Петер Хакс - Адам и Ева
САТАНАИЛ
(Я просто из учтивости кричу.Ведь он змею в клочки сейчас изрубит.)
ГАВРИИЛ
И вот тебе! И вот! И вот!
САТАНАИЛ
Пощады!(Кричу из хитрости и ухожу.)
Уходит.
ЕВА
Закончен бой. Бык победил Змею.
ГАВРИИЛ
Ко мне приблизься, Ева, и скажи:Ты хоть чуть-чуть ртом яблока коснулась?
Ева отрицает.
Я спас тебя от смертного греха.(Добро всегда должно быть начеку.Не обернись я вовремя… И в мигПошла бы вечность целая насмарку.)А знаешь ты, насколько грех велик,Который ты едва не совершила?
ЕВА
Нет, господин. Мне просто захотелосьЧего-то влажного.
ГАВРИИЛ
Ну, так и есть.Когда поносит смертный солнца блеск,Когда он дерзко звезды отрицает,Когда он спорит с целым мирозданьем,Когда несуществующим считаетВсе то, что непохоже на него,Когда ему позволено равнятьВеликое с ничтожным, — что ж, тогдаОдин лишь шаг — и он с пути собьется,С пути, который Бог предначертал.
Сатанаил.
САТАНАИЛ
А почему он не спешит за мной?Ах, он мораль, как водится, читает.А проповедника отвлечь от жертвы —Увы, тяжелый труд. Му! Му! Му! Му!
ГАВРИИЛ
Кто там мычит? Опять ты здесь торчишь,Дракон проклятый, ненасытный червь?Ведь я уж изрубил тебя в кускиТончайшие, как слюдяные брызги.Хоть кровь твоя взята из бочки ночи,Они могли бы послужить окном.И тело, на котором груз вины,Мало для всех тебя достойных казней.
САТАНАИЛ
Му! Му!
Уходит.
ГАВРИИЛ
Эй, погоди! — Сюда, Адам!Жена твоя избегла страшных бед.
Уходит.
ЕВА
Глядел так строго этот странный бог,Грехом каким-то смертным угрожая.Не понимаю я, что это значит.Что значит смерть? Что означает грех?Но взгляд его — смесь брани с состраданьемВ количествах, каких я и не знала,Сомнений у меня не оставляет,Что яблоко — непослушанья суть.Теперь уж до него я доберусь!Как низко яблоня склоняет ветви —Под тяжестью — чего? — своей цены?Или под тяжестью пренебреженья?Румянец — словно пурпур уходящийЗаката, что окрашивает воздух.Волшебное вливается звучаньеИз уха внутрь, на волю отпускаяЗначений череду, давно знакомых.Благоуханье мякоти созревшей,И сладость, и какой-то привкус горький,Который слаще радости любой,Все это чувствам ясно говорит:Из тысячи плодов, что я рвала,Лишь этот — королевский. Злая змейка.
Срывает яблоко.
Какое чувство. Но оно покаНичем не разрешилось. Это вестьМоей душе. Но я еще не знаю,Как понимать ее. А тело страждет.Но яблоко страданье утолитИ на вопрос души оно ответит.Едва рука моя плода коснулась,Я поняла, хоть мне и было страшно,Что я его сорву и буду есть.
Вгрызается в яблоко. Солнце содрогается.
Да, это надо было испытать.Я совершила то, что захотела:Не самое прекрасное, быть может,Но самое великое из дел.
Адам.
АДАМ
Ты здесь.
ЕВА
Я здесь.
АДАМ
Ты здесь, как и всегда.
ЕВА
Но разве я «как и всегда» сказала?
АДАМ
Я от волненья даже побледнел.
ЕВА
Ты волновался за меня?
