Джон Донн - Английская лирика первой половины XVII века

В ЗАЩИТУ ВЕЧНОЙ ЛЮБВИ

Не тех бы я влюбленными нарек,Чей фитилекДрожит и тлеет,Едва лишь расставанием повеет;Не тех, кто как бумага: вспыхнул разИ вмиг погас;Но самых стойких — тех, кому по силамВесь век любить с неугасимым пылом.Живительный огонь в груди моейКуда сильнейСей плоти бренной:Истлеет тело, но любовь нетленна!Как за свечою, я сойду за нейВ страну теней;И самый прах мой, в урну заключенный,Затеплится лампадою бессонной.

МУХА, ВЛЕТЕВШАЯ В ГЛАЗ МОЕЙ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ

Под солнцем ярким день-деньскойЛетала мушка над листвой,Но вот, заметив Сельи взор,Она узрела в нем костер.Он озарил малютку так,Как солнце озаряет мрак.Влюбившись, мушка в самом делеРешила добиваться Сельи.Страдая от сердечных мук,Она вокруг прелестных рукКружилась, аромат вдыхая,И превратилась в птицу рая.Затем, уже войдя в экстаз,Влетела Селье прямо в глаз.И сразу мушку опалило,Прозрачной влагою залило.Как Фаэтон с небесной кручи,Она слезой жемчужной, жгучейПо щечке Сельи вниз скатиласьИ в серый пепел обратилась.Так может стать для мушки страстнойОпасным даже взгляд прекрасный!

СМЕЛОСТЬ В ЛЮБВИ

Рассвет-тихоня ждет напрасно,Упав на мир дождем косым,Любви настурции прекрасной.Не расцветет она пред ним.Но, если луч звезды дневнойВорвется пылко в мир земной,Цветок прелестный в тот же мигОткроет солнцу чистый лик.Будь смелым, мальчик мой влюбленный,На свет печали не яви.Не то от Сельи непреклоннойТы будешь тщетно ждать любви.Но если речи твои жарки,А клятвы горячи и ярки,Тебя красотка сей же часОдарит лаской жгучих глаз.

РОДИНКА НА ГРУДИ У СЕЛИИ

Сей темный знак на млечном шелкеОстался от несчастной пчелки,Чьим домом были до порыДвух ульев парные шатры.Она нектар свой медоносныйСбирала в той долине росной,Что пролегает посредиБлагоухающей груди;Но струйка пота вдоль ущельяСползла в разгар ее весельяИ терпкий, сладостный потокПоследний стон ее пресек:Погибла бедная сластенаВ бесценной влаге благовонной.Но тень ее и днесь видна,Меж двух холмов пригвождена;И всякий, кто прильнет, сгорая,Устами к сей долине раяДве вещи извлечет оттоль:Сласть меда и укуса боль.

ДАМЕ, ДОЗВОЛИВШЕЙ МНЕ ЛЮБИТЬ ЕЕ

Вы разрешили мне себя любить,Но ждать ли жатвы?Хотите ль смехом оскорбитьМои мольбы и клятвы?Вздохнете ли? Иль отведете взгляд вы?Без спросу на красавицу взиратьКуда вольготней,А ей бы только презирать,Таких гордячек — сотни…Крушить легко, но возводить — почетней!Так полюбите же меня в ответНе для забавы,Не с тем, чтоб корчился поэтОт сладостной отравыВо имя умноженья вашей славы.Нет, горе — мутный пруд! В нем красотаНе отразится,Но радость, как родник, чистаТак пусть в моей странице,Как в зеркале, ваш ясный взор лучится!И вашу красоту восславлю я,Не упомянувНи лезвия, ни острия,Ни гроз, ни ураганов,Ни жгучих стрел, ни шелковых арканов.Уста сравню я с лепестками роз,Чело — с кристаллом,Волну распущенных волосС воздушным покрывалом,Что веет ароматом небывалым…Вам — блеск прикрас, поэтов древний клад,Вам — эти гимны;Мне — ваш рудник земных усладИ взгляд гостеприимный:Так мы сочтемся радостью взаимной.

