Константин Ваншенкин - Прикосновенье
ВОИТЕЛЬ
«Служивые из наших местВ любимых не теряли веры,А в это время их невестУничтожали браконьеры».
Так объявил какой-то другНа мелкой станции, в буфете,Но люди, бывшие вокруг,Смеялись, слыша речи эти.
Он предлагал издать закон,И вообще по всем приметамОн основательно знакомБыл с обсуждаемым предметом.
Девчонка прыскала в платок,И ухмылялись три солдата.Один утешил: «Брось, браток!» —Зевнул и встал молодцевато.
Дежурный с видом рысака,Как бы подозревая выпад,Косяще глянул свысокаИ вышел в дверь с табличкой «Выход».
И там, за дверью, лишь на миг,Пока она была открыта,Шум поезда вдали возникОтчетливо и деловито.
И вслед за этим — дрожь стекла…Все повскакали торопливо.А он остался у столаПеред бутылкой из-под пива.
…Вновь на платформе — никого.Вилась вдоль шпалы повилика..И не вникали в речь егоБуфетчица и повариха.
«Ручей ледком, а небо синью…»
Ручей ледком, а небо синьюЗажглись уже, сводя с ума.Но это все-таки предзимье —Не настоящая зима.
Стоит солдат на косогоре,Забыла девушка его.Но это все-таки не горе,А огорчение всего.
ЖЕНА ПИЛОТА
Подспудно управляющая телом,Тебе привычка острая дана:День начиная каждый, —первым деломНетерпеливо глянуть из окна.
Ближайший лес укрыт рассветной свиткой.Но взор твой занят высью голубой,Где самолетик как иголка с ниткой —С инверсионным следом за собой.
КОНЦЕРТ ПО ЗАЯВКАМ
Попросила молодому,Дорогому морякуПожелания из домуПередать по «Маяку».
И в неведомом просторе,В отдаленье от земли,Слово девичье простоеС выражением прочли.
Продолжая передачу,Выполняя тот заказ,Дали песенку впридачу,Что имелась про запас.
И скажу не шутки ради,Что, возможно, в аккуратНе на вахте, не в нарядеНаходился адресат.
ОСВОБОЖДЕНИЕ
Ей душу радует снежок,Что подсыпает понемногу,И югославский сапожок,Дисциплинирующий ногу.
Вдруг — леса слабая каймаИ резкое воспоминанье,Где танка нашего кормаИ гроздь бойцов январской раныо.
Бежит девчонка через двор,Торчат растрепанные прядки.Из драных валенок в упор,Светясь, проглядывают пятки.
ПЕСНЬ ОЖИДАНИЯ
Так никого не ждут,Как нас когда-то ждали.Стоял метельный гудСреди морозной дали.
День переполнен былРаботой, мелочами,И весь огромный тылПечалился ночами.
Шли под окном войскаГрузиться у вокзала,И женщину тоскаВнезапная пронзала.
И вспыхивал впотьмах,Пускай и отдаленно,Вновь пережитый страхПри виде почтальона.
Чем ближе брезжил час,День радости глубокой,Тем ожидали насВсе с большею тревогой,
Сплетая нервы в жгут,Среди весенней дали…Так никого не ждут,Как нас когда-то ждали.
НОЧЬ
Пасется конь, стреножен,Перед окном.Спит сталь во мраке ноженХолодным сном.
Не спит ее владелец,В войне мастак,Прославленный умелецЛихих атак.
Лежит на мягком ложе.Наутро — в путь.А женщина моложеЕго чуть-чуть.
А женщина моложе,Глядит во тьму.Всю жизнь свою доложитОна ему.
Не думает об утре, —Так вышло вот,Его густые кудриНа пальчик вьет.
Ах, эта песнь пропета!Усталый взорВперяет в муть рассветаНочной дозор.
Звезда ночная в речкеСвет гасит свой,И, сидя на крылечке,Спит вестовой.
«…И, воротясь из Праги…»
…И, воротясь из Праги,Долгий проделав путь,Остановился в страхе:Дома ли кто-нибудь?
Так только в детстве раннем,В длительной тишине,Слушают с замираньем —Дышит ли мать во сне.
В ГОРОДКЕ ПОСЛЕ ВОЙНЫ
Стадион в сиянье всемИ травы, и граждан тоже.Мальчик маленький с отцомУдивительно похожи.
К ним подходят без конца(Тетя Маша… Тетя Рита…).Мальчик смотрит на отцаВосхищенно и открыто.
У высокого отцаСлед свинца и дух винцаСочетаются отлично.А отсутствие венцаТоже выглядит логично.
Повторишь его судьбуИль к иным придешь победам —На ладони и на лбуНе написано об этом.
ДОМА
Не властною командой, не снарядомРазбужен был при первом свете дня,А тем, что ты, со мною лежа рядом,Задумчиво смотрела на меня.
Вверху звезда последняя сгорела,Внизу шуршал газетами лоток,А ты еще смотрела и смотрела,Облокотясь на белый локоток.
ПОСЛЕ ВОЙНЫ
По зеленеющей аллейке,В прозрачном утреннем дыму,А после — по узкоколейкеМы с другом ездили к нему.
На выходной, в конце недели,В его родимые места.С вниманьем женщины гляделиИ уступали нам места.
«За шею обняла…»
За шею обнялаВошедшего с метелиИ жаром обдалаУюта и постели.
На цыпочки слегкаПривстала, обмирая.А у него щекаМорозно-молодая.
Так стужа и теплоЗаметнее при встрече…Завьюжено стекло,Но внятно дышат печи.
Двойной судьбы виток,Дальнейшего основа.И этот резкий токВзаимного озноба.
ДЕВУШКА-ЭКСКУРСОВОД
Девушка-экскурсовод,Своего дождавшись часа,Над высотами ДонбассаОбъяснения дает:
«Эти мощные холмыУкреплялись в полной мере.Наступали снизу мы.Были страшные потери.
Трижды сбрасывали нас.Уцелеть случалось редко.Ночью темною, не враз,Пробралась сюда разведка.
Холм огнем был вскопан весь.Фронт поднялся на рассвете.И потом на минах здесьПодрывались наши дети…»
Словно голосом войныГоворит, иным на диво,И глаза у ней полныДымом давнего разрыва.
Ясно светится онаОтраженным чистым бликом,До конца растворенаВ грозном времени великом.
Донбасс, Саур-Могила«Свет. Распахнутые форточки…»
Свет. Распахнутые форточки.Смех и гомон во дворе.Ученические черточкиНа березовой коре.
Лепят бабу чьи-то отпрыскиУ отеческих пенат,И томится в кратком отпускеМимолетный лейтенант.
Не спеша к воротам движется.Он не ранен и не хром.Студит ногу снега жижицаСквозь блестящий тонкий хром.
Над домами небо светится.Синева в березняках.Ни одна подруга-сверстницаВсе не встретится никак.
На холме горит проталинаИ дымится средь снегов.А шинель на нем приталена,Легок ход его шагов.
«Воспоминанья женщины одной…»
