Константин Ваншенкин - Прикосновенье

КОКТЕБЕЛЬ

Сухой, нетрудный зной стенного Крыма,Стрекочущая тишь.Дуга прибоя вычерчена криво,Коль сверху поглядишь.

Трещали вновь цикады, как лягушки,Спускалась тьма, и в нейПривычно море било, как из пушки,Внизу, среди камней.

Вот все заснуло. Ночь текла глухая,И кто-то ночью тойСтупал едва, но галька, громыхая,Сдвигалась под ногой.

И женщина, склонившись на перила,Во мраке скрыв черты,Неясной белой птицею парилаСредь крымской черноты.

ПОСЛАНИЕ

Александра ОсиповнаСмирнова-Россет!Дождик. Дело к осени.И я Вам сосед.

Мне до Вас, наверное,Меньше двух верст.Струй шуршанье мерное.Путь весьма прост.

От дождя муторно.Льет и льет с верхов.Около полутораМне до Вас веков.

Так. И тем не менее,Ежась наверху,Смотрит вдаль имение,За Москву-реку.

Ветер вдоль цоколяКинул листьев горсть.Где тут след Гоголя,Что был Ваш гость?

ЖЕНЫ ПОЭТОВ

В прошлое взглядом пройдуся,Где мы бывали стократ.Галя, Лариса и Дуся —Жены поэтов стоят.

У освещенного входаСнежный взвивается прах.Сколько, однако, народа,Шума на тех вечерах!..

Как они гордо встречалиС невозмутимостью всейРадости или печалиИх беспокойных мужей.

На слово, право, поверьте:С ними, а часто одни,Все-таки в той круговертиСчастливы были они.

Послевоенные годы.Слабо устроенный быт.То ли от вьюжной погоды,То ли от строчек знобит.

«Задумчивая речь…»

Задумчивая речь,Исполненная смысла.Покатость этих плеч,Что не для коромысла.

Но смело шла на бойПод смертный стон металла,Бралась за труд любой,И сил у ней хватало.

Желал ей жизни ты,Большой и интересной,И долгой красоты,Душевной и телесной.

«Лицо пристроила в ладони…»

Лицо пристроила в ладони,Поплакала и поднялась.И оказалась в новой зоне,С былой утратившая связь.

Лишь в зеркале — в том свете дальнем,В том обрамлении волос, —Лицо, промытое страданьем,Слегка распухшее от слез.

ЖЕНЩИНА

В горле внезапный ком,Трепетной жизни сила, —Что-то одним толчкомЖенщину разбудило.

Этот короткий спазмВроде того набата,Что вас от смерти спасДавней порой когда-то.

Этот отход от снаСлужит особой цели.Приподнялась она,Села на край постели.

Наши с тобою сныЯрки или убоги, —В женщине сведеныМира всего тревоги.

Тяжко груженный бот,Мерно плывущий ночыо.Страхов, любви, заботВ женщине средоточье.

Оборотись к окну,Эта или другая,Слушают тишину,Света не зажигая.

«По дымным сплавконторам…»

По дымным сплавконторамКрик, мат — невпроворот!Но вы из тех, к которымИ грязь не пристает.

Вас грубость оскорбляет,Но грубая средаВ душе не оставляетЗаметного следа.

ПАМЯТЬ

Фотографий не осталось, —Лишь для паспорта одна.Но, конечно, это малость.И улыбка не видна.

Ни повадки, ни движенья…Так жила, — на свой лишь страхБеглые изображеньяОставляя в зеркалах.

«Показалось, что окликнули…»

Показалось, что окликнули.Оглянулась — ни души.Лишь березки шеи выгнулиВ вечереющей глуши.

И ни капельки не боязно,Хоть и смеркнется вот-вот.Но отчетливо и горестноКто-то сызнова зовет.

РАННЯЯ ВЕСНА

От сиянья блеска и от влагиМир буквально лезет на рожон,Духом безрассудства и отвагиВесь пропитан и заворожен.

Словно ожидаемая смута,Что в себе нежданное таит,Обратив лицо свое к кому-то,Молодая женщина стоит.

Всё вокруг в движении. ГустаяОблачность изодрана в клочки.Изумленно листья выпуская,Почки разжимают кулачки.

МИМОХОДОМ

Где-то видел вас, а где — не знаюИ припомнить сразу не могу.Все же неуверенно киваю,Даже улыбаюсь на бегу.

Сдержанно и чуть недоуменноВы мне отвечаете кивком,Тоже вспоминая напряженно:Вам знаком я или незнаком?

Пять минут тревожит эта тайна,Да и то, конечно, не всерьез.Просто где-то видел вас случайно,Двух-трех слов при вас не произнес.

Никакая память не поможет.Нет, не помню вашего лица…А ведь кто-то вас забыть не можетИ не позабудет до конца.

СТУДЕНТКИ

Евг. Евтушенко

Среди цветущей мать-и-мачехи,Среди пробившейся травыУчебник высшей математикиИ три девичьи головы.

А в небе облако качается,И солнце льет свой ровный свет.Никак ответ не получается,Никак не сходится ответ.

И кто-то там, средь мать-и-мачехи,Приподнимается с земли:— Ау, ребята! Где вы, мальчики?Пришли бы, что ли, помогли…

«Бывает, в парке в летний вечер…»

Бывает, в парке в летний вечерЗаметишь нескольких девчат.Они идут тебе навстречуИ что-то тихо говорят.

Но вот тебя в листве зеленойУвидят — и наперебой,Пожалуй, слишком оживленно,Заговорят между собой,

Как бы самим себе внушая,Что нет им дела до тебя,И в то же время обращаяТвое вниманье на себя…

…А мне милее на рассветеСреди полей встречать девчат.Они, вдали тебя заметив,Как по команде, замолчат.

И, приближаясь тройкой росной,Некстати речь не заведут.Преувеличенно серьезноПройдут. Но только лишь пройдут,

Вмиг о серьезности забудут.И засмеются. И не разПотом оглядываться будут,Пока не скроешься из глаз…

«Право, странным кажется мне это…»

Право, странным кажется мне это, —На вопрос: «А сколько же вам лет?» —Есть у всех готовые ответы —Выписки из метрик и анкет.

Возраст надо мерить очень строго,Годы здесь решают не всегда.Девушке под тридцать — это много,Мать, когда ей тридцать, молода.

«К чему копить ничтожные обиды…»

К чему копить ничтожные обиды,Им не давать исчезнуть без следа,Их помнить, не показывая видуИ даже улыбаясь иногда!

Они мелки, но путь их страшно долог,И с ними лучший праздник нехорош.Они — как злой блуждающий осколок:Болит внутри, а где — не разберешь.

Вот почему я их сметаю на пол,Пускай не все, но большую их часть.Осколок только кожу оцарапал,А мог бы в сердце самое попасть.

«Хоть сны в это время и сладки…»