Георгий Иванов - Стихотворения (Полное собрание стихотворений)
394
Мне больше не страшно. Мне томно.Я медленно в пропасть лечуИ вашей России не помнюИ помнить ее не хочу.
И не отзываются дрожьюБанальной и сладкой тоскиПоля с колосящейся рожью,Березки, дымки, огоньки…
395
То, что было, и то, чего не было,То, что ждали мы, то, что не ждем,Просияло в весеннее небо,Прошумело коротким дождем.
Это все. Ничего не случилось.Жизнь, как прежде, идет не спеша.И напрасно в сиянье просиласьВ эти четверть минуты душа.
396
Чем дольше живу я, тем менееМне ясно, чего я хочу.Купил бы, пожалуй, имение.Да чем за него заплачу?Порою мечтаю прославитьсяИ тут же над этим смеюсь,Не прочь и «подальше» отправиться,А все же боюсь. Сознаюсь…
397
Все на свете дело случая —Вот нажму на лотерею,Денег выиграю кучу яИ усы, конечно, сбрею.
Потому что — для чего жеБогачу нужны усы?Много, милостивый Боже,В мире покупной красы:И нилоны, и часы,И вещички подороже.
398
Здесь в лесах даже розы цветут,Даже пальмы растут — вот умора!Но как странно — во Франции, тут,Я нигде не встречал мухомора.
Может быть, просто климат не тот —Мало сосен, березок, болотца…Ну, а может быть, он не растет,Потому что ему не растется
С той поры, с той далекой поры —…Чахлый ельник, Балтийское море,Тишина, пустота, комары,Чья-то кровь на кривом мухоморе…
399
Не станет ни Европы, ни Америки,Ни Царскосельских парков, ни МосквыПрипадок атомической истерикиВсе распылит в сияньи синевы.
Потом над морем ласково протянетсяПрозрачный, всепрощающий дымок…И Тот, кто мог помочь и не помог,В предвечном одиночестве останется.
400
Все на свете пропадает даром,Что же Ты робеешь? Не робей!Размозжи его одним ударом,На осколки звездные разбей!
Отрави его горчичным газомИли бомбами испепели —Что угодно — только кончи разомС мукою и музыкой земли!
401
Листья падали, падали, падали,И никто им не мог помешать.От гниющих цветов, как от падали,Тяжело становилось дышать.
И неслось светозарное пениеНад плескавшей в тумане рекой,Обещая в блаженном успенииОтвратительный вечный покой.
402
Ну, мало ли что бывает?..Мало ли что бывало —Вот облако проплывает,Проплывает, как проплывало,
Деревья, автомобили,Лягушки в пруду поют.…Сегодня меня убили.Завтра тебя убьют.
403
Все представляю в блаженном тумане я:Статуи, арки, сады, цветники.Темные волны прекрасной реки…
Раз начинаются воспоминания,Значит… А может быть, все пустяки.
…Вот вылезаю, как зверь из берлоги я,В холод Парижа, сутулый, больной…"Бедные люди" — пример тавтологии,Кем это сказано? Может быть, мной.
404
Не обманывают только сны.Сон всегда освобожденье: мыТайно, безнадежно влюбленыВ рай за стенами своей тюрьмы.
Мильонеру — снится нищета.Оборванцу — золото рекой.Мне — моя последняя мечта,Неосуществимая — покой.
405
На юге Франции прекрасныАльпийский холод, нежный зной.Шипит суглинок желто-красныйПод аметистовой волной.
И дети, крабов собирая,Смеясь медузам и волнам,Подходят к самой двери рая,Который только снится нам.
Сверкает звездами браслетаПрохлады лунная рука,И фиолетовое летоНам обеспечено — покаВ лучах расцвета-увяданья,В узоре пены и плющаСияет вечное страданье,Крылами чаек трепеща.
406
Г. Г. Терентьевой
А еще недавно было все что надо —Липы и дорожки векового сада,Там грустил Тургенев… Было все, что надо,Белые колонны, кабинет и зала —Там грустил Тургенев…
И ему казаласьЖизнь стихотвореньем, музыкой, пастелью,Где, не грея, светит мировая слава,Где еще не скоро сменится метельюЗолотая осень крепостного права.
407
— Когда-нибудь, когда устанешь ты,Устанешь до последнего предела…— Но я и так устал до тошноты,До отвращения…— Тогда другое дело.Тогда — спокойно, не спеша проверьВсе мысли, все дела, все ощущенья,И, если перевесит отвращенье —
Завидую тебе: перед тобою дверьРаспахнута в восторг развоплощенья.
408
Мы не молоды. Но и не стары.Мы не мертвые. И не живые.Вот мы слушаем рокот гитарыИ романса "слова роковые".
О беспамятном счастье цыганском,Об угарной любви и разлуке,И — как вызов — стаканы с шампанскимПодымают дрожащие руки.
За бессмыслицу! За неудачи!За потерю всего дорогого!И за то, что могло быть иначе,И за то — что не надо другого!
409
Как все бесцветно, все безвкусно,Мертво внутри, смешно извне,Как мне невыразимо грустно,Как тошнотворно скучно мне…
Зевая сам от этой темы,Ее меняю на ходу.
— Смотри, как пышны хризантемыВ сожженном осенью саду —Как будто лермонтовский ДемонГрустит в оранжевом аду,Как будто вспоминает ВрубельОбрывки творческого снаИ царственно идет на убыльЛиловой музыки волна…
410-414
И разве мог бы я, о посуди сама,В твои глаза взглянуть и не сойти с ума.
«Сады». 1921 г.1
И. О.
Ты не расслышала, а я не повторил.Был Петербург, апрель, закатный час,Сиянье, волны, каменные львы…И ветерок с НевыДоговорил за нас.
Ты улыбалась. Ты не поняла,Что будет с нами, что нас ждет.Черемуха в твоих руках цвела…Вот наша жизнь прошла,А это не пройдет.
2
И. О.
Распыленный мильоном мельчайших частицВ ледяном, безвоздушном, бездушном эфире,Где ни солнца, ни звезд, ни деревьев, ни птиц,Я вернусь — отраженьем — в потерянном мире.
И опять, в романтическом Летнем Саду,В голубой белизне петербургского мая,По пустынным аллеям неслышно пройду,Драгоценные плечи твои обнимая.
3
И. О.
Вся сиянье, вся непостоянство,Как осколок погибшей звезды —Ты заброшена в наше пространство,Где тебе даже звезды чужды.
И летишь — в никуда, ниоткуда —Обреченная вечно грустить,Отрицать невозможное чудоИ бояться его пропустить.
4
И. О.
Отзовись, кукушечка, яблочко, змееныш,Весточка, царапинка, снежинка, ручек.Нежности последыш, нелепости приемыш.Кофе-чае-сахарный потерянный паек.
Отзовись, очухайся, пошевелись спросонок,В одеяльной одури, в подушечной глуши.Белочка, метелочка, косточка, утенок,Ленточкой, веревочкой, чулочком задуши.
Отзовись, пожалуйста. Да нет — не отзовется.Ну и делать нечего. Проживем и так.Из огня да в полымя. Где тонко, там и рвется.Палочка-стукалочка, полушка-четвертак.
5
