Константин Случевский - Полное собрание стихотворений
«Было время, в оны годы...»
Было время, в оны годы,К этим тихим берегамПриплывали финикийцы,Пробираясь к янтарям.
Янтари в песках лежалиЧто янтарь – смола одна,Финикийцы и не знали;Эта мудрость нам дана!
И теперь порой, гуляяКраем моря, я смотрю:Не случится ль мне, по счастью,Подобраться к янтарю.
Говорит мне как-то море:«Не трудись напрасно, друг!Если ты янтарь отыщешь, —Обратишь его в мундштук.
Он от горя потускнеет...То ли было, например,Попадать на грудь, на плечиДревнегреческих гетер!..
Отыщи ты мне гетеру,А курить ты перестань,И тогда тебе большуюЯнтарем внесу я дань».
С той поры хожу по взморью,Финикийцем жажду быть,Жду мифической гетеры,Но – не в силах не курить...
«На сценах царские палаты...»
На сценах царские палатыВдруг превращают в лес и дол;Часть тащат кверху за канаты,Другую тянут вниз, под пол.
Весной так точно льдины тают:Отчасти их луч солнца пьет,Отчасти вглубь земли сбегают,Шумя ручьями теплых вод!
Знать, с нас пример берет природа:Чтоб изменить черты лицаИ поюнеть к цветенью года —Весну торопит в два конца...
«Эта злая буря пронеслась красиво...»
Эта злая буря пронеслась красиво —Налетела быстро, быстро и пропала;Ясный день до бури, ясный – вслед за неБудто этой бури вовсе не бывало.
Но она промчалась далеко недаром:Умертвила сосну многовековую,Повалила наземь, обнажила корни...Плачу я над нею, глубоко тоскую!
Ну, так усыхайте, девственные корнями!Нет, не пережить вам, корни, обнаженья!Ты, хвоя, рассыпься пожелтелым прахом, —Ты ведь не осилишь злого приниженья!
Плачь, душа, плачь горько по сосне убитой!Лейтесь, лейтесь, слезы, молчаливо-дружно...Это – над собою сам хозяин плачет...Говорят, что бури этой было нужно!..
«Лес густой; за лесом – праздник...»
Лес густой; за лесом – праздникЗдешних местных поселян:Клики, гул, обрывки речи,Тучи пыли – что туман.
Видно издали – мелькаютЛюди... Не понять бы нам,Если бы не знать причины:Пляска или драка там?
Те же самые сомненьяБыли б в мыслях рождены,Если б издали, случайноГлянуть в жизнь со стороны.
Праздник жизни, бойня жизни,Клики, говор и туман...Непонятное верченьеКраткосрочных поселян,
«Славный снег! Какая роскошь...»
Славный снег! Какая роскошь!..Все, что осень обожгла,Обломала, сокрушила,Ткань густая облегла.
Эти светлые покровыШиты в мерку, в самый раз,И чаруют белизноюК серой мгле привыкший глаз.
Неспокойный, резкий ветер,Он – закройщик и портной —Срезал вс , что было лишним,Свеял на землю долой...
Крепко, плотно сшил морозом,Искр навеял без числа...Платье было б без износа,Если б не было тепла,
Если б оттепель порою,Разрыхляя ткань снегов,Как назло, водою талойНе распарывала швов...
«Тьма непроглядна. Море близко...»
Тьма непроглядна. Море близко, —Молчит... Такая тишина,Что комаров полночных песня —И та мне явственно слышна...
Другая ночь, и то же мореНещадно бьет вдоль берегов;И тьма полна таких стенаний,Что я своих не слышу слов.
А я все тот же!.. Не завишуОт этих шуток бытия, —Меня влечет, стезей особой,.Совсем особая ладья.
Ей все равно: что тишь, что буря...Друг! Полюбуйся той ладьей,Прочти названье: «Bcё проходит!»Ладьи не купишь, – сам построй!
«Мой стих – он не лишен значенья...»
Мой стих – он не лишен значенья:Те люди, что теперь живут,Себе родные отраженьяУвидят в нем, когда прочтут.
Да, в этих очерках правдивыхНе скрыто мною ничего!Черты в них – больше некрасивых,А краски – серых большинство!
Но если мы бесцветны стали, —В одном нельзя нам отказать:Мы раздробленные скрижалиХоть иногда не прочь читать!
Как бы ауканье лесноеИль эха чуткого ответ,Порой доходит к нам былое...Дойдет ли к внукам? Да иль нет?
«Кто утомлен, тому природа...»
