Иван Крылов - Басни
1811
XVII. Лев и Лисица
Лиса, не видя сроду Льва,С ним встретясь, со страстей осталась чуть жива.Вот, несколько спустя, опять ей Лев попался,Но уж не так ей страшен показался.А третий раз потомЛиса и в разговор пустилася со Львом.Иного так же мы боимся,Поколь к нему не приглядимся. [103]
1818-1819
XVIII. Хмель
Хмель выбежал на огородеИ вкруг сухой тычинки виться стал;А в поле близко дуб молоденький стоял.«Чтo? в этом пользы есть уроде,Да и во всей его природе? —Так про дубок тычинке Хмель жужжал. —Ну, как его сравнить с тобою?Ты барыня пред ним одной лишь прямизною.Хоть листьем, правда, он одет,Да что за жёсткость, что за цвет!За что его земля питает?»Меж тем, едва неделя протекает,Хозяин на дрова тычинку ту сломил,А в огород дубок пересадил.И труд ему с большим успехом удаётся:Дубок и принялся и отпрыски пустил:Посмотришь, около него мой Хмель уж вьётся,И дубу от него вся честь и похвала!
Такие ж у льстеца поступки и дела:Он на тебя несёт тьму небылиц и бредней;И как ты хочешь, так трудись,Но у него в хороших быть не льстись;А только в случай попадись —Он первый явится в передней.
1816
XIX. Слон в случае
Когда-то в случай[104] Слон попал у Льва.В минуту по лесам прошла о том молва,И там, как водится, пошли догадки,Чем в милость втёрся Слон?Не то красив, не то забавен он;Что за приём, что за ухватки!Толкуют звери меж собой.«Когда бы, – говорит, вертя хвостом, Лисица, —Был у него пушистый хвост такой,Я не дивилась бы». – «Или, сестрица, —Сказал Медведь, – хотя бы по когтямОн сделался случайным,Никто того не счёл бы чрезвычайным:Да он и без когтей, тo? всем известно нам,Да не вошёл ли он в случа?й клыками?»Вступился в речь их Вол:«Уж не сочли ли их рогами?»«Так вы не знаете, – сказал Осёл,Ушами хлопая, – чем мог он полюбитьсяИ в знать добиться?А я так отгадал —Без длинных бы ушей он в милость не попал».
Нередко мы, хотя того не примечаем,Себя в других охотно величаем. [105]
1816
XX. Туча
Над изнурённою от зноя стороноюБольшая Туча пронеслась;Ни каплею её не освежа одною,Она большим дождём над морем пролиласьИ щедростью своей хвалилась пред Горою,«Чтo? сделала добраТы щедростью такою? —Сказала ей Гора. —И как смотреть на то не больно!Когда бы на поля свой дождь ты пролила,Ты б область целую от голоду спасла:А в море без тебя, мой друг, воды довольно». [106]
1815
XXI. Клеветник и Змея
Напрасно про бесов болтают,Что справедливости совсем они не знают,А правду тож они нередко наблюдают:Я и пример тому здесь приведу.По случаю какому-то, в адуЗмея с Клеветником в торжественном ходуДруг другу первенства оставить не хотелиИ зашумели,Кому из них идти приличней наперёд?А в аде первенство, известно, тот берёт,Кто ближнему наделал больше бед.Так в споре сём и жарком и немаломПеред Змеёю КлеветникСвой выставлял язык,А перед ним Змея своим хвалилась жалом;Шипела, что нельзя обиды ей снести,И силилась его переползти.Вот Клеветник было за ней уж очутился;Но Вельзевул не потерпел того:Он сам, спасибо, за негоВступилсяИ осадил назад Змею,Сказав: «Хоть я твои заслуги признаю,Но первенство ему по правде отдаю;Ты зла – твоё смертельно жало;Опасна ты, когда близка;Кусаешь без вины (и то не мало!),Но можешь ли язвить ты так издалека,Как злой язык Клеветника,От коего нельзя спастись ни за горами,Ни за морями?Так, стало, он тебя вредней:Ползи же ты за ним и будь вперёд смирней».С тех пор клеветники в аду почётней змей.
1814
XXII. Фортуна и Нищий
С истёртою и ветхою сумойБедняжка-нищенький под оконьем таскалсяИ, жалуясь на жребий свой,Нередко удивлялся,Что люди, живучи в богатых теремах,По горло в золоте, в довольстве и сластях,Ка?к их карманы ни набиты,Ещё не сыты!И даже до того,Что, без пути алкаяИ нового богатства добывая,Лишаются нередко своегоВсего.Вон бывший, например, того хозяин домуПошёл счастливо торговать;Расторговался в пух. Тут, чем бы перестатьИ достальной свой век спокойно доживать,А промысел оставить свой другому, —Он в море корабли отправил по весне;Ждал горы золота; но корабли разбило:Сокровища его все море поглотило;Теперь они на дне,И видел он себя богатым, как во сне.Другой, тот в откупа пустилсяИ нажил было миллион,Да мало: захотел его удвоить он,Забрался по уши и вовсе разорился.Короче, тысячи таких примеров есть;И поделом: знай честь!Тут Нищему Фортуна вдруг предсталаИ говорит ему:«Послушай, я помочь давно тебе желала;Червонцев кучу я сыскала;Подставь свою суму;Её насыплю я, да только с уговором:Всё будет золото, в суму что попадёт,Но если из сумы что на пол упадёт,То сделается сором.Смотри ж, я наперёд тебя остерегла:Мне велено хранить условье наше строго,Сума твоя ветха, не забирайся много,Чтоб вынести она могла».Едва от радости мой Нищий дышитИ под собой земли не слышит!Расправил свой кошель, и щедрою рукойТут полился в него червонцев дождь златой:Сума становится уж тяжёленька.«Довольно ль?» – «Нет ещё». – «Не треснула б».«Не бойсь».«Смотри, ты Крезом стал». – «Ещё, ещё маленько:Хоть горсточку прибрось».«Эй, полно! Посмотри, сума ползёт уж врозь».«Ещё щепоточку». Но тут кошель прорвался,Рассыпалась казна и обратилась в прах,Фортуна скрылася: одна сума в глазах,И Нищий нищеньким по-прежнему остался.
