Симон Чиковани - Стихотворения и поэмы
106. В сторону села Шопена. Перевод А. Межирова
На польской равнине, в чужой сторонемы ищем село Фредерика Шопена.Сказанье о чанги мерещится мне,и я вспоминаю его постепенно.
Мелькнут в отдаленье развалины стен,высокие липы метнутся к машинам.Ударь же по струнам, волшебник Шопен,и слезы вчерашней поры осуши нам.
Я знаю, растают снега по весне,сотрутся отметины тяжкого плена.И пахарь по мирной пройдет целине…Всё ближе село Фредерика Шопена.
Сосульки, примерзшие к прутьям ветвей,за кисть винограда я принял сначала,я вспомнил о Грузии милой своей,грузинская песня в душе зазвучала.
Отец мой певучий мне вспомнился вдруг.Как пел он красиво, легко и степенно.Мне жалко, что сын не наследовал слух…Всё ближе село Фредерика Шопена.
Мечты, словно искры с огнива, летят,хочу, чтоб от песен душа раскололась,хочу, чтобы с песней народною в ладзвучал, по примеру Шопена, мой голос.
Но слух мой неточен. Как сделаюсь янаследником песни великой Шопена?И стелется по снегу песня моя,приветствуя дом Фредерика Шопена.
1952107. Дом Ленина в Поронино. Перевод А. Межирова
В пути на Татры, возле поворота,за перелеском, на исходе дняокликнул дом бревенчатый меня,и я вошел в открытые ворота.
Здесь Ленин жил,и вести из Россиипод этот кров сквозь тысячи преградс конспиративной почтой приносилиподпольщики,и Ленин был им рад.
Он у окна просматривал газеты.Вершины Татр сияли невдали.Дыханьем революции согреты,здесь до рассвета совещанья шли.
Здесь на стекле запечатлелись взорыглядящего в просторы Ильича.И эхо слов хранят ревниво горы,и слышен голос горного ключа.
И ленинскими мыслями до края,как книжный том, наполнен этот дом;здесь на меня, горя и не сгорая,зарницы мыслей падают дождем.
Здесь даже дверь — как родины частица,открыта для грядущего она,и слышу я, как о порог стучитсяистории тяжелая волна.
Когда весной, прохладной и недолгой,манили Татры Горного Орла,скалистыми ущельями с двустволкойего тропа охотничья вела.
Он затевал с крестьянами беседыи слушал здесь пастушеский рожок.Он сеял искры. Он зарю победыпод кровлей дома этого зажег.
Густые тучи шли по окоему,клубилась мгла над соснами внизу,и Ленин в Татрах радовался грому,подставив грудь под вешнюю грозу.
Подобен Волге,гневно и упорносражающейся с засухой земли,здесь Ленин сеялмудрых мыслей зерна —и нивы Польши дружно расцвели.
Ее земля просторна и богата,ее судьба крылата и светла.И через двор, где Ленин шел когда-то,теперь дорога мира пролегла.
В дверь домика история стучится,и домик этот видится тебе,как в летописи Истиныстраницао ленинской работе и борьбе.
И не однажды я припомню сновато, что запомнил сердцем и душой:в пути на Татры домик небольшой —свободной Польши прочная основа!
1952108. Письмо из Татр. Перевод А. Межирова
Мне в Татрах тень какой-то горной птицыслучайно тень напомнила твою.Моя любовьв разлуке не двоится,я жалких клятв любимой не даю.
В такой дали,в такой далекой дали,туманной пеленой разделены,мы друг у друга мысли отгадали,одни и те же увидали сны.
На склонах горлежат заката тени,дрожат сполохи гаснущего дня.И голос твой,как теплый дождь весенний,меня настиг, лаская и маня.
Мне вспомнилось,как маленьким ягненкомкогда-то любовалась ты в горах,и с думой о тебев тумане тонкомнабрел я в Татрах на речной овраг.
Донес до слуха ветер хлопотливыйстук мельницыи гул речной струи,и, в думах о тебе,с апрельской нивойя сравниваю волосы твои.
Внизу гремитмятежная стремнина.Я слышу голос властный и живой,в нем два призыва слиты воедино —призыв любимой родиныи твой.
Мы по горамбродить любили вместе,но в Татрах я один,и мне нужны,мне здесь твои необходимы вести,летящие из дальней стороны.
Тебе на зов я песнею отвечу,пошлю ее дорогою прямой,чтоб голосу любимому навстречу,как дождь, спешилвлюбленный голос мой.
1952109. Второе письмо. Перевод А. Межирова
Без тебя эти горы казались бесцветными мне.По лесистому склону я вверх поднимался устало.Но твоими глазами гора на меня в вышиненеотрывно глядела и сердце мое окрыляла.
Обещала мне встречу вершина скалистая та,потому и представился путь каменистый короче.Полюбились мне в юности радуги нежной цвета.И твои полюбились глубокие ясные очи.
Мне на этой горе вспоминается дальний Хахмат,кисловатые воды и в зелени шумной дорога.Два подъема я взял. Облака надо мною летят,я, наверное, в Татрах похож на хевсура немного.
Вспоминается полдень, пронизанный солнцем насквозь.Ропот горной реки и навьюченный мул над водою.Сколько утренних зорь с той поры над горами зажглось,сколько утренних звезд закатилось за горной грядою.
Нам с тобой довелось через грозные бури пройти —я клянусь, что сегодня о прожитом не сожалею.Очень хочется верить, что я не состарюсь в пути,что подъемы возьму и препятствия преодолею.
Мне известно давно, что дорога в горах тяжела,но на ней укрепляются мускулы сердца и сила.Ты глазами своими мне радугу в небе зажгла,ты вторую весну подарила и жизнь озарила.
Предвечерняя тень, удлиняясь, лежит на земле,угасающий день безвозвратно уходит в былое.Эти строки письма я писал не пером на столе,а на дикой скале заходящего солнца стрелою.
1952110. Народная пляска. Перевод П. Антокольского
Всё гуще сумрак дальних горных гряд.Красавица и юноша парят
в круженье вихревом. И на летуразглядывают яркую звезду.
Он — словно ветер. А она, скользяпред ним, — как виноградная лоза.
И танец их — похож на сказку он,на темный лес, на струн скрипичных звон.
Трепещут розы в капельках росы.И горный кряж невиданной красы
их обступил. Вдали рога поют.И в быстрой пляске горный воздух пьют
тот юноша и девушка-дитя,с крутых стремнин в грядущее летя.
Как плеск волны, как дальней бури гул,мне шелест платья сердце полоснул…
1952111. У могилы Гёте. Перевод А. Межирова
