Эжен Ионеско - Орифламма

1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Да.

Д ж о н Б у л ь. Нет.

О б е п о ж и л ы е а н г л и ч а н к и (вместе). Да, да.

А н г л и ч а н е. Нет.

О б е п о ж и л ы е а н г л и ч а н к и. Конечно, да.

А н г л и ч а н к и. Может быть, и да.

Ж у р н а л и с т. Даже если это было бы возможно, то позволило бы лишь перепрыгивать через дороги, сады и ручьи, как мы только что видели…

1-й а н г л и ч а н и н…через кусты и невысокие дома…

2-й а н г л и ч а н и н. Как кузнечик какой-нибудь.

Д ж о н Б у л ь. Человек не кузнечик.

Б е р а н ж е. Человек может взлететь гораздо выше, чем кузнечик. Раньше это хорошо умели. Надо лишь возродить эту привычку, говорю я вам, возродить эту привычку.

М а р т а. Может быть, мы ее и потеряли, потому что ленивы.

Б е р а н ж е. Ходить на костылях — это не прогресс. Так и вообще ходить разучишься. А это уже началось. Мы теряем все свои возможности.

Ж у р н а л и с т. Наоборот, техника их приумножает.

Б е р а н ж е. Теперь на дорогах одни автомобили.

1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Действительно, пешеходы нынче редкость.

2-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. А те, что остались, не в чести.

1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Они скоро совсем исчезнут.

2-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Мы исчезнем.

Б е р а н ж е. А я хочу быть и земным, и небесным пешеходом. (Подпрыгивает.) Хочу ходить по воздуху без помощи механических средств. (Еще раз подпрыгивает.)

1-я а н г л и ч а н к а. Господи! Он опять за свое!

М а р т а. Как ты это делаешь? Научи меня.

Ж у р н а л и с т. Выше у него не получится.

1-й а н г л и ч а н и н. Мы уже видели все, что он умеет.

2-й а н г л и ч а н и н. И ничего выдающегося в этом нет.

Д ж о н Б у л ь. Ну что ж, если он утверждает, что может подняться выше, пусть докажет.

Ж о з е ф и н а. Все тебе говорят, что выше тебе не подняться. И не пытайся даже. Не стоит. Успокойся.

Б е р а н ж е. Да нет же, нет. Вы все это можете. Мы все это можем. Я сейчас скажу вам, что надо делать.

1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Он сейчас скажет нам, что надо делать.

2-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Что он говорит?

1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Он говорит, что сейчас скажет нам, что надо делать.

Д ж о н Б у л ь. В той мере, в какой мне позволяет воспитание, позволю себе сказать, что мы позволим себе посмеяться над этим.

Б е р а н ж е. Это очень просто. Достаточно захотеть, надо почувствовать уверенность. Опускаешься только тогда, когда теряешь уверенность. Но, кстати, даже при этом камнем вниз не падаешь.

2-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Верно. Я вспоминаю.

Ж у р н а л и с т. Вам лишь кажется, будто вы вспоминаете.

Б е р а н ж е. Вот еще доказательство того, что летать — естественно. Когда паришь над самыми высокими деревьями, над озером, над долиной, никогда не бывает страшно. И наоборот, в самолете можно испугаться.

1-я а н г л и ч а н к а. И даже когда едешь по канатной дороге.

1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. А мне даже у себя на балконе страшно, голова кружится.

Б е р а н ж е. Но иногда сам удивляешься, когда летишь над горными вершинами, над собором, над крышами домов.

2-й а н г л и ч а н и н. И что происходит, когда не можешь сдержать удивления?

Б е р а н ж е. Если тебе приходит в голову мысль, что летать без пропеллера и крыльев ненормально, вера ослабевает, теряешь высоту и опускаешься, но не быстрее, чем на лифте. Иногда усилием воли можно заставить себя вновь подняться повыше, как будто ты сбросил балласт. Но ненадолго. Достаточно лишь мизерного неверия — и скольжение вниз убыстряется. Сколько раз, вспоминая этот секрет, я говорил себе, устремляясь вверх: «Теперь я знаю, не забуду никогда, я же не могу забыть, как вижу и слышу». (С колосников на сцену медленно опускается детский воздушный шарик.) Теперь уж я действительно не забуду. Буду все время помнить, напоминать себе. Все необходимые движения запишу в блокнот. И когда захочу, смогу все сделать как надо. (Легонько подпрыгивает.) Я не могу больше сдерживаться. Мне хочется подняться в воздух, взлететь намного выше. Я перелечу через эту долину. Я хочу увидеть другие долины, я хочу знать, что за этими холмами.

1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Он с трудом сдерживается.

1-я а н г л и ч а н к а. Как норовистый конь, который бьет копытом.

2-я а н г л и ч а н к а. Смотрите! Он едва касается ногами земли!

1-я а н г л и ч а н к а. Он поднимается.