Кто утомлен, тому природа —Великий друг, по сердцу брат,В ней что-нибудь всегда найдетсяДуше звучащее под лад.
Глядишь на рощу: в колыханьиОна шумит своей листвой,И, мнится, будто против волиТы колыханью рощи – свой!
Зажглись ли в небе хороводыИ блещут звезды в вышине,Глядишь на них – они двоятсяИ ходят также и во мне...
«Как вы мне любы, полевые...»
Как вы мне любы, полевыеГлубокой осени цветы!Несвоевременные грезы,Не в срок возникшие мечты!..
Вы опоздали в жизнь явиться;Вас жгут морозы на заре;Вам в мае надобно родиться,А вы родились в октябре...
Ответ их: «Мы не виноваты!Нас не хотели опросить,Но мы надеждою богаты:К зиме не будут нас косить!»
«Не может юноша, увидев...»
Не может юноша, увидевТебя, не млеть перед тобой:Ты так волшебна, так чаруешьСредневековой красотой!
И мнится мне: ты – шателенка;По замку арфы вкруг звучат,К тебе в плюмажах и беретахС поклоном рыцари спешат.
И я в раздумьи: как бы этоИ мне, с лоснящимся челом,В числе пажей и кавалеровЯвиться в обществе твоем?
И я решил: стать звездочетом,Одеться в бархат – тьмы темней,На колпаке остроконечномНашить драконов, сов и змей;
Тогда к тебе для гороскопа, —Чтоб остеречь от зол и бел, —В полночный час в опочивальнюЯ буду призван на совет.
Тогда под кровом ночи звездной,Тебе толкуя зодиак,Я буду счастлив, счастлив... ТолькоБоюсь, чтоб не слетел колпак!
«Не знал я, что разлад с тобою...»
Не знал я, что разлад с тобою,Всю жизнь разбивший пополам,Дохнет нежданной теплотоюНавстречу поздним сединам.
Да!.. Я из этого разладаПознал, что значит тишина, —Как велика ее отрадаДля тех, кому она дана...
Когда б не это, – без сомненья,Я, даже и на склоне дней,Не оценил бы единеньяИ счастья у чужих людей.
Теперь я чувства те лелею,Люблю, как ландыш – близость мхов,Как любит бабочка лилею —Заметней всех других цветов.
«Здесь роща, помню я, стояла...»
Здесь роща, помню я, стояла,Бежал ручей, – он отведен;Овраг, сырой дремоты полный,Весь в тайнобрачных – оголенОгнями солнца; и пескиСпаивает ветер в завитки!
Где вы, минуты вдохновенья?Бывала вами жизнь полна,И по мечтам моим счастливымШла лучезарная волна...Все это с рощей заодноКуда-то вдаль унесено!..
Воскресни, мир былых мечтаний!Воскресни, жизнь былых годов!Ты заблести, ручей, волнамиВдоль оживленных берегов...Мир тайнобрачных, вновь покройМеня волшебною дремой!
«Серебряный сумрак спустился...»
Серебряный сумрак спустился,И сходит на землю покой;Мне слышно движение лодки,Удары весла за горой...
Пловец, мне совсем неизвестный,От сердца скажу: добрый путь!На труд ли плывешь ты, на радость,На горе ли, – счастливым будь!
Я так преисполнен покоя,Я так им богат, что возьмиХоть часть, – мне достанет делитьсяСо всеми, со всеми людьми.
«Какая засуха!.. От зноя...»
Какая засуха!.. От знояК земле все травы прилегли...Не подалась ли ось земная,И мы под тропик подошли?
Природа-мать – лицеприятна;Ведь, по рассказам, не слыхать,Чтобы в Caxape или в КобиМогли вдруг льдины нарастать?
А здесь, на севере, Сахара!Край неба солнце обожгло;И даже море, обезумев,Совсем далеко вдаль ушло...
«Порой, в октябрьское ненастье...»
Порой, в октябрьское ненастье,Вдруг загорится солнца луч,Но тотчас быстро погасает, —Туман так вязок, так тягуч.
И говорит земля туману:«Не обижай моих красот!Я так устала жарким летом,В моих красотах недочет.
Я так бессильна, так помята,Глаза сиянья лишены,Поблекли губы, косы сбиты,А плечи худы и бледны.
Закрой меня! Но день настанет,Зимой успею отдохнуть,Поверь мне, я сама раскроюСвою окрепнувшую грудь!»
Сказала, и, закрывши очи,Земля слабеющей рукойСпешит, как пологом, туманомПрикрыть усталый облик свой.
«О, неужели же на самом деле правы...»