К СЕЛИИ. О ВЕЗДЕСУЩНОСТИ ЛЮБВИ

Как тот, кто смерть завидев за спиной,Желает от нее в стране чужойУкрыться, чтобы жизнь свою спасти,И хитростью, обманом обрести,Сто мест сменив, желаемый покой,Но ту же смерть находит пред собой,Так я, подобно огненным снарядам,Еще живу, но смерть уж вижу рядом.Жизнь, что проходит в пытке постоянной,И в смене дел, и в боли непрестанной,Полна тобой. В ней счастью места нетЕсть лишь страданья негасимый светИ есть прощанье долгое, чья рольВо времени растянутая боль.Пойду ль во Францию, иль в Индию пойду яСменю лишь страны — память не сменю я.И хоть с любой стихией справлюсь я,Останется со мной печаль моя.Пока еще я шторм морской терплюЯ к твоему прикован кораблю.Как в бурю, меня гонит средь зыбейСтуденый ветр надменности твоей.Когда с тоской гляжу на небеса,Я вижу, Селья, лишь твои глаза.А если падает из тучи град,Я вспоминаю твой сердитый взгляд.Все трудные пути в моей судьбеВедут меня к тебе, одной тебе.Все доброе, что вижу пред собой,Порождено, любимая, тобой.Но на дурное я гляжу тревожно:Тебе дурное противоположно!Вся жизнь моя уж долгие годаКружится вкруг тебя, моя звезда.Я — стрелка, что бежит всегда по кругу.Ты — циферблат. И мне, моя Подруга,Не зазвучать вне круга твоегоИ о любви не молвить ничего:Куда б тоской я ни был брошен вновь,Везде меня найдет моя любовь.Пока живу, любовь всегда со мной,И я накрыт пылающей волной.Когда умру, забудь меня, ведь яНе стою слез твоих, любовь моя.А мне… мне думать и в конце дорогиЛишь о тебе, а значит, и о боге.

НЕ СПРАШИВАЙ…

Не спрашивай, куда деваласьИюньских роз густая злость:Веселый жар твоих ланитЕе таинственно хранит.Не спрашивай, где золотитсяЗари растаявшей частица:Ее сияющей пыльцойПрипудрен каждый локон твой.Не спрашивай, где птичьи трели,Что услаждали нас в апреле:В гортани трепетной твоейЗимует нынче соловей.Не спрашивай, куда пропалиТе звезды, что с небес упали:В орбитах глаз твоих онеГорят ясней, чем в вышине.Не спрашивай, где Феникс-птицаПеред кончиною гнездится:К тебе слетает он на грудь,Чтоб надышаться — и уснуть.

