Вальсингамские девы - Анна Морион
– Генри! Что ты себе позволяешь!? – возмутилась девушка, искренне рассердившись на его поступок.
– Мне что, даже поцеловать тебя нельзя? – обиделся он.
– Дождись свадьбы, а там уж целуй, сколько тебе вздумается! – вскакивая с кровати, бросила на это Кристин. – За кого ты меня принимаешь?
– За твоего будущего мужа! Наша свадьба случится совсем скоро, и я подумал…
– Ты обижаешь меня, когда высказываешь подобное нетерпение! – резким тоном сказала Кристин. – Господи! Неужели ты считаешь, что я позволю тебе прикоснуться ко мне до свадьбы!?
Генри собирался, было, ответить резкостью, но вдруг подумал о том, как же порядочна и скромна его Кристин. «Ее религиозность не позволяет ей проявлять ко мне близость, ведь она чиста и непорочна как Дева Мария» – пронеслось в разуме жениха. Сам парень уже познал сладость плотских утех, и Кристин возвышалась над ним, как Вифлеемская звезда над тремя библейскими мудрецами.
Кристин выглядела оскорбленной. Она и вправду была по-настоящему оскорблена не только словами и действиями жениха, но и его надеждами на добрачные интимные отношения с ней. Губы девушки задрожали, а на глаза навернулись слезы разочарования. И этот нетерпеливый мужчина станет ее супругом? И он станет спутником всей ее оставшейся жизни?
– Кристин, – тихо позвал Генри, увидев, как побледнело лицо его возлюбленной.
Но та не ответила, а стала молча надевать на голову рабочий серый чепец.
– Ну, прости, моя голубка. Клянусь, что больше никогда не буду настаивать, – подойдя к невесте, искренне пообещал Генри. И, страшась прикоснуться даже к ее руке, добавил. – Просто я так люблю тебя, что все во мне горит, когда я даже просто вижу тебя.
От этих слов Кристин жутко смутилась и покраснела, но, понимая, что ее жених, как-никак, мужчина, к тому же совсем нерелигиозный, и в этот раз промолчала и пошла к двери.
– Хорошо, я верю тебе, – наконец, уже открывая дверь, сказала она жениху. – Когда ты вернешься?
– Увы, поздно: хозяйские сынки все разъезжают по клубам. А ты?
– Еще не знаю… Генри, пожалуйста, не нужно покупать мне дорогого платья, ты ведь и так потратился на замечательное свадебное кольцо. Мне пора идти. До вечера!
– До вечера! – отозвался Генри, ликуя оттого, что гнев Кристин на него прошел.
До обеда Кристин мыла большие железные кастрюли, в которых готовились супы и гарниры, но затем повариха сжалилась над уставшей девушкой и попросила ее пройтись до почты и купить чистый конверт.
«Куплю и себе пару конвертов! Давно я не писала сестрам, и, наверняка, они волнуются за меня» – решила Кристин.
Девушка зашла в свою комнату, взяла немного денег на конверты и, выйдя через черный ход, медленным прогулочным шагом направилась на почту, расположенную в двух кварталах ходьбы от особняка Гольдберг. Кристин не любила ходить по улицам в одиночестве, однако ее внимание всегда привлекали яркие витрины дорогих магазинов, и в такие минуты она размышляла, как смотрелось бы на ней то или иное платье, туфли, шляпка, сапожки… Такие размышления занимали разум уставшей от своей серой одежды девушки и наполняли длительные прогулки до почты впечатлениями. И в этот девушка не смогла пройти мимо большого магазина «Аристократ», где, как она знала, одевались сыновья ее хозяйки. Кристин смотрела на манекены, стоящие в витринах за стеклом, одетые в дорогие элегантные костюмы, и ее воображение тут же разыграло ее разуму прекрасные картины.
«Было бы здорово, если бы Генри мог позволить себе одеваться здесь! Ведь он одевается так неказисто! Кажется, его совсем не волнует, что на нем надето. Ему подошел бы этот серый сюртук с красивыми круглыми металлическими пуговицами и с белоснежным стоячим воротником, – подумала Кристин, с любовью разглядывая одежду на манекенах. – А что за восхитительное платье? Красный бархат… Ах, боюсь даже мечтать о том…»
– Мисс Глоуфорд?
Знакомый голос заставил Кристин прервать свои мечтания и обернуться.
Персоной, грубо помешавшей девушке рассматривать витрины, был граф Дрэймор. Он с улыбкой смотрел на Кристин и, кажется, был слегка удивлен, встретив ее в таком месте.
«Боже правый, я вновь встретила его! Но он застал меня за таким неблагородным занятием! Что он обо мне подумает? Что я возомнила себя королевой Англии, раз разглядываю витрины такого дорогого магазина!» – с ужасом подумала Кристин, от волнения с трудом сделав элегантный книксен.
– Добрый день, Ваше Сиятельство, – тихо сказала она, не смея взглянуть на него. Но все же, беглым взглядом пробежав по его персоне, она не могла не заметить, что он был красив и настоящим джентльменом в дорогом коричневом костюме. Но не дорогая одежда привлекала в нем девушку: ее привлекали его влажные голубые глаза и его благородное, немного чопорное лицо – лицо истинного аристократа. К тому же лорд Дрэймор всегда был чисто выбрит, а ее жених Генри брился редко и подолгу ходил с длинной темной щетиной, которая совершенно не нравилась Кристин.
– Как странно: вновь встреча, и вновь на людной улице, – улыбнулся граф, незаметно скользнув оценивающим взглядом по фигуре Кристин, и остановив его на ее красивом нежном личике. – Надеюсь, вчерашнее происшествие с сыром не навлекло на вас гнев фрау Гольдберг?
– О, нет, сэр! Ведь вы были так любезны… Вы помогли мне, – пролепетала сконфуженная девушка, радуясь тому, что граф беспокоился о ее судьбе.
– Что ж, в таком случае, я могу быть спокоен. Не желаю, чтобы вас ругали из-за меня. Чтобы ругали вообще.
Эти слова из уст графа заставили сердце Кристин забиться быстрее, и, набравшись храбрости, она взглянула прямо в голубые глаза недоступного для нее мужчины. И ее сердце упало – Кристин вдруг поняла, осознала и разумом, и сердцем, что любит этого прекрасного аристократа, любит его так, как может любить непорочная девушка, любит еще с тех пор, как впервые увидела его в церкви Вальсингама.
Лорд Дрэймор молча смотрел на бледное, но вдруг озарившееся мягким сиянием лицо Кристин и размышлял о том, что лестно было бы заполучить любовь такой красавицы. Заполучить любовь – самое чистое чувство этого невинного неземного создания, ведь граф давно пресытился любовью знатных кокеток и вульгарных девиц высшего света.
«Но невинна ли эта прелесть Кристин? Ведь она помолвлена с кучером, который, возможно, был нетерпелив и уже сорвал цветок ее девственности?» – вдруг подумал граф и решил немедленно выяснить правильность или ошибочность его подозрения: мысль о том, что Кристин была в постели с другим мужчиной, была графу неприятна и даже причинила ему душевную боль.
– Вы торопитесь, мисс Глоуфорд? – спросил он, не отрывая от нее пристального взгляда.
– Я? О, я… Не спешу, сэр… Простите, мне нужно на почту, – тихо, сбиваясь с мысли, ответила Кристин, вдруг испугавшись его дальнейших предложений: она интуитивно чувствовала, что граф проявлял к ней нескрытный интерес, но это страшило девушку, ведь она осознавала, что между ней
