Джон Донн - Английская лирика первой половины XVII века

Генри Кинг

СОНЕТ

Молчи. Она прекрасна. Да.Но слышать не хочуО счастье том, что никогдаУже не получу.

Поверь, на деле знаю я:Ее сиянье — тьма моя.Не говори, что я с судьбойШучу себе на горе,

Что мне не справиться с собой,Что я раскаюсь вскоре,Но будет поздно. Ведь тогдаЗабыт я буду навсегда.

Меня ты не жалей, Амур,И строго не суди.И зависть погаси, Амур,К огню в моей груди,

Где сердце бьется через силу,Став жертвой той, кого любило.

ТРАУРНАЯ ЭЛЕГИЯ

Несравненному незабываемому другуПрошу, прими напев печальныйВзамен молитвы погребальнойИ вместо сладостных цветовВенок безрадостных стиховОт друга, что скорбит любяИ плачет, потеряв тебя.Навек ушла ты в мир иной,Но мысль моя — всегда с тобой.Ты — книга главная моя,В тебя все вглядываюсь я,Хоть слеп почти. Тебя зовуИ сам от горя не живу.Одна лишь у меня заботаДавать своим глазам работу.Им мокрые очки сказали:Едва ползут из-за печалиДни для того, чей дух погас.Одним лишь занят я сейчас:Часы томления считаюИ в мире духов обитаю.Так разве странно, что течетМой век назад, а не вперед?..С тобой и ночью вместе мы.Ты превратилась в Еву тьмы.А ведь была ты — день (покаСвет не закрыли облака).Мне слезы застилают свет:Ты прожила так мало лет,Как в дне часов. Ты для меня,Как солнце на вершине дня.Но ты не явишься опять,Чтоб мир души моей объять.Ты, как падучая звезда,Упав, погасла навсегда.Любимая, навек с тобойЯ разлучен сырой землей.Затменья этого страшнейНет в записях календарей.Тебе позволить я бы могУехать на недолгий срок.Ну год, ну десять лет. Но все жЯ знал бы точно — ты придешь.Я пребывал бы в огорченье,Однако вера в возвращеньеТвое была бы столь сильна,Что грусть развеяла б она.Но этот срок, он так длинен,Что причинить способен онЛишь боль. Не буду счастлив я,Пока с твоей душой мояНе встретится. И будет это,Когда конца дождемся светаИ огнь, не знающий предела,Сожжет весь мир, как это тело.Мой малый мир! Но будет час,Когда отступит огнь от насИ души вновь войдут в тела.Тогда воскреснем мы. И мглаРассеется. И ясным взглядомУвидим мы друг друга рядомВ той тихой стороне, где ночьНе сможет тьмой нас заволочь.Пока ж, земля, она твоя.Ты рада, но печален я.Теперь я больше не сумеюУже назвать ее моею.Теперь тебе я отдаюВсю радость светлую моюИ верность сердца к той, когоЛюбил я более всего.С печалью должен я отдать,Что был не в силах удержать.Так будь же доброй с ней всегдаИ в книгу Страшного суда,Из гроба взятую, впишиВсе чудеса ее души.Послушай, нужно, чтоб сумелаТы в судный день вернуть ей тело.За прах ее, за каждый атомОтветить перед Ним должна ты.Ведь лишь на время отданаТебе, земля, была она.Так затяни же, пелена,Склеп, где лежит моя жена.Пусть, не тревожась, спит она,Хотя постель и холодна!Прощай и жди минуты той,Когда приду я за тобой,Когда нелегкая судьбинаСоединит нас воединоВ том месте, тихом и пустом,Куда душою я влеком.Ты верь, и я к тебе придуВ юдоли слез я встречи жду.Знай, не могу я не прийти,Ведь я давно уже в пути.С той скоростью к тебе стремлюсь,Какую порождает грусть.Да, отдыхал я ночью, ноК закату жизни все равноНа семь часов я ближе стал,Чем в миг, когда я засыпал.Я вниз спешу день ото дняМой компас вниз зовет меня.Но я теченью не перечу,Ведь впереди тебя я встречу.Поверь, обидно мне до боли,Что первой ты на вражье полеПришла и в битве захватилаСию холодную могилу,Хотя по возрасту скорейМне полагалось быть бы в ней.Но пульса тихое биеньеЕсть нашей встречи приближенье,И как ни медленно он бьет,Но нас в конце концов сведет.И эта мысль мне как наказСпокойно ждать свой смертный час.А ты, любимая, прости,Что бремя жизни мне нестиПридется до поры, покаС тобой не встречусь на века.