БЛАЖЕНСТВО

Приди же, Селия! С тобой вдвоемВ Элизиум любовный мы войдем.Там Честь-громадина стоит на страже,Но не страшись! Привратник этот ражийЛишь идол рукотворный: перед нимПристойно трусам пятиться одним;Кто любит, кто отважен — те без спросаПроходят меж ногами у КолоссаВ страну блаженства. Посмелее будьИ мы войдем! Он преграждает путьЛишь олухам, что принимают сдуруРаскрашенную полую фигуруЗа грозного швейцарца: вот, взгляниПоближе — перед кем дрожат они!Болван громоздкий на подпорках валкихВышагивает, попирая жалкихСвоих творцов: ведь исполин такойНе божья тварь — плод ревности людской,Что вольный луг обносит частоколомИ так же поступает с нежным полом.О Селия, нам крылья даст Эрот!Пусть истукан грозится у воротМы унесемся к тем заветным чащам,Благую тень и жгучий зной таящим,Где красота цветет, любовь царит,Где нас оставят страх и ложный стыд;Там мы сплетемся, словно два побега:Струенье золота, сиянье снегаИ гладь округлую античных чашМоим рукам и взорам ты предашь.Там никаким батистовым преградамНе встать меж мною и бесценным кладом:Там вскрыл бы я некопаный рудникИ в жилу среброносную проник,Чтоб начеканить звонких купидонов…Нас ложе ждет из миртовых бутоновИ розовых душистых лепестков,С подушками из пуха голубковВенериных; там отдых будет кратокСредь игр неистовых и нежных схваток;Там, даже в легкий сон погружены,О наслажденье мы увидим сныДабы могли вкусить и души тожеБлаженство тел, распластанных на ложе.…Меж тем ручей, неся любовный вздор,Встревожит травы, и пернатый хорНачнет Амура прославлять, ликуя,И ветерок приникнет в поцелуеК трепещущей листве, и легкий плясЗатейливых теней — коснется нас.Очнутся души, полные истомы,Мы встрепенемся, и огонь знакомыйВольется тайно в дремлющую кровь,Спалит, и утолит, и вспыхнет вновь…Пчела, оставя в улье груз медовый,Летит на волю за добычей новойИ, вешний луг прилежно оглядев,Впивается в едва расцветших дев,Вот так и я, склоняясь над тобою.Душистый этот сад предам разбою,Чтоб снова претворить в густой нектарБлуждающих лобзаний жгучий жар.Я жадно изомну, отбросив жалость,Всю белизну, голубизну и злость,И, лакомясь то этим, то другим,От сочных вишен — к яблокам тугимСпущусь и попаду в долину лилий:Там вечное блаженство мне сулилиВ Обители восторгов, где почтиСливаются два Млечные путиИ где уста мои на глади снежнойТрактат оставят о науке нежной.Я соскользну к подножию холма,Где зарослей густая бахрома,И всю пыльцу, все сорванные сластиСмешаю в перегонном кубе страстиИ дивное добуду веществоХмельной нектар для улья твоего.Тогда, обвив тебя, сплетясь с тобоюВсей мощью необузданно-слепою,Я в этот млечный, мирный океанВорвусь, как разъяренный ураган,Как сам Юпитер, властелин могучий,Что на Данаю ливнем пал из тучи!Но буря пощадит мой галеон,В пролив Венеры груз доставит он:Твоя рука на руль бесстрашно ляжетИ, словно лоцман, в гавань путь укажет,Где встать на якорь должен быстрый челнИ ждать, вздымаясь мерно среди волн.Вот все тесней, все крепче и желаннейМне узы рук твоих, и вкус лобзанийПьянит, как драгоценный фимиам,Угодный тем неведомым богам,Что искони влюбленных привечаютИ наши игры нежные венчаютМгновеньями услады неземной,Забвеньем и блаженной тишиной…Там нас с тобой ничто не потревожит:Беседам откровенным внять не сможетНичей ревнивый слух, и наших встречЗавистливым глазам не подстеречь,Не то что здесь, где верная прислугаПродаст не из корысти, так с испуга.Не будет там постылых брачных уз,Там некому расторгнуть наш союз;Там незачем скрываться и таиться:Жена и муж, монашка и блудница,Стыдливость, грех — всего лишь горстка слов,Чье эхо не достигло тех краев.Там нет запретов юным и влюбленным:Все то, что происходит по законамПрироды мудрой, — там разрешено,И лишь любви противиться — грешно!Там ждет нас необычная картина:Лукреция, за чтеньем Аретино,Магистра Купидоновых наук,Прилежно проводящая досуг.Она в мечтах Тарквиния смиряетИ гибкость юных членов изощряет,Копируя десятки сложных поз,Что на стволах каштанов и березНачертаны стараньями влюбленныхНа память о восторгах исступленныхПод сенью их ветвей… Гречанка там,Что пряжу распускала по ночам,Оставила пустое рукодельеИ с юношами, в играх и веселье,Забыла итакийского царя,Уплывшего от милой за моря.Там Дафна, чьи стремительные ногиВрастили в землю мстительные боги,Навстречу Аполлону мчит стремглав,Свивальник свой древесный разорвав!Сияет он; она, дрожа от жара,К его плечу прильнула, как кифара,И гимны страсти, что поет она,Его дыханьем пламенным полна,Достойны новых лавров… Там ЛаураЗа верность награждает трубадура,Чьи слезы, как любовный эликсир,Приворожить сумели целый мир.Там и другие, что угасли раноПод гнетом чести — грозного тиранаВоскрешены, и каждый жаждет в срокВ казну любви внести двойной оброк.Идем же к ним! Возможно ль медлить доле?Здесь мы рабы — там будем жить на воле,Что нам властитель и его престол!Подумать только — нежный, слабый пол,Не созданный природой для лишений,Опутал он сетями устрашенийИ узами несносного поста!А нас его могучая пятаТолкает ежечасно к преступленьюЗаконов божьих: по его веленьюЯ должен биться с каждым наглецом,Кто вздумает сравнить с твоим лицомИные лица, с каждым, кто обидуНам нанесет! Опередив Фемиду,Я должен сам противника сразитьНе то бесчестье будет мне грозить.Но ведь господь убийцам не прощает,Кровопролитье церковь запрещает,Зачем же чести ненасытный духБезбожников плодит? Зачем не шлюх?!

БЕНУ ДЖОНСОНУ