Тарас Шевченко - Кобзарь: Стихотворения и поэмы
Гупаливщина
Встало солнце. УкраинаДымилась, пылала.Где в живых осталась шляхта, —Запершись дрожала.А по виселицам в селахЛяхи в ряд виселиЧином старшие. На прочихВеревок жалели.По улицам, по дорогам —Груды трупов с ночи.Псы грызут их, а вороныВыклевали очи…По дворам везде осталисьДети да собаки.Даже бабы, взяв ухваты,Ушли в гайдамаки.
И творилося такоеПо родным округам…Хуже ада… За что ж людиГубили друг друга?…Поглядеть — такие ж люди,Жить, водить бы дружбу.Не умели, не хотели —Разделиться нужно!Захотели братской крова, —Потому — у братаИ скотина, и холстина,И светлая хата.«Убьем брата, спалим хату!»И пошла работа.Ну, убили! А на мукиОстались сироты.Подросли в слезах, в неволе,Развязали руки,Ножи взяли. И зуб за зуб,И муки за муки!Сердцу больно, как помыслишь:Что людей побито!Столько крови! Кто ж виновен?Ксендзы, езуиты…{79}
Проносились гайдамакиСтепями, лесами.А за ними и ЯремаС горем да слезами.Вот минули Вороновку,Вербовку; в ОлышануПрискакали. «Не спросить лиКого про Оксану?Нет, не надо, пусть не знают,За что пропадаю».Кони скачут. ГайдамакиСело покидают.Наклоняется к мальчонке:«Ктитора убили?»«Да нет, дядька, не убили —На огне спалилиИ Оксану, дочку, взяли.А ты кого ищешь?Коли ктитора, то даром:Лежит на кладбище…»Не дослушал и галопомВороного кинул.«Лучше б я вчера, не зная,Не ведая, сгинул,А сегодня я и мертвыйИз могилы встануЛяхов мучить. Сердце мое!Оксана! Оксана!Где ты?…»Стихнул, зажурился.Сдержал вороного.Горе тяжкое, немоеОхватило снова.Поравнялся со своимиЗа хутором старым.Где корчма была — огнище,И Лейбы не стало.Усмехнулся мой Ярема.Грустно усмехнулся.«Вот где, вот где я недавноПеред Лейбой гнулся!А сегодня…» И взгрустнулосьО том, что минуло.А ватага у оврагаС дороги свернула.Догоняют мальчугана;На спине котомка,Лапти, рваная сермяга…Окликнули громко:«Эй, убогий, погоди-ка!»«Я не нищий, пане».«Ну, а кто ж ты?»«Гайдамака!»«Ишь ты как, поганец!..»«Сам-то дальний?»«Кирилловский»{80}.«А Будища{81} слышал?»«Знаю, как же!»«А озеро?»«Озеро повыше,Вон где озеро. ЕзжайтеТропинкой вот этой».«Много ляхов нынче видел?»«То-то вот что нету!А вчера их было пропасть!Венков не святили{82}Из-за них, собак проклятых, —За то ж их и били!..И мы с батькой их карали,А мать все хворает, —А то б тоже…»«Добре, хлопец! —Зализняк кивает. —Вот возьми себе на памятьОб этой дороге Золотой».«Спасибо, пане!..»«Ну, казаки, трогай!Да без гомону, потише!Галайда, за мною!Там вон озеро в долинеИ лес под горою.А в лесу добро зарыто, —Как подъедем, скажешь,Чтобы хлопцы окружили,Может, кто на стражеТам остался».Подъезжают,Встали вокруг леса.Смотрят, смотрят — нету ляхов…«Да тут их до беса!Гляньте, хлопцы, на деревья,Сшибайте проклятых!» —И посыпались, как груши,Вниз конфедераты.«Поживей сшибайте, хлопцы,Будут знать, как лазить!Вот так славная потеха —Как бы да не сглазить!»Отыскали гайдамакиПотайные ямы,Все забрали, что годилось,И в Лысянку прямоПоскакали…
Пир в Лысянке
