Яшка казанова - стихи
арбалетик из стекла
похмельный синдром равносилен взглядууже не любящему. уже.стели мне жестче. приду и лягу,ладони буду на свечке жечь,
чтоб ты парафиновым откровеньемна пальцы мне трогательно сползла.столетний дворник – стоглавый веник,а в прошлом тоже почти что злак.
как я с тобой. бесполезный, бывший,но так и не сбывшийся. тишина.ты спишь, ты не ждешь меня, ты не дышишь,ты смысла дыхания лишена.
и в дряблых ладонях седую ласкуя вынесу прочь. мне пора, пора.запомню: твой рот широко-атласный,чрезмерно вывернутый от ран
в нежнейшем «спасибо». портрет настенныйменя осудит десятком дул.последний визит. самострел. спасенье.стели мне жестче. я не приду.2001/02/15
кукallки
марионеток хрупкие суставытрещат в борьбе за место на подмостках.мы так надежно безнадежно сбиты в стадо,что даже самым потаенным мозгомвообразить себе способны толькосамих себя, ютящихся по норам.что третий глаз, полынная настойка,что карты таро, тертый вид которыхнам открывает слабо-воспаленныйгадалок разум. как смешно и пусто:ложимся спать, храня в уставших легкихдышать взахлеб забытое искусство.и пробуждаясь в теплом чреве лета,натягиваем джинсы из вельвета,кроссовки, майки – строго по погоде,я голоден. и никуда не годен.я не в строю.2001/03/05
инженерочка на вы
забудьте древнегреческие мифы,из-под туники брызнувшие ноги...сварите суп, котлетами кормитеего уставшего. для вас все это внове,все непривычно, что отнюдь не значит –неподходяще. будьте с ним глупее.из давних подсервантовых заначекПостройте дом и в доме кофе пейте,и радуйтесь, что скоро выходные,что до зарплаты дотянуть удастся....(...ах ночь была ах робко зубы нылиах много табака не разрыдаться б...какого черта ты решила: «пристань»?я мог бы воздух вскипятить любовью......ах девочка мне предлагала рису,спасая от тебя и от работы...какого черта ты оставила зубнуюну, боль – естественно, но щетку – это слишком...)и древнегреческие мифы позабудьте:«орест? припоминаю... по наслышке...»2001/02/16
старая сказка
он готовился к смерти тщательно-щепетильно.я наблюдала за ним из соседней гримерки.ласково гладил щетину,уже походил на мертвого,но весьма притягательного, этакого дон жуана.вероятно, каждая желала быть такому желанна.в темно-фиолетовый увел кромку век –растушевал мизинцем.чтоб не нервничать и не злиться,выкурил марихуаны, затем на карте кувейтобнаружил и выпалил пару дротиков дартса –перед смертью всегда неосторожно хочется драться.за окном цокольного этажачьи-то каблучки цокали.он уже их не видел, эх, как жаль...а девочки весенними плылитаяли соками...он уже их не видел, он голень, бедро, крестецвправлял в тонкокожие черные латы брюк.селезенкой чуял, какая дивная степьпредстоит ему этой ночью по календарю.я в дверную щелочку подглядываласогнувшись и неуклюже откинув зад.в партере уже публика, говорят. говорят, нарядная,расписная, говорят – даже режет глаза.он соблюдал этикет: в тон рубашке меловано-белым был,с отражением в трюмо упрямо сталкивал лбы,прощаясь с лицом, которое столько летносил на себе среди одиночества и коллег.а мне было пора на сцену.2001/02/16
ланчоусы
к деликатесам она привыкала легко и вскореяишшницу из оранжевого солнечного желткамогла в лицо ему запустить во время ссоры,хлопнуть дверью навылет и пойти по мужикам.а он, идиот, продолжал every morning вылизывать с небосклонаизлишнюю облачность, плавно переходящую в дождь,чтоб ей не было грустно от пасмурного и злогофевралика, когда по утрам она заводила свое авто.не то, чтоб он был неудачник или через чур начитался уайльда.не то, чтоб она была сукой настолько, чтоб использовать тыл.но так сложилось, ма шер, и оба не виноваты.ни я. ни ты.2001/02/19
3-уголочка на память
режу лопатки в поисках крыльев:где-то же жалили, где-то же были.шкуру – на шубу, клыки – на подарки.ты испугалась? не нападаю.
