Дмитрий Щедровицкий - Из восьми книг

1994

Унялся вихрь на ясном Крите,Смерть отошла и страх растаял.Уже из черного укрытьяНа кровь не выйдет Минотавр,И стены Лабиринт коварныйНе сузит, жертву окружая.И лишь закат, в листве рыжея,Закурит трубку близ таверны.И – эллинской судьбы остаток —Старик, и с ним печальный мальчик —Затеплят свечку. Тьма заплачет,Но пальцам ночи не достать их.Свеча по чуду Парфенона,По красоте богов и смертных:Златых, серебряных и медныхСтолетий – оскудело лоно.Но при свече прекрасны лица,Как отблеск лета в день осенний,И в этой красоте таитсяБогов и смертных воскресенье.Ах, не помнить зла, а просто быПеть под дождичком косым...Ведь не счесть детей у Господа,Но один пресветлый Сын.В синей северной стране меняСам он в тайну посвятил,Что родился прежде времени,И пространства, и светил.Был единым и единственным,Содержа и век и миг,Светлым зеркалом таинственнымОтражая Божий Лик.Не вместить земными мерками,Почему да как – но вдругВыпадало с громом зеркалоИз простертых Божьих рук,Выпадало – раскололосяНа цвета волос и глаз,На различья смеха, голоса,На тебя, меня и нас...Как и чем осколки склеются?Скоро ль ждать того? – Навряд.В поле косточки белеются.Окна в городе горят.Ум над миром – как над книгою,А душа без книг живет.Сколько капель гибнет, прыгая,Ну, а ливень льет и льет.Всех простить пошли мне,Господи: Каждый – сам, и каждый —Сын... Ах, не помнить зла, а просто быПеть под дождичком косым.

1994

Все длится январь с колыбельным напевом своим,Со свистом своей корабельной метели.– Скорее, январь! Ведь в апреле я буду любим,Пройди, пропусти меня ближе к апрелю!Но шепчет метель: «Вот развеются иней и дым,Как все, что земные созданья понять не успели, —Настанет апрель. Но в апреле ты станешь другим.И юный порыв твой растает в апреле».– Ну что ж, если мне не дожить до весеннего дня,И если, метель, ты права в самом деле,И если и впрямь кто-то любит меня, —Пускай в мой январь он придет из апреля!..Но длится январь с колыбельным напевом своим,Со свистом своей корабельной метели,А я только снегом да ветром любим —Они мне об этом сказать захотели...

письмо

Я в слова постараюсь облечьВсе, что понял в дозорной глуши:Если сердце не в силах сберечь —То хоть птицам его раскроши.Где же птицы? —Лишь темень да мох,И не вспомнит земля ни о ком.Если вспыхнуть кометой не смог —На дорожке зажгись светляком.Но дорожку напрасно искать,Затопил ее мерзлый апрель.Если некого больше ласкать,На груди этот сумрак согрей.И зари нерешительный мелТихо чертит на черной доскеТе слова, что уже не сумелТы послать никому и ни с кем.

Поезд вечерний. Люди и духи.Шелест ветвей и утрат прошлогодних.Голос певучий нищей старухи:«Пусть сохранит вас Никола-угодник!..»В прошлом дощатом должен сойти я.Хвойное счастье. Тьма на перроне.Травы. Дорожки. – Ты, Византия?Шаг – и мой разум сроки уронит.В Мирах Ликийских мирно ликуютХрам деревенский, пчельник и школа.Ночь ароматов. – Помню такую.Кланяюсь низко. – Здравствуй, Никола!Ты ли, что на море души спасаешь,Тут – среди сельских дремлющих улиц —Мне сквозь столетья пояс бросаешь?Темные избы в поклоне согнулись...Едва подходит март И в нем – ночная тьма,О, как меня томят Московские дома!Любым особняком, Как золотым руном,Притянут и влеком, Уже я сердцем в нем...Очнись, душа, очнись! Но нет, куда уж там —Решетка и карниз, Грифоны по местам,И маски-полульвы, Чей облик удлинен —Ровесники Москвы Кутузовских времен.Вот чья-то тень в окне Второго этажа...О, сколько раз во сне, По улицам кружа,Я в розовую тьму, В сей абажурный дымВлетал в окно к нему И становился им!..

1995

Не свет, но только отблескЗаката в быстром взгляде:Еще не кончен поиск,И ты ответь мне, радиТой юности, той грезы,Тех отшумевших водИ строгой той березы,Что надо мной встает.Не слово – только отзвукСветлейших песен лета:То дух пионов поздних,То осени примета.Ответь мне лучше молча,Ведь час уже таков,Что светят очи волчьиБолотных огоньков.Не взгляд, но только отсветСтаринного свиданья.Теперь уже не спросят.Все остальное – тайна.И мрак в твоей усадьбе,И хлад в твоем раю,Где ночь справляет свадьбуИ тризну длит свою...

1995

Шла мосточком, шла ясной зорькой —Спелая малина в ведерке:На перильца облокотилась —Все до ягодки раскатилось.Жизнь ходила в пестром веночке —Доверху в ведерке денечки:Опрокинула, рассмеялась —Ни денечка нам не осталось.Ах, денек прожить бы красиво —Василек да желтая нива,С кувшином да с глиняной кружкойТам, где ходит аист с подружкой!А ведь сколько солнца бывало —Хоть пляши, пируй до отвала...Жили-то не так, вот что горько,Оглянулись – пусто ведерко.Ах, денек прожить бы богато —Только петь-плясать до закатаВ голубой воскресной рубахе —Спелый хлеб да звонкие птахи!

1995

Так солнечно и просто,Не мудрствуя лукаво,Сказать про козий мостик,Про птичью переправу,Где мы с тобой встречалисьНавеки и во снеИ в ручейке качались,Дрожали на волне.И, как чисты березыИ облака правдивы,Так не было угрозы,Что сгинет это диво,Где мы с тобой встречалисьСлучайно и с утра,Хоть столько лет промчалось,И умирать пора.Там небо дальней граньюГрозово осветилось,Там отрока дыханьеВпервые участилось,Где мы с тобой встречалисьОднажды и нигде,Ликуя и печалясь,Дробясь в цветной воде...

1995

Там, где ходит, пальца тоньше,Месяц в тучке рваной,Разочарований больше,Чем очарований.Да, в подлунной той юдоли,В доле той – долинеКрик вороний длится долеПесни соловьиной.Но не звезды пали – души,И спадают снова —Хоть мгновенье, да послушатьСоловья земного.Хоть украдкой, да упитьсяТам, где ночь пирует,Где невидимая птицаОкоём чарует.Страшно и отрадно в теле,В нем светло и слепо.Только души б не хотелиВозвратиться в небо.И они своим отказомПред зарею алойТолько тешат Высший Разум,Ставший птицей малой...

1996