Максим Рыльский - Стихотворения и поэмы
После XX съезда Коммунистической партии Советского Союза и мудрых его решений чудотворно изменяется лицо советской деревни, советского народа. Я видел это во многих местах, видел и в родной своей Романовке. Радостный труд дает радостные плоды. Растет благосостояние народа, новым цветом цветет его культура.
Пишу эти строки весной, в дни, когда я видел уже первую ласточку, слышал курлыканье высоко летящих журавлей, томное кукованье кукушки и однообразно приятный голос удода в лесу, который не сегодня-завтра оденется (весна в этом году запоздала) свежей благоуханной зеленью… И снова манит меня даль, снова вспоминаются слова старой чумацкой песни:
А вже тому чумаковіМандрівочка пахне…
«Мандрівочка пахне» — «дороженька пахнет»… Как это трогательно и хорошо сказано!
1958
* * *Я перечитал эти страницы, написанные в 1958 году, и мне показалось, что к ним мало что можно добавить. Очень уж это мудреная вещь — собственное жизнеописание! Того и гляди впадешь или в ложную скромность или в кокетливое самолюбование. К тому же все существенное, что было у меня в жизни, я в меру сил постарался отразить в своих стихах. Вряд ли что-нибудь достойное внимания читателей я смог бы еще сказать, например, о том, что мною описано в цикле «Рио-де-Жанейро», — о поездке летом 1958 года в Бразилию. Цикл этот помещен в моей книге «Далекие небосклоны». Название кажется мне удачным. Меня всегда влекли и влекут к себе далекие горизонты — и в прямом смысле слова, и в переносном… И вместе с тем я с каждым годом, с каждым днем все больше ощущаю кровную, неразрывную связь с родной землей, которая меня вскормила и воспитала. Любовь к дальним небосклонам сочетается с любовью к цветущим вишневым и яблоневым садам, ветлам и березам, дубам и кленам, шум которых был для меня первой колыбельной песнью. И любовь эта неотделима от любви к людям, к их песне, к их прекрасному труду…
В нынешнем году вся Украина, весь Советский Союз, все передовое человечество отмечают сотую годовщину со дня смерти Тараса Шевченка. Я счастлив, что вместе со своими товарищами — писателями, художниками, композиторами, артистами, научными работниками Советской Украины — принимаю посильное участие в торжествах, посвященных памяти нашего общего учителя. Для того чтобы открывать в литературе новые небосклоны, надо твердо и уверенно стоять на родной почве, надо взять на вооружение все созданное в веках гениями человечества, гением народа. И тогда прекрасное будущее мира откроется нашему взору во всем своем величии.
М. Рыльский
26 апреля 1961 г.
СТИХОТВОРЕНИЯ
1910–1932
1. «Чуть розовый вечер на землю слетит…»
© Перевод Б. Турганов
Чуть розовый вечер на землю слетит, Я в рощу иду, одинок, —Взглянуть, как закат хоть на миг озарит Мой край, что в тоске изнемог.
Прекрасную сказку нашепчет мне лес — Ту сказку туманы сплели, —Под звезды, в страну небывалых чудес Мечтой устремлюсь от земли.
Взмахнув над землею лазурным крылом, Забуду, что здесь перенес,И вновь не останется в сердце моем Ни мук, ни страданий, ни слез…
<1910>2. «Я хмурый день люблю, когда лучей сиянье…»
© Перевод Н. Ушаков
Я хмурый день люблю, когда лучей сияньеЧуть пробивается с туманной высотыИ тихое дарит свое очарованье.
Я частый дождь люблю, когда он шумно льется:Едва он отшумит — и расцветут цветы,И увлажненный лес, весь в каплях, рассмеется.
<1910>3. ЖУРАВЛИНАЯ ПЕСНЯ
© Перевод В. Рождественский
Мы стаею летим в синеющем просторе,Над зеленью степей летим мы из-за моря,И песню звонкую поем мы над полями,Все солнца чистого пронизаны лучами.
Родимые поля уже в цветах душистых,Сама весна летит за нами в далях чистыхИ с поцелуем шлет приветы молодыеВам, степи, для души давно родные!..
<1910>4. ПЕСНЯ («Вейся, жаворонок, вейся…»
© Перевод А. Прокофьев
Н. В. Лысенко
Вейся, жаворонок, вейся Над сторонкой,Утешай людское горе Песней звонкой.
В небе чистом и прозрачном Солнце блещет,Словно в море, в желтом жите Волны плещут.
Посмотри: жнецы склонились, Притомились,На работе этой тяжкой Не ленились.
Пой для них! Ведь песня эта Горе снимет…Вейся, жаворонок, вейся Всё над ними!..
<1910>5. ПУТЬ
© Перевод В. Шефнер
Путь без краю лежит… Всё сгущается мгла… Путь, камнями мощенный, кремнистый.Жизнь меня этим трудным путем повела, — А дойду ль до конца его, честный и чистый?
Может быть, ослабев, я на землю паду И неправдой и ложью укроюсь,Может быть, я победно до цели дойду И от счастья слезами омоюсь?
Если я упаду и взмолюсь — помоги! — Кто в пути мне придет на подмогу?А начнут надо мной издеваться враги — Кто ответит им властно и строго?
А быть может, я сам одиноко пойду, Разуверясь во всем, зарыдаю,Или, может, друзей я в дороге найду И свою в них надежду узнаю?!
<1910>6. «Братья, в струны золотые…»
© Перевод В. Шефнер
Братья, в струны золотые Ударяйте,Вновь надежды молодые Разжигайте!
Коль ударим в струны снова — Песня грянет.Пусть лихое вражье слово Нас не ранит!
Пусть над нами враг глумится — Он не страшен,Он замолкнет, покорится Песне нашей!
Смело в струны золотые Ударяйте,Вновь надежды молодые Разжигайте!
<1910>7. «В полях на гречу пали росы…»
© Перевод М. Комиссарова
В полях на гречу пали росы,Умолк веселый звон пчелы.Легло над полем стоголосымБезмолвье золотистой мглы.
Дорога вьется меж полями…Ты не придешь, не прилетишь,—И только в сердце вечерамиДалекой песней прозвенишь.
Между 1911 и 19178. «Как Одиссей, измученный блужданьем…»
© Перевод И. Поступальский
Как Одиссей, измученный блужданьемПо морю синему, я — жизнью утомлен —Прилег в тени под осокорем старым,Зарылся в листья и забыл про всё.
Обрывки дум — иль тени их — мелькаютВ дремоте мирной. Чуть дрожит листва,Упал на ствол веселый отблеск солнца,И муравей всползает по нему.
И я засну под беззаботный шелестВ надежде, что, гоняясь за мячом,Меня разбудит нежно Навсикая,Дочь стройная феакского царя.
Между 1911 и 19179. «Яблоки поспели, красные поспели!..»
© Перевод М. Комиссарова
Яблоки поспели, красные поспели!Мы идем с тобою тропкою в саду.Ты меня, голубка, проводи до поля, —Я уйду и, может, больше не приду.
Под лучами солнца и любовь созрела,Но отцвесть под осень суждено и ей.А теперь вот в сердце что-то встрепенулось,Словно крылья птичьи в золоте ветвей.
И поля желтеют, и синеет небо,Тянется на солнце паутины нить…Поцелуй в последний, обними в последний, —Тот расстаться может, кто умел любить.
Между 1911 и 191710. «Уж просо скошено, и в поле тихо стало…»