Беранже поднимается сантиметров на пятьдесят и снова опускается.

1-й а н г л и ч а н и н. Он опускается.

2-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Снова поднимается.

2-й а н г л и ч а н и н. Снова опускается.

Ж о з е ф и н а (Марте). Скажи ему, чтобы он перестал. Меня он не слушает. (Беранже.) Эрбер, пошли домой. Мы опоздаем на поезд.

М а р т а (отцу). Как ты это делаешь?

Б е р а н ж е. Очень просто, я тебя научу.

Ж о з е ф и н а. Только этого не хватало.

Б е р а н ж е. Сейчас увидишь. Это как игра. Детская игра. Конечно, нужно соблюдать определенные правила, но они простые. Существует столько всяких способов. Можно плыть по воздуху. Но это утомительно. Можно лежать на спине. Но так высоко не поднимешься. Можно ехать, как на велосипеде, если все равно ты уже умеешь кататься на велосипеде. Велосипед — это тоже машина, но раз мы все к нему привыкли, именно его можно рекомендовать начинающему. Машина заменяет человека и его функции. Обретем же истинные наши функции, исказив их до неузнаваемости.

Из-за кулис выкатывается белый цирковой велосипед. Беранже его подхватывает. В то же время появляются скамьи, как в цирке, на которые садятся англичане и Жозефина. Они стали как бы зрителями в цирке. Марта стоит на авансцене слева, спиной к скамьям.

Цирк строить не надо. Его достаточно обозначить некоторыми элементами. Справа может появиться часть цирковой декорации, пратикабль, над головами зрителей возникнут цирковые обручи, можно использовать нейлоновые лонжи.

По мере того как Беранже говорит, он показывает, что нужно делать. Садится на велосипед.

Смотри: ты двигаешь ногами, будто хочешь раскрутить колеса. Сидишь прямо, как в седле, руки вперед, как на руле. Крутишь педали семь-восемь раз и тихонько трогаешься с места.

Беранже делает круг по тропинке.

Ж о з е ф и н а. Отойди немножко в сторону, ты мешаешь людям смотреть.

Д ж о н Б у л ь. Это несложно.

Ж у р н а л и с т. Подождем, что будет дальше.

Б е р а н ж е. И вдруг ты оказываешься на высоте шкафа, вишневого деревца… дерева побольше.

М а л ь ч и к. Этот господин — воздушный шарик?

А н г л и ч а н к и. О!

А н г л и ч а н е. О!

Беранже делает круг по сцене, затем, используя цирковую декорацию, поднимается чуть выше, так что зрители смотрят немного вверх. На секунду исчезнет из виду, затем появится снова, над остальными действующими лицами.

Акробатический номер: у велосипеда остается лишь одно колесо, исчезает руль. Беранже продолжает крутить педали.

Потом он опустится. В этот момент исчезнут все элементы цирковой декорации.

Б е р а н ж е…деревца побольше. Вот так. Поняла? Попробуй.

Пока Беранже ездил на велосипеде над сценой по часовой стрелке, Марта внизу ездила на другом велосипеде в обратном направлении.

Ж о з е ф и н а. Осторожней! Осторожней! Не слушай его.

После того как исчезли оба велосипеда и номер закончился, англичане принялись аплодировать.

Беранже благодарит их, подняв руку, словно чемпион.

М а л ь ч и к. Бис!

Б е р а н ж е (Марте). Видишь, летать — не сложнее, чем кататься на велосипеде.

1-й а н г л и ч а н и н. Еще нужно уметь ездить на велосипеде. Я не умею.

1-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. А я умею.

Д е в о ч к а. Научиться можно в любом возрасте.

Б е р а н ж е (всем). Просто нужно держать равновесие.

Д ж о н Б у л ь. И я не умею кататься на велосипеде.

1-я а н г л и ч а н к а. Но вы же ездите верхом.

2-й а н г л и ч а н и н. У лошадей нет крыльев.

2-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. У многих есть. У моего мужа в конюшне было две крылатые лошади.

Ж о з е ф и н а. Он на них летал?

2-я п о ж и л а я а н г л и ч а н к а. Нет, они были для красоты.

Д ж о н Б у л ь. Никогда не видал лошадей с крыльями! А уж у меня лошадей было немало.

2-й а н г л и ч а н и н. Но, кажется, они существуют.

Ж у р н а л и с т. Это особая разновидность, большая редкость.

Цирковые принадлежности исчезли. Продолжая разговаривать, англичане встают.

Вновь все залито ослепительным светом. По-прежнему виден серебряный мост.

Декораций на заднем плане больше нет. Только небо или какое-то голубое пространство.

Англичане окружают Беранже, оставаясь, однако, на почтительном расстоянии и от него, и друг от друга.

Д ж о н Б у л ь. В общем, он, как и все, использует механические средства.

1-й а н г л и ч а н и н. Тоже мне хитрость, велосипед!