Над Лысянкой{83} клубы дымаК небу повалили:Зализняк да Гонта люлькиНа ночь закурили.Страшно, страшно закурили,Земля пламенеет.Вряд ли даже в преисподнейТак курить умеют!Багровеет Тикич кровьюЕвреев да ляхов.Горят хаты и палаты, —Заодно — все прахом…И богачи с голытьбою…А среди базараЗализняк гуляет с Гонтой:«Кара ляхам, кара!»Чтоб покаялись собаки —Всех подряд карают.Стоны, слезы. Один молит,Другой проклинает,Третий кается напрасноПеред мертвым братом.Старикам пощады нетуИ малым ребятам.Не милуют гайдамаки,Не щадят, зверея,Ни красу, ни возраст юныйШляхтянок, евреек.Ни убогих, ни здоровых,Ни калек горбатыхНе осталось, — не спаслисяОт грозной расплаты.Ни души — легли все, пали,Свершилася кара.Трупы стынут, багровеетНебо от пожара.Разгорелся, распылалсяПод самые тучи.А Галайда всюду слышен:«Мучить ляхов, мучить!»Как безумный, мертвых режет,Рубит как попало.«Дайте ляха, дайте пана,Мало крови, мало!Дайте ляха, дайте кровиТех собак поганых!Море крови!.. Мало моря!Оксана! Оксана!Где ты?» — крикнет, пропадаетВ полыме пожара.А тем часом гайдамакиСтолы средь базараРасставили. ОтовсюдуНесут, несут блюда.Собирают, накрывают, —Тешат свою удаль.«Пейте, лейте!» Загуляли.А вокруг что было:Трупы панские, качаясь,Висят на стропилахОбгорелых. Вдруг стропилаПламенем обнимет —Треск да искры!«Пейте, детки,С панами такими,Может, встретимся еще раз —Авось не сплошаем!»И черпак единым духомБатько осушает.«За собачьи эти трупы,За собачьи душиПью, казаки! Пейте, детки!Выпьем, Гонта, друже!Выпьем, выпьем, погуляемЗаедино, вместе!Где Валах наш? Запевай-каВеселую песню!Не про дедов — сами шляхтуКараем не хуже!Не про горе, потому чтоЖивем, а не тужим.Грянь веселую такую,Чтоб земля ломилась!Про вдовицу-молодицу,Как она журилась!»
Кобзарь
(играет и припевает)
«От села до селаПраздник, пир великий.Я курицу продала,Ношу черевики.От села до селаТанцевать пойду я.Ни коровы, ни вола, —В хате ветер дует.Я отдам, я продамКуму свою хатку.На виду, на ходуПоставлю палатку.Стану я торговатьГорилкою горькойДа гулять, танцеватьС молодыми только!Ох вы, детки мои,Я вас пожалею.Поглядите, как танцую, —Станет веселее.Я в батрачки пойду,Деток в школу отдам,Своим новым черевичкамТаки дам, таки дам!»
«Славно! Славно! Плясовую!Поддай жару в ноги!»Заиграл кобзарь, пустилисьПосреди дороги.Ходит площадь. «Ну-ка, Гонта,Тряхнем стариною,Пока живы — погуляем,Притопнем ногою!»
«Не смотрите вы, дивчата,Что я обтрепался…Родной батько делал гладко, —Я в него удался».«Добре, братец! Ей-же-богу!»«Дорогу Максиму!»«Погодите ж!»«Даром, что ли, так поется:Люблю дочку, чью придется, —Хоть попову, хоть дьячкову,Хоть и просто мужикову».
Все танцуют, а ГалайдаНа гулянье плачет.У стола сидит печальный,Слез своих не прячет.А с чего бы ему плакать?Сидит себе паном:Есть и деньги, есть и слава,Да нету Оксаны;Не с кем долей поделиться,Не с кем веселиться,Сиротою довелосяНа свете томиться.И не знает, не гадает,Что его ОксанаЗа рекой, в плену у ляхов,У панов тех самых,Что отца ее убили.Над нею глумились,Хвост поджали — убежали,В страхе притаились.Только слушаете, сидяЗа стеной надежной,Стоны братьев! А ОксанаВ окошко тревожноСмотрит, смотрит на пожары.«Где-то ты, мой сокол?»А того она не знает,Что он недалеко,Здесь, в Лысянке, да не в прежнейСтарой свитке рваной.В жупане сидит, горюет:«Где моя Оксана?Где она, моя голубка,Томится да плачет?…»А в потемках вдоль заборов,В кирее казачьейИдет кто-то…«Что за люди?» —Казак окликает.«Я посыльный пана Гонты,Пускай он гуляет,Подожду я».«Ловок, Лейба,Ловок, жид, однако!»«Спаси, боже, — не был жидом.Видишь — гайдамака.Вот копейка — знак имею»{84}.«Да напрасно ищешь…»И свяченый вынимаетИз-за голенища.«Признавайся, пес лукавый,Ты привел в ОльшануВ дом ктитора ляхов пьяных?Я шутить не стану.Я батрак твой. Я Ярема.Узнаешь, поганый?Говори же, признавайся:Где моя Оксана?»Замахнулся.
