Марк Гроссман - Синева осенних вечеров
БЫЛА ПОЭЗИЯ, КАК ОТЧИМ
Была поэзия, как отчим,Иной порою — жестока,Глуха к своим чернорабочимВ бездонных шахтах языка…Душа, как грузчик, уставала,На грудь валилась голова,И в чреве черного отвалаКак черви корчились слова.Но в час отчаянья, как милость,Что полагается слуге,Крупица золота светиласьВ набухшем кровью кулаке.И сотрясала свод удача,Не пряча золота в суме,И ликовали, чуть не плача,Чернорабочие во тьме.
1974
ОНИ ЦЕЛУЮТСЯ УБОГО
Они целуются убого,Незряч их придорожный брак,И речь хромает, колченога,Как выпивоха после драк.Достались, видно, в жизни льды им,Удачи не было дано.Сидят, давно немолодые,Увы! — недобрые давно.Поют в обнимку у рябины.Завить одну пытаясь нить.
…Ведь даже злым и нелюбимымДано кого-нибудь любить.
1976
МЫ БЫЛИ МУЗАМИ ПРОВИНЦИИ
Мы были музами провинции.Пророка несть в своем дому.И вяло хлопали девицы,Проваливаясь в полутьму.Записки были и записочки.Осечки были и успех,И записные были выскочки.Что знают всё и обо всех.Но рос и вырос на железе яИ помню оттого свое —Как государственны поэзияИ слуги честные ее.Нас жизнь охаживала вицею,В своем дому пророков несть.…Мы были музами провинции,Спасибо ей за эту честь.
1977
И БЛАГОЛЕПНО, И НЕВИННО
И благолепно, и невинноЖить без любви. И все к лицу,Как половине — половина,Как похороны — мертвецу.Уже ни к подвигам, ни к славеНе позовет вас новый день,И вашу душу тихо плавитС чиновней ненавистью лень.Пусть любознательность мальчишьяЖивет в душе с началом дня.Страшитесь скучного затишья.Житейской прозы без огня.Любите буйную погоду,Людей любите. ПотомуЖивите Родине в угоду,Не угождая никому.
1977
СПОКОЙНЕЙ НАМ СРЕДЬ АКСИОМ РАСХОЖИХ
Спокойней нам средь аксиом расхожих,И нормы той, что некогда была.Но нет конца у мирозданья, боже…Как мысль простая эта тяжела!
1977
ОПЯТЬ С УСЕРДИЕМ И ЗНАНЬЕМ
Опять с усердием и знаньемТы порицал мои грехи,Выкручивая наизнанку,С немалым рвением, стихи.Вздевал ты палец, мне на горе,Ты изрекал мне принцип свой.И я, не потакая ссоре,Кивал уныло головой.— Ты прав, — вздыхал я простовато, —Я многогрешен, у тебя жВсего один лишь недостаток,И тот — не прихоть и не блажь, —Он от излишнего старанья,И потому не сто́ит драк:Нехорошо тебя тиранитьВсего за то, что ты — дурак.
1977
НЕНАВИСТНА МНЕ СЛАБОСТЬ НАГАЯ
Ненавистна мне слабость нагая —Окаянная тяга к вину.Но порой эту боль не ругаю,Не позорю я эту беду.И на слово иного вопросаОтвечаю: — Пожалуй, молчи,Может, спирт им, как мне папиросаЗапрещенная, снится в ночи.Табака мне не надо, краснея,Сам себе понемногу я лгу.Все сосу свою трубку во сне я,Накуриться никак не могу.И порою о пьяных горюя,Я иного пропойцу корю:— Не курю, не курю, не курю я,Наяву-то ведь я не курю!