1813
XXIII. Лягушка и Юпитер
Живущая в болоте под горой,Лягушка на гору веснойПереселилась;Нашла там тинистый в лощинке уголокИ завела домокПод кустиком, в тени, меж травки, как раёк:Однако ж им она не долго веселилась.Настало лето, с ним жары,И дачи Квакушки так сделалися сухи,Что, ног не замоча, по ним бродили мухи.«О боги! – молится Лягушка из норы, —Меня вы, бедную, не погубитеИ землю вровень хоть с горою затопите,Чтобы в моих поместьях никогдаНе высыхала бы вода!»Лягушка вопит без умолкуИ, наконец, Юпитера бранит,Что нету в нём ни жалости, ни толку.«Безумная! – Юпитер говорит(Знать, не был он тогда сердит), —Как квакать попусту тебе охота!И чем мне для твоих затейПеретопить людей,Не лучше ль вниз тебе стащиться до болот».
На свете много мы таких людей найдём,Которым всё, кроме себя, постыло,И кои думают, лишь мне бы ладно было,А там весь свет гори огнём.
1813-1814
XIV. Лиса-строитель
Какой-то Лев большой охотник был до кур;Однако ж у него они водились худо:Да это и не чудо!К ним доступ был свободен чересчур.Так их то крали,То сами куры пропадали.Чтоб этому помочь убытку и печали,Построить вздумал Лев большой курятный дворИ так его ухитить и уладить,Чтобы воров совсем отвадить,А курам было б в нём довольство и простор.Вот Льву доносят, что ЛисицаБольшая строить мастерица.И дело ей поручено,С успехом начато и кончено оно;Лисой к нему приложеноВсё: и старанье и уменье.Смотрели, видели; строенье – загляденье!А сверх того, всё есть, чего ни спросишь тут:Корм под носом, везде натыкано насесток,От холоду и жару есть приют,И укромонные местечки для наседок.Вся слава Лисаньке и честь!Богатое дано ей награжденьеИ тотчас повеленье:На новоселье кур немедля перевесть.Но есть ли польза в перемене?Нет, кажется, и крепок двор,И плотен и высок забор —А кур час от часу всё мене.Отколь беда, придумать не могли.Но Лев велел стеречь. Кого ж подстерегли?Toe ж Лису-злодейку.Хоть правда, что она свела строенье так,Чтобы не ворвался в него никто, никак,Да только для себя оставила лазейку.
1815
XXV. Напраслина
Как часто что-нибудь мы сделавши худого,Кладём вину в том на другого,И как нередко говорят:«Когда б не он, и в ум бы мне не впало!»А ежели людей не стало,Так уж лукавый виноват,Хоть тут его совсем и не бывало.Примеров тьма тому. Вот вам из них один.В Восточной стороне какой-то был Брамин,Хоть на словах и тёплой веры,Но не таков своим житьём(Есть и в Браминах лицемеры);Да это в сторону, а дело только в том,Что в братстве он своёмОдин был правила такого,Другие ж все житья святого,И, что всего ему тошней,Начальник их был нраву прекрутого:Так преступить никак устава ты не смей.Однако ж мой Брамин не унывает.Вот постный день, а он смекает,Нельзя ли разрешить на сырное тайком?Достал яйцо, полуночи дождалсяИ, свечку вздувши с огоньком,На свечке печь яйцо принялся;Ворочает его легонько у огня,Не сводит глаз долой и мысленно глотает,А про начальника, смеяся, рассуждает:«Не уличишь же ты меня,Длиннобородый мой приятель!Яичко съем-таки я всласть».Ан тут тихонько шастьК Бармину в келью надзирательИ, видя грех такой,Ответу требует он грозно.Улика налицо и запираться поздно!«Прости, отец святой,Прости моё ты прегрешенье! —Так взмолится Брамин сквозь слез. —И сам не знаю я, как впал во искушенье;Ах, наустил меня проклятый бес!»А тут бесёнок из-за печки:«Не стыдно ли, – кричит, – всегда клепать на нас!Я сам лишь у тебя учился сей же часИ, право, вижу в первый раз,Как яйца пекут на свечке». [107]
1816