падаю, пулей навылет отмечена...комья земли и помельче, помельче, ну,сыпь, не стесняйся. я так благодарнапуле, а то, что навылет – подавно.
легкость отныне лишь признак прощанья.режу лопатки... нежней... затрещалии вырываясь из кожи, из пылитысячи кож, обнаружились крылья.
больно и сладко, и солоно нёбо.движенье без тела размашисто-ново.я брежу тобой бездыханно и мертво.как швейной машинки стук, звук пулемета...
девочка, нежность цветущих актиний,ты очень любима. так не любилидаже христа...2001/03/02
постясь в весну
ладони плоскость густо собой орошаю.правила боя с тобою не оглашаю.коррида вслепую – все что осталось обеим.дрожит мулета рубиновая, робеет.мой первый шаг по песку (или, проще – снегу).белки наливаются кровью, но их краснеезакат, текущий густо по краю марта.твой первый выдох – катастрофически мало.танцуй во мне, как рыбка. прокушен невод.на каждом пальце чешуйки, на каждом нерве.никто не сдастся, бандерильеро бессилен.глазами друг друга вымотали, взбесили,и лед, от нас оставшийся, тает ало.ты помнишь, как зима весну доедала?2001/03/06
крестик и нолики
узкие уста усталости.узкие уста у старости.одиночки сбились стаями,чтоб растаять. не растаяли.так и бродят неприкаянно,озираясь: «где рука его?и, какого черта, господи,мы тебе горланим госпелы?»
в каждой глотке скрыто зернышко.в каждой падчерице – золушка.по краям хрустальных туфелекотпечаталось алтуфьево –не спеши, ну что ж ты, девица,от тебя к кому он денется?
зимовали непотребно мы:стариков карали тремором,а лолиточек-леденчиковзаносили в ежедневничек,оставались после пятнамисмутными и непонятнымина подолах и на полочках:так-то дожидаться полночи!
уходи, уже не выдержу:в лоб ласкать, стоять навытяжку,воровато гладить холочку,целый день звенеть на холоде,ожидать тебя, румяную...дети выли, кошки мяукали.одиночки сбились стаями,чтоб растаять. не растаяли.2001/03/12
кружавчики
тосковала по тебе волком.все казалось в толпе: вон ты!и машины считала похожие,расстояние чуяла кожей.а в отеле, в надраенных до одури этажахменя назвали почтительно «госпожа».
этот питер мне проел нервы:город тления, причал нерпы.телефончика междугородие:ты мне – родинка, ты мне – родина.рестораны, меню с начинкой из тысячи блюд.– вы не любите рыбу?– я? я одну люблю.
до тебя два дня и две ночи.укрываться от тоски нечем.сигаретного дыма веночек,страхов-снов обильная нечисть.и в тисках облаков черезгорода и поселки – в воздух:«ты – спасенье мое, леченьеот смертельной ветряной оспы.»2001/03/28
сон в 635
я напою тебе все колыбельные,я напою тебя собственной влагою.тоненький мальчик в повязке набедреннойгрезит тяжелыми латами.
робко алеющий под куртизанками –пламя мужчины живее, чем адово.ломаный мальчик, мечтающий: завтра быстать гладиатором.
я дорисую тебя до излучины.я дорискую добраться до истины.ангеломальчик. повадки изучены,жестикуляция искренна.
как объяснить ему соль тавромахии?как обласкать, не касаясь заветного?стройный подросток с улыбкой романтика,с детски-припухшими веками.
я добегу до тебя через минноея доползу до тебя по пшеничномусобранный мальчик, точеней змеиногожало тугого мизинчика.
боль достижений сравнима с истерикойпосле оргазма. как спешно и солнечнободрое утро несется из телекав новеньких белых кроссовочках...2001/03/01
ню Ра
