Эжен Ионеско - Орифламма
В любом случае, освещением можно изменить цвет их одежды. Журналист и 2-й англичанин пересекают сцену и разговаривают.
Ж у р н а л и с т. Понимаете, дружба — это надувательство. К тому же она медленно убивает. Презрение — вот благоприятная атмосфера для жизни. Лишь оно может придать нам силы. Презрение — это энергия. Воплощенная энергия.
2-й а н г л и ч а н и н. Значит, нужно презирать друг друга? А я могу вас презирать вежливо?
Ж у р н а л и с т. Так удобнее, но мы презирали друг друга всегда, дружба служила лишь маской для нашей слабости и подавленного, робкого презрения. Мы живем в рациональную научную эпоху. Надо тщательно всматриваться друг в друга, в наши лица, в истину. Для того чтобы хорошо видеть, надо смотреть друг на друга с определенного расстояния. (На ходу слегка задевает локтем 2-го англичанина.) О, извините! Я вас задел. Простите.
2-й а н г л и ч а н и н. Ничего, уверяю вас, ничего страшного.
Ж у р н а л и с т. Понимаете?.. Эта сентиментальность в наше время… В нее уже невозможно верить, мы же не дети. Это смешное и лицемерное слово — дружба — должно быть навсегда вычеркнуто из нашей жизни.
2-й а н г л и ч а н и н. Думаю, вы правы, друг мой.
Уходят.
М а р т а. Говорю же тебе, я здесь. Ты меня не слышишь?
Ж о з е ф и н а. Никого вокруг.
М а р т а. Ты не хочешь меня слышать? Мама, я здесь. И вокруг люди.
Ж о з е ф и н а. Да нет, я слышу. Не надо так кричать.
М а р т а. Вокруг много людей.
Ж о з е ф и н а. Каких людей?
М а р т а. Друзей, у нас столько друзей!
Ж о з е ф и н а. Ты их называешь друзьями? Кто я для них? Кто они для меня? Нет, нет, это не друзья. Пустые предметы в пустом пространстве. Чудовищно непроницаемые, безразличные, эгоистичные, жестокие. Замкнутые в своей скорлупе.
М а р т а. О!
Ж о з е ф и н а. Нет, нет, Марта, конечно, это не о тебе. Но что ты можешь сделать? Ты еще маленькая… Что ты можешь?.. Я совсем крошечная в этом огромном мире. Я заблудившийся испуганный муравей, который ищет своих. Мой отец умер, мать умерла, все родственники умерли. Соседи, которые нас знали, уехали из моего родного города, разбрелись по свету. От них никогда не было ни весточки. Никого, никого больше нет.
М а р т а. Есть другие, все остальные. Есть много людей.
Ж о з е ф и н а. Я их не знаю. Они меня не знают. Чужие… У меня были большие и сильные родители. Они вели меня по жизни за руку. Они ничего не боялись. Шли прямо вперед. С ними мне никогда не было страшно… Раньше мне не было страшно, не было страшно… Только страшно было их потерять. Я все время думала о том, что потеряю их, иначе не бывает. Я знала, знала. И этот день настал скоро, увы, слишком скоро! Я уже давно, так давно одна, они так давно оставили меня одну… Я не привыкла к их отсутствию. И никогда не привыкну. Никогда, никогда… Меня бросили. Мне страшно, так страшно… Я одна, я заблудилась. Меня никто не знает, не любит, я ничего собой не представляю для окружающих. Я для них ничего не значу. Ничего не значу.
М а р т а. Я вырасту, стану такой же сильной, как твоя мать, и буду тебя защищать.
Ж о з е ф и н а. Я защищаюсь, как могу, от этой тревоги. Страх научил меня. Защищаюсь зубами… у меня выросли когти.
М а р т а. Люби людей. Если ты их полюбишь, они перестанут быть чужими. Если ты их не боишься, они перестают быть чудовищами. Им ведь тоже страшно в их скорлупе. Полюби их. И аду придет конец.
Марту больше не видно. В полумраке появляется стена. Пробегает испуганный ребенок, похожий на мальчика-англичанина. Он пытается перелезть через стену. У него ничего не получается. Появляется толстый человек, похожий на Джона Буля, он гонится за ребенком. Джон Буль и мальчик тоже преображены, как во сне.
Т о л с т я к. Эй, негодник!
Р е б е н о к. Не трогайте меня… Простите меня.
Т о л с т я к. Сорванец проклятый! Ты хотел нас бросить? А? Хотел сбежать? Почему? Скажи, почему?
Р е б е н о к. Простите меня. Я хотел погулять в лучах света. Мне хотелось, чтобы было много неба.
Т о л с т я к. Ах ты, сладкоежка. Бандит. (Дает ему пощечину и тащит его за ухо. Ребенок плачет.) Думал, я тебя не поймаю…
М а л ь ч и к. Только не в карцер, я не хочу обратно в карцер.
Т о л с т я к. Дурень, теперь узнаешь, что свет гораздо красивее, когда на него глядишь со дна черного провала, и что небо куда чище, когда видишь его через решетку.
М а л ь ч и к. Только не в карцер, не хочу возвращаться в карцер.
Т о л с т я к (уводя его). Мы тебе покажем. Мы тебя научим. Мы займемся твоим воспитанием. В конце концов поймешь… или покоришься.
Уходят.
В луче света появляются странные фигуры; вскоре становится понятно, что это 1-й англичанин и 1-я англичанка, 2-й англичанин и Журналист, с несколько измененной внешностью, как бы слегка карикатурной. Бурно жестикулируя, они подходят к Жозефине.
