Владимир Маяковский - Том 7. Стихотворения, очерки 1925-1926
[1926]
Московский Китай*
Чжан Цзо-лин да У Пей-фу да Суй да Фуй —разбирайся, от усилий в мыле!Натощак попробуй расшифруйпутаницу раскитаенных фамилий!
* * *Эта жизнь отплыла сновиденьем,здесь же — только звезды поутру утрут —дым уже встает над заведением:«Китайский труд».Китаец не рыбка,не воробей на воротах,надо «шибака»ему работать.Что несет их к синькам и крахмалам,за 6 тысяч верст сюда кидает?Там земля плохая? Рису, что ли, мало?Или грязи мало для мытья в Китае?Длинен всегдадень труда.Утюг сюда,утюг туда.Тихо здесь, коты лежат и жмурятся.И любой рабочий защищен.А на родине мукденцы да маньчжурцы…Снимут голову — не отрастишь еще.Тяжело везде,да не надо домой,лучше весь деньгладь да мой!У людей единственная фраза на губах,все одно и то же, явь ли, или сон:— В пятницу к двенадцати пять рубах! —— В среду к обеду семь кальсон! —Не лучший труд —бумажные розы.Мальчишки орут:— У-у-у! Китаёзы! —Повернется, взглядом подарив,от которого зажглось лицо осеннее…Я хотя совсем не мандарин,а шарахаюсь от их косения.Знаю, что — когда в Китай придут октябрьские повторыи сшибется класс о класс —он покажет им, народ, которыйкосоглаз.
[1926]
Передовая передового*
Довольно сонной, расслабленной праздности!Довольно козырянья в тысячи рук!Республика искусства в смертельной опасности —в опасности краска, слово, звук.Громы зажаты у слова в кулаке, —а слово зовется только с тем,чтоб кланялось событью слово-лакей,чтоб слово плелось у статей в хвосте.Брось дрожать за шкуры скряжьи!Вперед забегайте, не боясь суда!Зовите рукой с грядущих кряжей:«Пролетарий, сюда!»Полезли одиночки из миллионной давки —такого, мол, другого не увидишь в жисть.Каждый рад подставить бородавкипод увековечливую ахровскую кисть.Вновь своя рубаха ближе к телу?А в нашей работе то и ново,что в громаде, класс которую сделал,не важно сделанное Петровым и Ивановым.Разнообразны души наши.Для боя — гром, для кровати — шепот.А у нас для любви и для боя — марши.Извольте под марш к любимой шлепать!Почему теперь про чужое поем,изъясняемся ариями Альфреда и Травиаты?И любви придумаем слово свое,из сердца сделанное, а не из ваты.В годы голода, стужи-злюкиразве филармонии играли окрест?Нет, свои, баррикадные звукинашел гудков медногорлый оркестр.Старью революцией поставлена точка.Живите под охраной музейных оград.Но мы не предадим кустарям-одиночкамни лозунг, ни сирену, ни киноаппарат.Наша в коммуну не иссякнет вера.Во имя коммуны жмись и мнись.Каждое сегодняшнее дело меряй,как шаг в электрический, в машинный коммунизм.Довольно домашней, кустарной праздности!Довольно изделий ловких рук!Федерация муз в смертельной опасности —в опасности слово, краска и звук.
[1926]
Взяточники*
Дверь. На двери — «Нельзя без доклада».Под Марксом, в кресло вкресленный,с высоким окладом, высок и гладок,сидит облеченный ответственный.На нем контрабандный подарок — жилет,в кармане — ручка на страже,в другом уголочком торчит билетс длиннющим подчищенным стажем.Весь день — сплошная работа уму.На лбу — непролазная дума:кому ему устроить куму,кому приспособить ку̀ма?Он всюду пристроил мелкую сошку,везде у него по лазутчику.Он знает, кому подставить ножкуи где иметь заручку.Каждый на месте:невеста —в тресте,кум —в Гум,брат —в наркомат.Все шире периферия родных,и в ведомостичках узкихне вместишь всех сортов наградных —спецставки, тантьемы, нагрузки!Он специалист, но особого рода:он в слове мистику стер.Он понял буквально «братство народов»как счастье братьев, тёть и сестер.Он думает: как сократить ему штаты?У Кэт не глаза, а угли…А, может быть, место оставить для Наты?У Наты формы округлей.А там в приемной — сдержанный гул,и воздух от дыма спирается.Ответственный жмет плечьми: — Не могу!Нормально… Дела разбираются!Зайдите еще через день-другой… —Но дней не дождаться жданных.Напрасно проситель согнулся дугой.— Нельзя… Не имеется данных! —Пока поймет! Обшаркав паркет,порывшись в своих чемоданах,проситель кладет на суконце пакетс листами новейших данных.Простился. Ладонью пакет заслоня— взрумянились щеки-пончики, —со сладострастием, пальцы слюня,мерзавец считает червончики.А давший по учрежденью орет,от правильной гневности красен:— Подать резолюцию! — И в разворот— во весь! — на бумаге: «Согласен»!Ответственный мчит в какой-то подъезд.Машину оставил по праву.Ответственный ужин с любовницей ест,ответственный хлещет «Абрау».Любовницу щиплет, весел и хитр.— Вот это подарочки Сонечке:Вот это, Сонечка, вам на духи.Вот это вам на кальсончики… —Такому в краже рабочих тыщдля ширмы октябрьское зарево.Он к нам пришел, чтоб советскую нищьна кабаки разбазаривать.Я белому руку, пожалуй, дам,пожму, не побрезгав ею.Я лишь усмехнусь: — А здорово вамнаши намылили шею! —Укравшему хлеб не потребуешь кар.Возможно простить и убийце.Быть может, больной, сумасшедший угарв душе у него клубится.Но если скравший этот вот рубльладонью ладонь мою тронет,я, руку помыв, кирпичом ототрупоганую кожу с ладони.Мы белым едва обломали рога;хромает пока что одна нога, —для нас, полусытых и латочных,страшней и гаже любого врагавзяточник.Железный лозунг партией дан.Он нам недешево дался!Долой присосавшихся к нашим рядами тех, кто к грошам присосался!Нам строиться надо в гигантский рост,но эти обсели кассы.Каленым железом выжжет наростпартия и рабочие массы.
[1926]
