Александр Блок - Лирика
1 января 1907
«Ушла. Но гиацинты ждали…»
Ушла. Но гиацинты ждали,И день не разбудил окна,И в легких складках женской шалиЦвела ночная тишина.
В косых лучах вечерней пыли,Я знаю, ты придешь опятьБлагоуханьем нильских лилийМеня пленять и опьянять.
Мне слабость этих рук знакома,И эта шепчущая речь,И стройной талии истома,И матовость покатых плеч.
Но в имени твоем – безмерность,И рыжий сумрак глаз твоихТаит змеиную неверностьИ ночь преданий грозовых.
И, миру дольнему подвластна,Меж всех – не знаешь ты одна,Каким раденьям ты причастна,Какою верой крещена.
Войди, своей не зная воли,И, добрая, в глаза взгляни,И темным взором острой болиЖивое сердце полосни.
Вползи ко мне змеей ползучей,В глухую полночь оглуши,Устами томными замучай,Косою черной задуши.
31 марта 1907
Осенняя любовь
1. «Когда в листве сырой и ржавой…»
Когда в листве сырой и ржавойРябины заалеет гроздь, —Когда палач рукой костлявойВобьет в ладонь последний гвоздь, —
Когда над рябью рек свинцовой,В сырой и серой высоте,Пред ликом родины суровойЯ закачаюсь на кресте, —
Тогда – просторно и далекоСмотрю сквозь кровь предсмертных слез,И вижу: по реке широкойКо мне плывет в челне Христос.
В глазах – такие же надежды,И то же рубище на нем.И жалко смотрит из одеждыЛадонь, пробитая гвоздем.
Христос! Родной простор печален!Изнемогаю на кресте!И челн твой – будет ли причаленК моей распятой высоте?
2. «И вот уже ветром разбиты, убиты…»
И вот уже ветром разбиты, убитыКусты облетелой ракиты.И прахом дорожнымУгрюмая старость легла на ланитах.Но в темных орбитахВзглянули, сверкнули глаза невозможным…
И радость, и слава —Все в этом сияньи бездонном,И дальном.
Но смятые травыПечальны,И листья крутя́тся в лесу обнаженном…
И снится, и снится, и снится:Бывалое солнце!Тебя мне все жальче и жальче…
О, глупое сердце,Смеющийся мальчик,Когда перестанешь ты биться?
3. «Под ветром холодные плечи…»
Под ветром холодные плечиТвои обнимать так отрадно:Ты думаешь – нежная ласка,Я знаю – восторг мятежа!
И теплятся очи, как свечиНочные, и слушаю жадно —Шевелится страшная сказка,И звездная дышит межа…
О, в этот сияющий вечерТы будешь все так же прекрасна,И, верная темному раю,Ты будешь мне светлой звездой!
Я знаю, что холоден ветер,Я верю, что осень бесстрастна!Но в темном плаще не узнают,Что ты пировала со мной!..
И мчимся в осенние дали,И слушаем дальние трубы,И мерим ночные дороги,Холодные выси мои…
Часы торжества миновали —Мои опьяненные губыЦелуют в предсмертной тревогеХолодные губы твои.
3 октября 1907
«В те ночи светлые, пустые…»
В те ночи светлые, пустые,Когда в Неву глядят мосты,Они встречались как чужие,Забыв, что есть простое ты.
И каждый был красив и молод,Но, окрыляясь пустотой,Она таила странный холодПод одичалой красотой.
И, сердцем вечно строгим меря,Он не умел, не мог любить.Она любила только зверяВ нем раздразнить – и укротить.
И чуждый – чуждой жал он руки,И север сам, спеша помочьКрасивой нежности и скуке,В день превращал живую ночь.
Так в светлоте ночной пустыни,В объятья ночи не спеша,Гляделась в купол бледно-синийИх обреченная душа.
10 октября 1907
Снежная дева
Она пришла из дикой дали —Ночная дочь иных времен.Ее родные не встречали,Не просиял ей небосклон.
Но сфинкса с выщербленным ликомНад исполинскою Невой[45]Она встречала легким вскрикомПод бурей ночи снеговой.
Бывало, вьюга ей осыпетЗвездами плечи, грудь и стан, —Все снится ей родной ЕгипетСквозь тусклый северный туман.
И город мой железно-серый,Где ветер, дождь, и зыбь, и мгла,С какой-то непонятной веройОна, как царство, приняла.
Ей стали нравиться громады,Уснувшие в ночной глуши,И в окнах тихие лампадыСлились с мечтой ее души.
Она узнала зыбь и дымы,Огни, и мраки, и дома —Весь город мой непостижимый —Непостижимая сама.