«Спаси, боже…За рекой… у пана…»«Выручай же, а иначе —Протянешь ты ноги».«Добре, добре…Ах, какой вы,Пан Ярема, строгий!..Тотчас все исполню. ДеньгиИ стену ломают.Скажу ляхам: вместо Паца…»«Ладно. Понимаю.Лети духом».
«Добре, пане,Вы себе гуляйте,Да часок-другой… покаместГонту забавляйте.А куда везти Оксану?»«В Лебедин…{85} к монашкам».С Гонтой весело танцует.Жупан нараспашку.Зализняк же берет кобзу:«Потанцуй-ка, старый!Я сыграю!»И вприсядкуСлепец средь базараЧешет рваными лаптями,Говорит словами:
«В огороде пастернак, пастернак;Чем я тебе не казак, не казак?Иль я тебя не люблю, не люблю?Иль я тебе черевичков не куплю?Куплю, куплю, черноброва,Куплю, куплю пару новых.Буду часто ходить,Буду крепко любить».
Ой, гоп-гопака!Полюбила казака,Некрасивого, рябогоДа седого старика.Иди, доля, за бедою,А ты, старый, за водою,А я сбегаю в шинок.Выпью чарку да другую,Выпью пятую, шестую,Да и хватит мне, ей-ей!Пляшет баба, а за нейВыбегает воробей,Так и чешет — людей тешит.Веселей, воробей!Рябой, старый бабу кличет,А та ему дулю тычет:«Оженился, сатана,Нет ни хлеба, ни пшена!Надо деток воспитать,Обувать, одевать.А я буду добывать,А ты, старый, не греши,А ты зыбку колыши,Да замри — не дыши!»«Как была я молодою, жила весело я,По-над ставней новый фартучек повесила я.Кто идет — не минет,То кивнет, то моргнет,А я шелком вышиваюИ в окошечко киваю.Надевайте, хлопцы, свитки,Ожидаю у калитки.Погуляем, хлопцы, вместе,Заиграем, хлопцы, песни».
«Загоняйте квочку в бочку,А цыпляток в вершу!... . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .И… Гу!..Взялся батька за дугу,А старая — за гужи.Дочка, повод подвяжи!»
«Хватит, что ли?»«Еще! Еще!Сами ноги носят!»
«В миску хлеба накрошиДа побольше квасу.Дед да баба — оба рады, —Тюрька задалася!
Квасу, квасу подливайДа кроши петрушку…. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .Квасу, квасу подливай,Кроши больше хрену.А дед бабе…. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .Ой, лей воду, воду,Поищи-ка броду, броду!..»
«Будет, будет! — крикнул Гонта. —Хватит! Погуляли!Поздно, хлопцы. А где Лейба,Лейбу не видали?Найти Лейбу и повесить!Где он, сын собачий?Гайда, хлопцы! ПогасаетКаганец казачий!»А Галайда атаману:«Погуляем, батько!При пожаре на базареИ светло и гладко!Потанцуем! Играй, старый!»«Нет, конец пирушке!Огня, хлопцы! Дегтю! Пакли!Волоките пушки!Наведите на тот берег.Думают — шучу я!»Заревели гайдамаки:«Добре, батько, чуем!»Через греблю повалили,Орут, запевают.А Галайда: «Батько, батько,Стойте, погибаю!Погодите, не палите, —Там моя Оксана!Хоть немного погодите,Я ее достану!»«Ладно, ладно!Максим, братик,Приступаем, друже!Что возиться! А ты, хлопец,Другую, не хужеОблюбуешь…»Оглянулся:Где он? Был иль не был?…Взрыв гремучий. Стены вражьиВзметнулись под небоВместе с ляхами. Что было —Пеклом запылало.«Где ж Галайда?» — Максим кличет.Следа не осталось…
Покамест хлопцы снаряжались,Ярема с Лейбою пробралисьВ подвалы к ляхам, и казакОксану вынес, чуть живую,И поскакал напропалуюНа Лебедин…
Лебедин