1977
НА ИСХОДЕ ВЕЧЕРА УСТАЛО
На исходе вечера устало,Распахнувши руки, как крыла,Мне цыганка долю нагадала,Целый короб счастья наврала.Жить-де буду я с мошной и чарой,Буду мил до гробовой доскиЖенщине не старящей, не старой,Никогда не знающей тоски.Будут луны литься над домами,А еще, как от грозы леса,Полыхать багровыми дымамиНефтяные черные глаза.Был я в сказке этой без порока,Нипочем сума мне и тюрьма,И бежала ровная дорогаВ добрые казенные дома.Много фарта было, горя мало,Благолепны мысли и дела.Как она красиво сочиняла,Всей душою женскою лгала!Ну и что же? Ведомо от веку:Не желая горя никому,Не жалейте сказок человеку,Безобидных вымыслов ему.Это сто́ит выдумщику мало,Лишь бы сердце не имело зла.…Мне цыганка радость нагадала,Целый короб счастья наврала.
1977
ПЕСНЯ В ДУДОЧКЕ ДРЕМАЛА
Песня в дудочке дремала,Сотрясала тьму гроза.Сказки сказывала мама,Жмуря синие глаза.И в руках у мамы спицы(Так знакомы и милы!)Были перьями жар-птицы,Оперением стрелы.Мир честной учил повесу,Как вершить свои дела,И красавица по лесуВ красной шапочке брела.А за ней, с мечтой о пище,Будто изгородь — худойВолочился вслед волчищеС накладною бородой.Голова в степи дремала,Всадник ехал в никуда.Сказки сказывала мама,Напевала иногда.Тихо длился стих поэта.Мама требовала: — Спи…У кровати людоедаГном томился на цепи.И лежал я, чуть не плача,Но рассеивалась тьма:Побеждала зло удача,Дурь бежала от ума.Были слезы, и печали,И поруганная честь.И слова в ночи звучалиОбо всем, что в жизни есть.Вдаль бежали Дон и Кама,Бились лето и зима.Сочиняла сказку мамаМне некнижную сама:— На Ивана на Купала,Догорая горячо,С неба звездочка упалаТаганаю на плечо.Он зажмурился от жараИ сказал, с трудом дыша:«Слава богу, здравствуй, пара,Здравствуй, девица-душа!Постарел я, ожидая.Наконец в мои краяТы явилась, молодая,Радость ясная моя!»От его могучей ласкиСтали все вокруг добрей.…Как давно умолкли сказки.Песни наших матерей…
1977
В ОГОРОДЕ ЛЕН ПОСЕЮ
В огороде лен посеюНа рубаху Алексею.Вырастай быстрей, ленок.Подымайся густо.Как вам служится, сынок,Вдали от Златоуста?Нету пыли на штыке?Вьется дым похода?Как вам дышится в тайге,Русская пехота?Часовых часы длинныИ забот беремя.Слава богу, без войныПротекает время.Служба — даже и к концу —Непростая ноша.Государству и отцуПослужи, Алеша.Честь, она навек, сынок,У станка и в роте.…Вырастай быстрей, ленок,В нашем огороде.
1978
НЕ СЛАГАЕТСЯ СТИХ… НЕ ПОЕТСЯ…
Не слагается стих… не поется…Будто мелочь — затерты слова.И скрипит журавлем у колодцаОт надсады моя голова.И в душе, как в иные отливы —На живой, на прибрежной межеОбнажаются ржаво заливыИ мелеют глубины уже.Среди слов, точно кочечки, куцыхЯ бреду, опасеньем томим:Вдруг приливы уже не вернутсяК берегам обмелевшим своим?
1978
ТУТ КОГДА-ТО ИЗВИВАЛАСЬ ТРОПКА
Тут когда-то извивалась тропка,Молчаливо хмурилась гора.…Постою у домен неторопко,Близ жары литейного двора.Здесь бывало от свинцовой плеткиАргамак кидался под уклон.…Что иным окатыши и лётки,Взлеты металлических колонн?Я ж глаза прищурю — и с разгонаГоды и события сотру,И увижу красные знаменаНа январском бешеном ветру,И мальчишку в ношеной шинели,Глаз его лихое торжество.Пальцы в рукавицах онемели,Но душа пылает у него.О Гренаде он хрипит некстати,Флюсом шахту загружает он,И его товарищ и писательПоезда отводит под уклон.…Улицы. И транспортная пробка.Бога укоряют шофера.…Тут когда-то извивалась тропка,Молчаливо хмурилась гора.
1980
СДЕЛАЛ ВСЁ, ЧТО СДЕЛАТЬ МОГ