SIC VITA

Как звезд падучих яркий свет,Как в небесах орлиный след,Как весен славная пора,Как серебро росы с утра,Как свежий ветер у рекиИли как в лужах пузырьки,Жизнь человека, чьи лучиПогаснут, долг отдав ночи,Звезда исчезла. Ветер спал.Роса просохла. След пропал.Осенний день глядит в окно.И человек забыт давно.

МОИ ПОЛУНОЧНЫЕ РАЗДУМЬЯ

Скажи, зачем, ты, глупый человек,Продлить стремишься свой короткий век,Когда все то, что видеть ты привык,Твердит тебе о смерти каждый миг?Угасший день, увядший лист любойКричат: «Глупец! То ж будет и с тобой!»Стук сердца твоего, его биеньеЗов погребальный, медленное тленье.Ночь — это склеп, чьи своды чернотойНависли над землей и над тобой.А слезы неба в полуночный часВсего лишь плач, рыдание о нас.

СОЗЕРЦАНИЕ ЦВЕТОВ

Всегда похожим быть на вас, цветы,Хочу, но не могу я.Растете вы невинны и чисты,Чтоб снова лечь в постель земную.Вы знаете, что каждый ваш бутонИ каждый ваш листок землей рожден.Вы времени подчинены, а яВесны желаю вечной.Судьба моя боится забытьяИ стужи бессердечной.Мне хочется, услышав смерти глас,Таким беспечным быть, как вы сейчас.О, научите встретить смертный часБесстрашно и достойно.Я часто на могилах вижу васВы так свежи, спокойны…Скажите, где душистое дыханьеМне взять, чтоб в смерть внести благоуханье?

Джордж Герберт

АЛТАРЬ

Алтарь разбит — но строю вновь, Христос:Из сердца — он, его цемент — из слез.А камни высек Ты, мой Бог,Простой строитель бы не смог.Кто для сердецНайдет резец?Твердь сердца лишьТы сам гранишь,И вот, слиясьВ единый глас,Все камни в немПоют псалом.О если б мир в душе иметьМогли б те камни вечно петь!Мне в жертве дай участвовать святой,И сей алтарь прими — да будет твой!

БОЛЬ

Пусть мудрецы познали выси гор.Морскую глубь, судьбу любой страны,И рек истоки, и небес простор…Но эти две величиныНе сочтены, хоть и важнее всех:О, кто же взвесит их — любовь и грех?Кто хочет грех измерить — пусть пойдетК горе Масличной: там увидит онТого, кто груз чужой вины несет,В крови и тело, и хитон,Так источает гроздь, ложась под пресс,Свой сок. — Таков греха тягчайший вес.А кто любви не ведает — питьеПусть изопьет, что капало с креста:Нектар исторгло стражника копье,О, с чем сравнится влага та?..Нет слаще, чем питье любви: оноДля Бога — кровь, а для меня — вино.

ИСКУПЛЕНИЕ

Мне некто очень щедрый дал взаймы,Я ж, все растратив, смелость ощутилИ думал: вдруг договоримся мы,Чтоб дал еще, а прежний долг простил?На небе я спешил его найти,Там мне сказали, что не так давноНа землю он сошел, чтоб обрестиИменье драгоценное одно.Я, зная про его высокий сан,Его по паркам и садам искал,Дворцам, театрам… Вдруг я голосаБольшой толпы и хохот услыхалУбийц… И он мне тихо в этом шумеСказал: «Я просьбу выполнил». И умер.

ПАСХА