Ж у р н а л и с т. О, мадам, мадам, мы всем сердцем с вами.
Т р о е а н г л и ч а н (вместе). Всем сердцем с вами. Всем сердцем.
1-й а н г л и ч а н и н. Если вы нуждаетесь в чем бы то ни было…
2-й а н г л и ч а н и н. Скажите нам.
Ж о з е ф и н а. Вы очень добры.
1-я а н г л и ч а н к а. Я знаю, что такое быть одной за границей; все мы через это прошли. Вам поможет мой муж, и все наши любовники в вашем распоряжении.
Ж о з е ф и н а. О, как вы добры, чрезмерно добры.
Ж у р н а л и с т. Мы в вашем полном распоряжении.
Ж о з е ф и н а. Благодарю, я так смущена.
1-й а н г л и ч а н и н. Что она говорит?
2-й а н г л и ч а н и н. Она говорит, что смущена. Представляете? Говорит, что смущена.
Трое англичан и англичанка уходят, говоря:
1-я а н г л и ч а н к а. Она смущена, она вам сказала, что смущена?
Ж у р н а л и с т. Она еще сказала: «Благодарю, благодарю, как я смущена».
1-й а н г л и ч а н и н (изображая Жозефину). Благодарю, я смущена.
2-й а н г л и ч а н и н. Наивность этой дамы граничит с глупостью.
Ж у р н а л и с т. Потому она и смущена. Хи-хи!
Д в о е а н г л и ч а н. Хи! Хи!
1-я а н г л и ч а н к а. Вы могли бы извлечь пользу из ситуации.
Ж у р н а л и с т. Никакой пользы из нее не выжмешь.
Перед тем как уйти, они в последний раз поворачиваются к Жозефине, иронически ее приветствуют, смеясь, преувеличенно жестикулируя и гримасничая. Жозефина, которая стоит к ним спиной, этого не замечает.
Жозефина остается одна; она стоит у самого правого края сцены.
Ж о з е ф и н а (изменившимся тоном). А он, он, куда он вечно уходит? Что он делает? Он мог бы мне помочь. Должен был помочь… Он меня бросил, как все остальные, не думает обо мне… Обо мне не думают…
В алом свете появляется огромная, огромная фигура, одетая в длинную красную мантию, в квадратном красном колпаке.
Фигура может быть двух, трех метров ростом, она может стоять на платформе на колесиках, которую скрывает мантия.
Это Судья… у него может быть голова куклы, но, в то же время, огромная, гротескная; он, разумеется, ужасен.
Огромный Судья приближается к Жозефине и останавливается прямо перед ней. Ей приходится запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо.
Справа и слева от Судьи — два заседателя, также одетые в красное, но не такие большие. Они сидят, стоит лишь Судья.
Это суд, вся эта декорация может двигаться на платформе. Медленно подъехав к Жозефине, они так же потом отъедут обратно.
В тот момент, когда они приблизятся к Жозефине, один из заседателей, толстый, с багровым, налитым кровью лицом, звонит в колокольчик. У второго — на голове капюшон с прорезями для глаз. Пауза.
Ж о з е ф и н а. Я ничего дурного не сделала, господин Председатель суда… В чем меня обвиняют? Я ничего не сделала.
М а р т а (или голос Марты). Мама, не бойся. Это лишь видение, кошмар. Это не настоящее. Все станет настоящим, только если ты в это поверишь. Все станет настоящим, только если ты будешь об этом думать. Все станет настоящим, только если ты этого захочешь. Не верь в это.
Ж о з е ф и н а. Ну как же? Это Судья. Я его узнала.
М а р т а. Ты его никогда не видела. Его нет.
Ж о з е ф и н а. Увы, есть: Это Судья.
М а р т а. Галлюцинация, видение, уверяю тебя… Проснись, проснись. И он исчезнет.
Ж о з е ф и н а. Нет, нет… Это все правда.
М а р т а. Неправда, бедная моя мамочка, это тебе снится… Снится, говорю тебе…
Марта вновь исчезает.
Ж о з е ф и н а. Господин Председатель суда, я никому ничего плохого не сделала… Зачем вы пришли? Что вы от меня хотите?
1-й з а с е д а т е л ь (звоня в колокольчик). Молчать! Отвечать! Здесь мы задаем вопросы.
Ж о з е ф и н а. Мне нечего сказать. Моя совесть чиста. Я думаю, но мне нечего вам сказать, я ничего не скрываю. Клянусь, я не понимаю, не понимаю… (Суд безмолвствует.) Если нужно всех судить, то почему меня первую? Почему выбрали именно меня? Конечно, потому, что я менее защищена, чем все остальные. У меня нет адвокатов. (Суд безмолвствует.) Я ни в чем не виновата. Может, поэтому я так уязвима? Я ни в чем не виновата, ни в чем. Я ничего не делала. Господин Председатель суда, скажите палачу, чтобы он меня не убивал. (Суд безмолвствует.) Что такое я могла сделать? В чем можно меня упрекнуть? Меня не в чем упрекнуть. Я всегда была верна… Добродетельна… Всегда исполняла свой долг, всегда… Я осталась здесь, благоразумная, грустная, покорная и несчастная… (Рыдает.) Несчастная… Вы хотите меня наказать за то, что я несчастна?.. Вы хотите наказать добродетель? Ведь нет?.. Конечно же, нет?.. Я вас не понимаю, я вас не понимаю, господин Председатель суда. Карайте волков. Я ягненок.
