совещании молодых писателей,
и я спросил у Ани,
почему собаку нельзя ни о чём спрашивать.
«А вдруг она ответит?» – объяснила Аня.
Все засмеялись, я тоже.
Она посмотрела на нас
как на неразумных детей
и сказала: «Вы не представляете,
как это будет страшно».
Не спрашивай,
не спрашивай,
не спрашивай.
Выбрось этот ключ.
Не открывай эту дверь.
Не входи.
2021
Жизнь поэта
Со мной на курсе учился мальчик из Нытвы,
писавший иронические стихи.
Его смешливая муза слетала к нему
на лекциях,
в общежитии, в колхозе на уборке картошки,
в общественном транспорте, в застолье,
выдавая своё присутствие лёгким заиканием,
когда он начинал говорить в рифму.
Наступало время весельчаков и пародистов,
КВН, капустников, вечеров смеха,
уголков юмора на половину газетной полосы.
Мой однокурсник был слишком застенчив,
чтобы пробиться в печать или на сцену,
слишком нескладен,
слишком плохо одет,
с ущербным передним зубом,
у которого сам же сколол край зубной щёткой,
неудачно засунув её в рот.
Это случилось на военных сборах,
и он тут же, не отходя от умывальника,
сочинил гимн раненному, но устоявшему зубу
с финальным пожеланием самому себе
осторожнее надевать очки,
чтобы не выткнуть дужкой глаз.
Он работал в заводской многотиражке,
бичевал пятистопным ямбом
прогульщиков и пьяниц.
Перестал заикаться. Вставил зуб. Женился.
В 1990-х газета закрылась.
Перешёл в отдел сбыта – закрылся завод.
Пошёл учителем в школу —
дети его не слушались.
Рано созревшая семиклассница
кулаком разбила ему нос,
когда на уроке он пытался заставить её
раскрыть учебник и нечаянно задел
ей грудь.
Классный журнал был залит кровью.
Его нетребовательная муза
не исчезла вместе с заиканием.
Рифмы роились вокруг него, как мухи,
он насаживал их на булавку
своего детского остроумия,
и они жужжали на ней, как веретена судьбы,
не давая ему забыть, к чему он призван.
Он устроился в свадебное агентство,
сочинял сценарии праздников,
шутки для тамады,
рифмованные величания новобрачным,
оды ветеранам супружеской жизни.
В сорок лет умер от инфаркта,
затаскивая в трамвай мешок картошки,
выгодно купленной с машины
на площади перед центральным рынком.
2023
Правнучка Гёте
Екатерина Алексеевна Трейтер
преподавала фортепиано
в музыкальной школе.
Я проучился у неё три года.
Тогда я не знал, что в нежно-голубых жилках
на висках моей учительницы музыки
течёт кровь Иоганна Вольфганга Гёте.
В Веймаре он увлёкся женой соседа,
камер-ревизора Трейтера.
Мальчик, дитя их любви, стал Трейтером,
но имя получил в честь настоящего отца.
Сохранились письма Гёте к его матери
с упоминаниями о маленьком Иоганне
и кисет с вышитыми бисером
портретами отца и сына.
Их сходство бросалось в глаза.
Иоганн выучился на врача,
поступил на русскую службу
и навсегда остался в России.
Его потомки по мужской линии
сохранили фамильное сходство
с великим предком.
Особенно в профиль.
Румяная, белокожая, светловолосая,
Екатерина Алексеевна жила с матерью.
В сорок лет она стала ходить с палкой,
голову повязывала платком, как старуха,
чтобы садиться в трамвай
с передней площадки
вместе с инвалидами и пенсионерами,
и чтобы в вагоне ей уступали место.
Палка и платок означали,
что она не собирается жертвовать комфортом
ради призрачной надежды
пленить какое-нибудь мужское сердце
своим блекнущим румянцем,
голубыми жилками под тонкой кожей,
консерваторским образованием,
хорошим знанием «Фауста»
в переводе Холодковского.
Судьба не носит колокольчика на шее.
Однажды её попросили аккомпанировать
певице,
исполнявшей романсы на стихи Пушкина
на пушкинской конференции в пединституте.
Среди докладчиков был полковник
медицинской службы в отставке,
вдовец, пушкинист-любитель.
Ему представили её как правнучку Гёте,
для краткости опустив ещё три-четыре «пра».
В перерыве пошли в буфет, он рассказал ей,
как Жуковский в Веймаре встречался
с её предком,
и тот вручил ему своё перо с просьбой
передать его Пушкину. Пушкин хранил
подарок
в сафьяновом футляре с надписью «Перо Гёте».
Всё это она знала и без него,
но делала вид,
