Анна Присманова - Туманное Звено. Стихотворения

«Нудно. Туча точит лист…»

Нудно. Туча точит лист,ржой стекая в жесткий желоб,и бессонница, о глист!разъедает мрак тяжелый.

Бродит жар походкой валкой.Шасть к кровати! Липнет к ней,и над каждой черной палкойникнет шарик никельный.

Вздрогнул слуховой верстак:стружками покой наполню,и сойдет на мой костяксвета экстренный подсолнух.

Хорошо, что ты, мой Бог,и на север гонишь лето.Черновой цветишь порогрьяным и медвяным цветом.

Бодро ищет леший дедв прошлогоднем мху морошку.Даже нищему в обедсолнечная с солью ложка.

Все прямей палящий посох.Что ни слово по весне,что ни корень на откосахстонет, как кулик во сне,

бьет рубанком – иноходцемв доски. В них не слышишь треска,но страданьем тес натретсядо невиданного блеска.

«Кровельщик зубцы заклепок…»

Кровельщик зубцы заклепокловко вбил в известку стен,чтоб дождей весенних ропотшел вдоль жестяных колен.

В школе палочки и дугивдоль бумаги мчатся вскачьв синь, где оголтелый флюгерфлаговой трясет кумач.Можно ль в ряд поставить строчки,коль стрекочут провода,и брильянтом скачет в бочкеоблаковая вода?

Полно пене биться в камень:влей-ка в лейку! Жесть тесна,но взойдет над черепкамина оконниках весна!

ЦЕРКОВНЫЕ СТЕКЛА

По лужайкам Нормандии яблонь идет чередою,по витринам – сиянье, страданье небесных послов.В сердце яблок заложено семя нежданной звездою,в нашем сердце заложено бремя несказанных слов.

Долго сердцу немыслимо в собственном соке вариться,скоро, сердце, тобою совсем переполнится лоб.Это может быть в первом изгнанье о нас говорится,это может быть первое яблоко гонит нас в гроб.

Вот качается плод, называемым белым наливом,вот срывается он и пленительно падает внизна карниз, где Адам и жена его жмутся пугливо,треугольным листком создавая подобие риз.

О тяжелые роды, о тяжкие своды Руана,музыкальные храмы, донашивающие крест.Над холодной эмалью – служанки, встающие рано,дождевые погоды и жирные воды окрест.

И обилие памятных мест. Ничего не считая,не гуляя почти и почти что совсем не дыша,лишь одних похорон поучительный звон почитая,продолжительно к праху готовится наша душа.

ВОЛНЫ

Есть подушки от удушья,есть воздушные ключи.Где же щит от равнодушья,где твои, душа, врачи?

Мы заламываем руки:с чем идем мы в белый свет?Дан нам голос на поруки,что же мы даем в ответ?

Горло, сжатое от жажды,отдаем мы вам живьем.Пожалейте нас: не дваждымы на свете сем живем.

Ходят волны за волнами,ищут ложа между скал.Строчку, сложенную нами,хоть бы кто-нибудь искал…

Хоть бы кто-нибудь измерилмного ль крови у послов.Хоть бы кто-нибудь поверилстрашной правде этих слов!

ПАСТУХИ

Дает заря в горах старинную картину,вершине воротник из облака кроя.Не в силах я любить долины середину,глазам моим нужны одни ее края.

Там вижу я цветы возвышенных растений.За эдельвейсом вверх идут слова стихов.Но смогут ли слова дойти до сновиденийневидящих себя блаженных пастухов?

Играйте на дуде, на палочке с дырою,отсутствующий взгляд вперяя в небеса.Для вас небесный свод стал родиной второю,и слышите вы там свои же голоса.

На синей высоте заря рождает розы.Но розами цветет не только высота:таким цветком встает гармония из прозы,а без нее, увы, и высота пуста.

ВОДА

Луна, покинув пригород в цвету,неслышно приближается к уроду,который майской ночью на мостустоит и смотрит на речную воду.

Он только что со скрипкой говорил,и смутному отдавшись тяготенью,застыл у неподатливых перил,одолеваемый верблюжьей тенью.

Как мало равновесья изнутрив хребте его, немного слишком веском,когда он лунной ночью, в два иль в три,висит над влажной тусклостью и блеском…

Его смятенье выдано струной.Как вкрадчиво весна томит калеку!Весной вода беседует с лунойи заливает губы человеку.

ПРОСТОТА

Внимая лишь серебряной трубе,лишь журавлям, летящим мимо, мимо –такой, уже не помня о себе,забудет даже собственное имя.

Юродивый над нивой не кружит.Он любит луг, кусаемый овечкой:пока на жадном солнце он лежит,вся жизнь его сгорает желтой свечкой.

Друзья, не наступите на него:он скрытен, точно гусеница в мае.Он может быть не знает ничего,зато должно быть много понимает.

Идет ли дождь иль зверь – не все ль равно:такая мудрость учит и ученых.Он заменяет мясо и виножеваньем слив и яблочек моченых.

Закутанный в овечий свой наряд,не шевеля ни мыслью, ни рукою,зимою предается он покою.Завидую ему я много крат…

Но что же? мне соседи говорят,что и сама я сделалась такою.

«Две у людей, а у зверей четыре…»

Две у людей, а у зверей четырестопы, но с давних пор узнала я,что у иных в трехмерном этом миребывают пятистопные друзья.

Входящие в уверенные строчкис гуденьем, приливающим к вискам,они проходят не по нашей почве,а по иным каменьям и пескам.

И поднимаясь в облачное зданье,туда бесстрашно вводят за собойтяжелое двуногое созданье,к которому приставлены судьбой.

«Существуя без гроша…»

Существуя без гроша,без наружной позолоты –лишь плодом своей работыты жива, моя душа.

Ты узнала с давних пор,что любившая когда-то –в сущности всегда богатакак любой монетный двор.

Мечется (совсем как я)по артериям и венамне привыкшая к изменамкровеносная струя.

Но она поможет нам,настоящее нашедшим,дать отчет во всем прошедшембудущим предсмертным дням.

Да, конечно, только кровь,что томленья не забудет,самой точной рифмой будетк слову смутному «любовь».

«Ступая по земле довольно твердо…»

Ступая по земле довольно твердои рассмотрев природу с двух концов,я вижу, что застенчивость и гордость –подобие сиамских близнецов,что стыд и грех – одной и той же масти,что в жизни (заостренной до основ),где ищем мы не сказочного счастья,а попросту сердечного участья –осталась нам одна лишь правда снов.

«Воспоминанья и мечты…»

Воспоминанья и мечтыкак пленка впитывают прелестьтого, чем с жизнью связан ты,того, что было в самом деле.

То, что существенней всего,что крутится на первом плане,что крутит нас как колесо –воспринимается в тумане.

Когда действительное (вплавь)несет к истоку ткань живую –я покидаю жизни явь,я призрак, я не существую.Скользит как сон для наших телсобытий явственных теченье…Но где-то есть такой отдел,где сохранятся ощущенья.

Так в бывшем явное поройвстает живей чем в настоящем,напоминая о второйпоре – о яви предстоящей.

РУКА