АДАМ
Я слышал,Что сотрясает буря целый лес,Я видел, что гроза в густой траве,Как палец на песке, ведет дорогу,Что валятся дубовые стволы,Ломая с шумом под собой кустарник,Я слышал вой и крики, словно богиСошлись в бою не на живот, а на смерть.И чей-то голос закричал: Адам!Спеши сюда! Грозит опасность Еве!О, Ева, ты в беде? Да вроде нет.Ты невредима, ты цела, здорова.Но все же не такая, как всегда, —Во много раз прекраснее.
ЕВА
Да, правда.Своим глазам вполне ты можешь верить.Но то, что избежала я беды,И есть моя беда. Она влечетС собою новых повторенье бед,А жить без бед я больше не смогу.
АДАМ
Мне, кажется, намного полегчало.И я, признаться, сильно удивлен.Поговорим о более приятном.Конечно, ты всегда была изящнейИ вылеплена тщательней, чем я,На грубый глиняный горшок похожий,Но стали мы с тобой еще различней,И стал еще заметнее твой дарСлова низать и связывать во фразы.
ЕВА
Я многое успела пережить,И жизнь необратимо изменилась.И лишь в момент того переживаньяУзнала я, что значит слово: жить.Ты тоже должен это испытатьИ вслед за мной изведать сладость счастья.
АДАМ
О чем ты? Что я должен? Говори.
ЕВА
Меня ты любишь?
АДАМ
Да. Нежней, чем прежде.В твоей красе есть странность и загадка.
ЕВА
Последуешь за мной?.
АДАМ
Весьма охотно.С тобой делиться означает счастьеС тобой делиться счастьем. Говори.
ЕВА
Ты будешь благодарен мне, Адам.А я — тебе. Но мысль мою понятьТы сможешь лишь тогда…
АДАМ
Когда?
ЕВА
Тогда,Когда, как я, вот этот плод надкусишь.
АДАМ
Вот этот плод?
ЕВА
Да, да.
АДАМ
Как ты?
ЕВА
Отведай.
Адам кричит.
Ты, все-таки немного недоволен?
АДАМ
Пока имеет боль любую форму,Пусть ужаса или страданья лик,Пока мы знаем боли имена,Пока она хоть как-то постижима,Мы в состоянии ее терпеть.Но выносить вот эту пустоту,Глядеть, как занимает место в насНичто, куда мы заглянуть боимся,Круша скалу надежды и мышленья,Ее толкая в море бледной муки…О мозг, слабеющий столь быстро мускул!Ты этого не выдержишь.
Кричит.
ЕВА
Ты что?Зачем бранишься? Что я натворила?
АДАМ
То, что себя ты Богу предпочла,Ему, кто выше всех и вся на свете,Ты предпочла то, что намного меньше.Несчастная, лежи теперь в пыли.Тебя ждет смерть.
ЕВА
Но я еще живу.
АДАМ
Ах, вот как, ты живешь! А кто сказал,Что жизнь твоя сейчас лишь началась.Раз началась, то ей придет конец.Кто так узнает жизнь, узнает смерть.Теперь не будет ничего из Бога.Все что угодно — из тебя самой.Придется взвешивать любой свой шаг,Сомненье принесет любая радость,Дыхание стеснится, разлучасьС потоком бурным из груди творенья.И это жизнь? А если это смерть?Я, кто богаче всех, стою в слезах.Бог для меня построил мир, сказалЧто любит нас, и вот жена мертва.О Ева, ты убила нас обоих.Ты на краю своей могилы молишь:Иди за мной, Адам.
ЕВА
Нет. Не ходи.Забудь о просьбе, верь опроверженью.Хоть ты и потрясен ужасной вестью,Но ты невинен. Что я натворила!Что на себя я навлекла! Ей-богу,Я не хотела дурно поступать,Но я готова худшее стерпеть,И в десять раз свою умножить муку,Чем принести тебе такое горе.Я тоже плачу, тоже вся в слезах,Хотя на слезы права не имею,Но сил моих достанет, чтоб сказать:Ступай. Оставь меня в моем грехе.Мне вдруг понятно стало это слово.Ступай. Тебя с Творцом не разлучить.
АДАМ
