Константин Ваншенкин - Женщина за стеной. Лирика

Рассказ за соседним столиком

— Вернулся в городок,А мне сказал наш завуч:«Уже второй годокПетрова вышла замуж».

И вся моя семьяЕё не извинила, —Мол, Танька-то твояКак подло изменила.

Шла, помню, у прудаИ вздрогнула сначала,А подошла когда,То так она сказала:

«Прости, дружок, меня,Что не сдержала слово,Но ведь не знала я,Увидимся ли снова.

Моя, солдат, вина —Не выполнила долга,Но только ведь войнаТянулась больно долго…»

Не смог смириться я,А всё ж не подал видуИ начал жить, таяТу горькую обиду.

"Редактор был так важен…"

Редактор был так важенИ всё-таки в ответНегромко молвил: —Ваши Стихи увидят свет…

Он не назвал мне сроки,Но я в секунду туСвои представил строкиНа пристальном свету.

Над снежною равнинойУвидел белый свет,Катящийся лавиной, —Конца и края нет.

Слепящую стихию,Не свет, что лишь в окне,А свет на всю Россию, —И жутко стало мне.

Возложение венков

Повеет войноюОт мирно сверкающих вод,И над глубиноюМашины застопорят ход.

У Крыма под бокомЗдесь гибли в волнах моряки.В молчанье глубокомЗа борт опускают венки.

В лучах этих летнихВенки принимает волна.Мерцают на лентахБылых кораблей имена.

…Вот так же крепчалаВолна четверть века назад.Вот так же качалаОна бескозырки ребят.

"Ночью веяло сыростью, лугом…"

Ночью веяло сыростью, лугом,И, вступая в садов забытьё,Я во тьме обострившимся слухомСлышал сердце своё и твоё.

Непроглядною ночью глухоюСмутно видел свеченье лица.Мои пальцы, встречаясь с тобою,Были чуткими, как у слепца.

"Тогда я молод был, раним…"

Тогда я молод был, раним,Жизнь эту чувствовал всей кожей,И познакомился с однимПоэтом милостию Божьей.

Но он не возвращал долгов,Он сплетничал, он напивался,Он жалко обнимал враговИ к сильным в дружбу набивался.

Кривясь, рассветы он встречалИ находил утеху в этом.Но что-то вдруг в себе включал —И озарялся сильным светом.

И в глубине его стиха(Хотя уже довольно редко)Блестела мокрая стреха,Упруго вздрагивала ветка,Прекрасным делался урод…

И догадался я в то лето:После того, как он умрёт,Другим останется лишь это.

"Я жил в надеждах и в намётках…"

Я жил в надеждах и в намётках,От перемен в пяти шагах,Тот молодой солдат в обмотках,Мечтающий о сапогах.

Вся гимнастёрка побелела,А на локтях круги заплат.Но что идёт, как нужно, дело,Готов был биться об заклад.

Нам сменят обмундированьеНа скором грозном рубеже,И — словно предзнаменованье —Пилотки выдали уже.

"Над землёю такой снегопад…"

Над землёю такой снегопад,Что, хоть прежние помним уроки,Не хватает машин и лопат,Чтоб расчистить дворы и дороги.

Завалило скамью у пруда,Замурована статуя в нише.Провисают в полях провода,Прогибаются плоские крыши.

И, привычен удерживать вес,Сад фруктовый, разбитый рядами,Белым снегом, упавшим с небес,Отягчён, как земными плодами.

…Где тот день, потонувший в снегу,Лишь недавним отмеченный годом?Где тот мальчик, несущий, слегу —Сбить нарост утолщённый над входом?

Где та женщина в белом платке,Что прошла параллельно оградеИ, как сахар в парном молоке,Растворилась в дневном снегопаде?..

"Я углубился в лес…"

Я углубился в лес,Достойный похвалы.Я видел высь небесИ круглые стволы.

Не в сказке — наяву! —С тропинки сделал шагИ прямо на травуЯ бросил свой пиджак.

Я зреньем был не слаб, —Без напряженья силЛишь на другой масштабЕго переключил.

Настроил по шкалеНа ближний тот режим,Когда мы на землеИ на траве лежим.

…Движением листаЗадетая щека.У самого лица —Строение жука.

И жизни слышный звон,С которым, не устав,Широкий взяв разгон,Идёт её состав.

И ввысь и в глубину,Всё мельче — всё крупней…Мы станцию однуПроедем вместе с ней.

И всяк живущий прав,Хотя бы только раз,В переплетеньях трав,В пересеченьях трасс.

В бездонной пустотеРаспахнутых миров,В сорочьей пестротеБерёзовых стволов.

"С облитых луной дорожек…"

С облитых луной дорожекВ шуршащие грядки, вбок.Вдруг скатывается ёжик,Похожий на колобок.

Подсвечены мягким светомАквариумы веранд.Приехал я поздним летом —Не дачник, не квартирант.

Я чувствовал в полной мере,В тот вечер постель стеля,Что только откроешь двери,И вот уж она — земля.

Шла полночь, покоем полняИ я забывался сном,Всем телом счастливо помняЧто родина за окном.

"Тот, кто остался жив…"

Тот, кто остался жив,Тот, кто остался цел,По жизни покружив,Вернулись в свой предел.

Давно ушла война.И не в единый мигОтхлынула волнаТоварищей моих.

Отхлынула волна,И обнажилось дно.И стала даль виднаС годами заодно.

От первого окнаВедётся наш отсчёт.Отхлынула волна —Как будто кровь от щёк.

Но утешенье естьУ сердца про запас,Что рядом с нами, здесь,Найдём и старше нас.

Стоит зима, бодра,Ложится редкий снег.Я с белого буграСмотрю на белый свет.

А он и вправду белИ разгоняет кровьТех, кто остался цел,Тех, кто родился вновь.

"Вы машинально, безо всякой цели…"

Вы машинально, безо всякой цели,В какой-то миг, что даже не воспет,Внезапно обернуться захотелиИ посмотрели женщине вослед.

Куда спешит и в чём её заботы?Их знает кто, их с нею делит кто?Вот в дом вошла, сняла в передней боты,На спинку стула бросила пальто.

Подхвачена лавиною мирскою,Живёт совсем одна — не напоказ.Однако одиночество мужскоеТоскливее бывает во сто раз.

Пред зеркалом разгладила морщины,Оглядывает сдержанно жильё, —Гораздо больше знача для мужчины,Чем он обычно значит для неё.

Океан