Владимир Маяковский - Про это

Владимир Маяковский

ПРО ЭТО

ПРО ЧТО — ПРО ЭТО?

В этой теме,                      и личной                                      и мелкой,перепетой не раз                               и не пять,я кружил поэтической белкойи хочу кружиться опять.Эта тема                 сейчас                              и молитвой у Буддыи у негра вострит на хозяев нож.Если Марс,                    и на нем хоть один сердцелюдый,то и он             сейчас                          скрипит                                        про то ж.Эта тема придет,                              калеку за локтиподтолкнет к бумаге,                                    прикажет:                                                      — Скреби! —И калека                с бумаги                                срывается в клёкоте,только строчками в солнце песня рябит.Эта тема придет,                              позвони́тся с кухни,повернется,                      сгинет шапчонкой гриба,и гигант              постоит секунду                                           и рухнет,под записочной рябью себя погребя.Эта тема придет,                              прикажет:                                                — Истина! —Эта тема придет,                              велит:                                          — Красота! —И пускай                перекладиной кисти раскистены —только вальс под нос мурлычешь с креста.Эта тема азбуку тронет разбегом —уж на что б, казалось, книга ясна! —и становится                       — А —                                     недоступней Казбека.Замутит,               оттянет от хлеба и сна.Эта тема придет,                              вовек не износится,только скажет:                           — Отныне гляди на меня! —И глядишь на нее,                                 и идешь знаменосцем,красношелкий огонь над землей знаменя.Это хитрая тема!                              Нырнет под события,в тайниках инстинктов готовясь к прыжку,и как будто ярясь                               — посмели забыть ее! —затрясет;                 посыпятся души из шкур.Эта тема ко мне заявилась гневная,приказала:                   — Подать                                      дней удила! —Посмотрела, скривясь, в мое ежедневноеи грозой раскидала людей и дела.Эта тема пришла,                               остальные оттерлаи одна            безраздельно стала близка.Эта тема ножом подступила к горлу.Молотобоец!                       От сердца к вискам.Эта тема день истемнила, в теменьколотись — велела — строчками лбов.Имя        этой                 теме:. . . . . . !

I

БАЛЛАДА РЕДИНГСКОЙ ТЮРЬМЫ

Стоял — вспоминаю.Был этот блеск.И этотогданазывалось Невою.

О балладе и о балладах

Немолод очень лад баллад,но если слова боляти слова говорят про то, что болят,молодеет и лад баллад.Лубянский проезд.                                 Водопьяный.                                                        Видвот.       Вот               фон.В постели она.                          Она лежит.Он.       На столе телефон.«Он» и «она» баллада моя.Не страшно нов я.Страшно то,                      что «он» — это яи то, что «она» —                                моя.При чем тюрьма?                                Рождество.                                                     Кутерьма.Без решеток окошки домика!Это вас не касается.                                     Говорю — тюрьма.Стол.          На столе соломинка.

По кабелю пущен номер

Тронул еле — волдырь на теле.Трубку из рук вон.Из фабричной марки —две стрелки яркиеомолниили телефон.Соседняя комната.                                  Из соседней                                                          сонно:— Когда это?                Откуда это живой поросенок? —Звонок от ожогов уже визжит,добела раскален аппарат.Больна она!                      Она лежит!Беги!          Скорей!                         Пора!Мясом дымясь, сжимаю жжение.Моментально молния телом забегала.Стиснул миллион вольт напряжения.Ткнулся губой в телефонное пекло.Дыры           сверля                        в доме,взмыв            Мясницкую                                пашней,рвя       кабель,                     номерпулей           летел                      барышне.Смотрел осовело барышнин глаз —под праздник работай за двух.Красная лампа опять зажглась.Позвонила!                     Огонь потух.И вдруг               как по лампам пошло́ куролесить,вся сеть телефонная рвется на нити.— 67–10!Соедините! —В проулок!                   Скорей!                                  Водопьяному в тишь!Ух!       А то с электричеством станется —под Рождество                            на воздух взлетишьсо всей               со своей                                телефонной                                                       станцией.Жил на Мясницкой один старожил.Сто лет после этого жил —про это лишь —                             сто лет! —говаривал детям дед.— Было — суббота…                                      под воскресенье…Окорочок…                     Хочу, чтоб дешево…Как вдарит кто-то!..                                  Землетрясенье…Ноге горячо…                          Ходун — подошва!.. —Не верилось детям,                                    чтоб так-то                                                        да там-то.Землетрясенье?                               Зимой?                                              У почтамта?!

Телефон бросается на всех

Протиснувшись чудом сквозь тоненький шнур,раструба трубки разинув оправу,погромом звонков громя тишину,разверг телефон дребезжащую лаву.Это визжащее,                           звенящее этопальнуло в стены,                                старалось взорвать их.Звоночинки                     тыщей                                  от стен                                                рикошетомпод стулья закатывались                                             и под кровати.Об пол с потолка звоно́чище хлопал.И снова,                звенящий мячище точно,взлетал к потолку, ударившись о́б пол,и сыпало вниз дребезгою звоночной.Стекло за стеклом,                                  вьюшку за вьюшкойтянуло             звенеть телефонному в тон.Тряся            ручоночкой                                  дом-погремушку,тонул в разливе звонков телефон.

Секундантша

От сна             чуть видно —                                       точка глазиголит щеки жаркие.Ленясь, кухарка поднялась,идет,          кряхтя и харкая.Моченым яблоком она.Морщинят мысли лоб ее.— Кого?                Владим Владимыч?!                                                      А! —Пошла, туфлёю шлепая.Идет.           Отмеряет шаги секундантом.Шаги отдаляются…                                   Слышатся еле…Весь мир остальной отодвинут куда-то,лишь трубкой в меня неизвестное целит

Просветление мира