Уильям Шекспир - Буря

Странная и торжественная музыка. Наверху появляется невидимый Просперо.

Вы слышали, друзья? Какие звуки!

Волшебная гармония!

Появляются странные фигуры; они вносят накрытый стол. Танцуя и кланяясь, они жестами приглашают к столу короля и его свиту, после чего исчезают.

О боже!Кто эти существа?

Живые куклы.[16]Теперь и я поверю в чудеса:В единорогов,[17] в царственную птицу,Что Фениксом[18] зовется и живетВ Аравии…

И я готов поверитьВо все, что ты сказал… Во что угодно…Нет, путешественники нам не лгут,Хоть дураки над ними и смеются.

Вернись в Неаполь я и расскажиОб этом чуде – кто бы мне поверил,Что видел я таких островитян(А это люди здешние, конечно),Которые, хоть обликом и странны,Но так гостеприимны и учтивы,Как мало кто из нас.

Мой честный друг,Ты прав: здесь, между вами, люди естьПохуже дьяволов.

Я надивиться не могу на них:Их музыка, их жесты, их движеньяКрасноречивей, чем потоки слов.

Постой хвалить: конец венчает дело.

Как странно все они исчезли вдруг.

Что за беда? Зато остались яства,А мы проголодались не на шутку.

(К Алонзо.)

Отведать не угодно ли?

О нет!

Чего же вам бояться, государь?Да, в юности не верил я рассказамО том, что есть диковинные людиС подгрудками, как у быков; что естьДругие – с головами на груди,Но нашему свидетельству поверитИ самый искушенный мореход.

Ах, все равно! Я сяду и поем,Будь даже эта трапеза последней:От жизни больше нечего мне ждать. –Брат, герцог, подкрепитесь вместе с нами.

Гром и молния. Появляется Ариэль в образе гарпии.[19] Он взмахивает крылами над столом, и яства исчезают.

Преступники вы трое, и судьба,Которой в этом мире все подвластно,Велела ненасытной бездне моряИзвергнуть вас на сей пустынный остров:Вы недостойны жить среди людей.Я на безумие вас обрекаю.

Алонзо, Себастьян и другие обнажают мечи.

Жалка отчаянность самоубийц.Глупцы! И я, и все мои собратья –Посланники судьбы. И ваша стальМогла бы точно так же ранить ветерИль поцарапать воду, как онаИз крыл моих пушинку вырвать может.Неуязвимы и мои собратья.Да вам и не поднять своих мечей.Для вас их тяжесть стала непосильной.Итак, я здесь, чтоб вам троим напомнить:Вы Просперо изгнали из МиланаИ отдали во власть морской стихии.За Просперо и за его дитяНескорое, но тяжкое возмездьеБлагие силы ниспослали вам:По воле их на вас восстало море,Земля и все живые существа. –Алонзо, ты уже утратил сына.И, сверх того, на ваших всех путяхВас ожидают медленные муки,Которые страшнее самой смерти.И вас на этом острове пустынномОт моего проклятья не спасетНичто – одно лишь разве покаяньеИ праведная жизнь!

Раскаты грома, Ариэль исчезает. Под звуки мелодичной музыки снова появляются странные фигуры. Приплясывая, с гримасами и ужимками, они уносят стол.

Мой Ариэль! О, как ты был прекрасенИ вместе страшен, гарпией явившись!Сказал ты все, что я тебе велел,Не упустив ни слова. И другиеПомощники мои легко и живоСыграли им порученную роль.И вот уже подействовали чары:Мои враги охвачены безумьемИ власть моя над ними безгранична.Оставлю их пока, чтоб возвратитьсяК покинутому мною Фердинанду,Которого они сочли погибшим,И к той, что нам обоим дорога.

(Исчезает.)

Что с вами, государь? О боже правый,Куда так странно вы вперили взор?

Чудовищно! Ужасно! Мне казалось,Что волны мне об этом говорили,Что ветер мне свистал об этом в уши,Что в исступленном грохоте громовЗвучало имя Просперо, как будтоТрубили трубы о моем злодействе!За это сын мой в тине погребен.Но хоть пришлось бы мне спуститься глубже,Чем лот свинцовый, я его найду,Чтобы уснуть навеки рядом с ним!

(Уходит.)

Всех дьяволов – по очереди только –Зову на бой!

А я – твой секундант!

Себастьян и Антонио уходят.

Все трое обезумели. Их мозгДавно отравлен ядом преступленья.Но лишь теперь подействовал тот яд! –Синьоры, вы моложе и проворней,Так поспешите же вослед безумцам,Чтобы в своем неистовстве ониНе натворили бед.

Скорей! За мной!

Уходят.

Акт IV

Сцена 1

Перед пещерой Просперо.

Входят Просперо, Фердинанд и Миранда.

Жестоко я с тобою поступил,Но будешь ты вознагражден сторицей:Нить жизни собственной тебе вручаю,Все, чем живу, тебе я отдаю.С тобою так сурово обращаясь,Твою любовь хотел я испытать.И выдержал ты с честью испытанье.Прими же, друг, перед лицом небесМой драгоценный дар. О Фердинанд!Не удивляйся, что горжусь я такСвоею дочерью. Ты сам увидишь,Что все хвалы ничтожны по сравненьюС достоинствами редкими ее.

Клянусь, что в этом ни один оракулМеня не разуверил бы!

Итак.Бери мой дар, тобою он заслужен.Но если ты кощунственной рукойЕй пояс целомудрия развяжешьДо совершенья брачного обряда –Благословен не будет ваш союз.Тогда раздор, угрюмое презреньеИ ненависть бесплодная шипамиОсыплют ваше свадебное ложе,И оба вы отринете его.Так охраняй же чистоту, покаНе озарил вас светоч Гименея.

Клянусь своею жизнью и любовью,Грядущим счастьем и потомством нашим,Что не позволю сумраку пещер,Уединенью и дурным внушеньямЗлых духов осквернить мои мечты,Благоговенье переплавить в похоть.Не омрачу тот лучезарный день,Когда казаться будет мне, что ФебОстановил коней на небосводе,Что ночь внизу прикована цепями!

Такая речь мне по душе. Садись жеИ побеседуй с ней. Она твоя. –Мой Ариэль! Искусный мой помощник!

Появляется Ариэль.