Владимир Маяковский - О любви
Что?
Крою пиво пенное, —только что вам с этого?!Что даю взамен я?Что вам посоветовать?Хорошо и целоваться, и вино.Но…вино и поэзия, и если еехоть раз по-настоящему испили рты,ее не заменит никакое питье,
никакие пива, никакие спирты.Помни ежедневно, что ты зодчийи новых отношений и новых любовей, —и станет ерундовым любовный эпизодчиккакой-нибудь Любы к любому Вове.Можно и кепки, можно и шляпы,можно и перчатки надеть на лапы.Но нет на свете прекрасней одежи,чем бронза мускулов и свежесть кожи.И если подыметесь чисты́ и стройны́,
любую одежу заказывайте Москвошвею,и… лучшие девушки нашей странысами бросятся вам на шею.
Весна
В газетах пишут какие-то дяди,что начал любовно постукивать дятел.Скоро вид Москвы скопируют с Ниццы,цветы создадут по весенним велениям.Пишут, что уже синицыоглядывают гнезда с любовным вожделением.Газеты пишут: дни горячей,
налетели отряды передовых грачей.И замечает естествоиспытательское око,что в березах какая-то циркуляция соков.А по-моему — дело мрачное:начинается горячка дачная.Плюнь, если рассказывает какой-нибудь шут,как дачные вечера милы, тихи́.Опишухотя б, как на даче выделываю стихи.Не растрачивая энергию средь ерундовых трат,
решаю твердо писать с утра.Но две девицы, и тощи и рябы́,заставили идти искать грибы.Хожу в лесу-с,на каждой колючке распинаюсь, как Иисус.Устав до того, что не ступишь на́ ноги,принес сыроежку и две поганки.Принесши трофей,еле отделываюсь от упомянутых фей.С бумажкой лежу на траве я,и строфы спускаются, рифмами вея.Только над рифмами стал сопеть, и —
меня переезжает кто-то на велосипеде.С балкона, куда уселся, мыча,сбежал во внутрь от футбольного мяча.Полторы строки намарал —и пошел ловить комара.Опрокинув чернильницу, задув свечу,подымаюсь, прыгаю, чуть не лечу.Поймал, и при свете мерцающих планетрассматриваю — хвост малярийный или нет?Уселся, но слово замерло в горле.
На кухне крик: – Самовар сперли! —Адамом, во всей первородной красе,бегу за жуликами по василькам и росе,Отступаю от пары бродячих дворняжек,заинтересованных видом юных ляжек.Сел в меланхолии.В голову ни строчки не лезет более.Два.Ложусь в идиллии.К трем часам — уснул едва,а четверть четвертого уже разбудили.
На луже, зажатой берегам в бока,орет целуемая лодочникова дочка…«Славное море — священный Байкал,Славный корабль — омулевая бочка».
Надежда
Сердце мне вложи! Крови́щу — до последних жил.В череп мысль вдолби!Я свое, земное, не дожи́л,на земле свое не долюбил.Был я сажень ростом. А на что мне сажень?Для таких работ годна и тля.Перышком скрипел я, в комнатенку всажен,вплющился очками в комнатный футляр.Что хотите, буду делать даром —чистить, мыть, стеречь, мотаться, месть.
Я могу служить у вас хотя б швейцаром.Швейцары у вас есть?Был я весел — толк веселым есть ли,если горе наше непролазно?Нынче обнажают зубы если,только, чтоб хватить, чтоб лязгнуть.Мало ль что бывает — тяжесть или горе…Позовите! Пригодится шутка дурья.Я шарадами гипербол, аллегорийбуду развлекать, стихами балагуря.Я любил… Не стоит в старом рыться.Больно? Пусть… Живешь и болью дорожась.Я зверье еще люблю — у вас зверинцы
есть? Пустите к зверю в сторожа.Я люблю зверье. Увидишь собачонку —тут у булочной одна — сплошная плешь, —из себя и то готов достать печенку.Мне не жалко, дорогая, ешь!
Любовь
Может, может быть, когда-нибудь дорожкой зоологических аллейи она — она зверей любила — тоже ступит в сад,улыбаясь, вот такая, как на карточке в столе.Она красивая — ее, наверно, воскресят.Ваш тридцатый век обгонит стаисердце раздиравших мелочей.Нынче недолюбленное наверстаемзвездностью бесчисленных ночей.
Воскреси хотя б за то, что я поэтомждал тебя, откинул будничную чушь!Воскреси меня хотя б за это!Воскреси — свое дожить хочу!Чтоб не было любви – служанкизамужеств, похоти, хлебов.Постели прокляв, встав с лежанки,чтоб всей вселенной шла любовь.Чтоб день, который горем старящ,не христарадничать, моля.Чтоб вся на первый крик: – Товарищ! —оборачивалась земля.Чтоб жить не в жертву дома дырам.
Чтоб мог в родне отныне статьотец по крайней мере миром,землей по крайней мере – мать.
Скрипка и немножко нервно