Она дари́т мне перстень вьюгиЗа то, что плащ мой полон звезд,За то, что я в стальной кольчуге,И на кольчуге – строгий крест.
Она глядит мне прямо в очи,Хваля неробкого врага.С полей ее холодной ночиВ мой дух врываются снега.
Но сердце Снежной Девы немоИ никогда не примет меч,Чтобы ремень стального шлемаРукою страстною рассечь.
И я, как вождь враждебной рати,Всегда закованный в броню,Мечту торжественных объятийВ священном трепете храню.
17 октября 1907
Из цикла «Заклятие огнем и мраком»[46]
За все, за все тебя благодарю я:За тайные мучения страстей,За горечь слез, отраву поцелуя,За месть врагов и клевету друзей;За жар души, растраченный в пустыне.
Лермонтов1. «О, весна без конца и без краю…»
О, весна без конца и без краю —Без конца и без краю мечта!Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!И приветствую звоном щита!
Принимаю тебя, неудача,И удача, тебе мой привет!В заколдованной области плача,В тайне смеха – позорного нет!
Принимаю бессонные споры,Утро в завесах темных окна,Чтоб мои воспаленные взорыРаздражала, пьянила весна!
Принимаю пустынные веси!И колодцы земных городов!Осветленный простор поднебесийИ томления рабьих трудов!
И встречаю тебя у порога —С буйным ветром в змеиных кудрях,С неразгаданным именем БогаНа холодных и сжатых губах…
Перед этой враждующей встречейНикогда я не брошу щита…Никогда не откроешь ты плечи…Но над нами – хмельная мечта!
И смотрю, и вражду измеряю,Ненавидя, кляня и любя:За мученья, за гибель – я знаю —Все равно: принимаю тебя!
24 октября 1907
2. «Приявший мир, как звонкий дар…»
Приявший мир, как звонкий дар,Как злата горсть, я стал богат.Смотрю: растет, шумит пожар —Глаза твои горят.
Как стало жутко и светло!Весь город – яркий сноп огня,Река – прозрачное стекло,И только – нет меня…
Я здесь, в углу. Я там, распят.Я пригвожден к стене – смотри!Горят глаза твои, горят,Как черных две зари!
Я буду здесь. Мы все сгорим:Весь город мой, река и я…Крести крещеньем огневым,О, милая моя!
26 октября 1907
3. «Я неверную встретил у входа…»
Я неверную встретил у входа:Уронила платок – и одна.Никого. Только ночь и свобода,Только жутко стоит тишина.
Говорил ей несвязные речи,Открывал ей все тайны с людьми,Никому не поведал о встрече,Чтоб она прошептала: возьми…
Но она ускользающей птицейПолетела в ненастье и мрак,Где взвился огневой багряницей[47]Засыпающий праздничный флаг.
И у светлого дома, тревожно,Я остался вдвоем с темнотой.Невозможное было возможно,Но возможное – было мечтой.
23 октября 1907
5. «Пойми же, я спутал, я спутал…»
Пойми же, я спутал, я спуталСтраницы и строки стихов,Плащом твои плечи окутал,Остался с тобою без слов…
Пойми, в этом сумраке – магомСтою над тобою и ждуПод бьющимся праздничным флагом,На страже, под ветром, в бреду…
И ветер поет и пророчитМне в будущем – сон голубой…Он хочет смеяться, он хочет,Чтоб ты веселилась со мной!
И розы, осенние розыМне снятся на каждом шагуСквозь мглу, и огни, и морозы,На белом, на легком снегу!
О будущем ветер не скажет,Не скажет осенний цветок,Что милая тихо развяжетСвой шелковый, черный платок…
Что только звенящая снитсяИ душу палящая тень…Что сердце – летящая птица…Что в сердце – щемящая лень…
21 октября 1907
6. «В бесконечной дали корридоров…»
В бесконечной дали́ корридоровНе она ли там пляшет вдали?Не меня ль этой музыкой споровОт нее в этот час отвели?
Ничего вы не скажете, люди,Не поймете, что темен мой храм.Трепетанья, вздыхания грудиВоспаленным открыты глазам.
Сердце – легкая птица забвенийВ золотой пролетающий час:То она, в опьяненьи кружений,Пляской тризну справляет о вас.
Никого ей не надо из скромных,Ей не ум и не глупость нужны,И не любит, наверное, темных,Прислоненных, как я, у стены…
Сердце, взвейся, как легкая птица,Полети ты, любовь разбуди,Истоми ты истомой ресницы,К бледно-смуглым плечам припади!
Сердце бьется, как птица томится —То вдали закружилась она —В легком танце, летящая птица,Никому, ничему не верна…
23 октября 1907
