Вальсингамские девы - Анна Морион
«Значит, Кристин еще не была с мужчиной, и, хоть я и не собираюсь соблазнять ее, как лестно и сладостно знать о том, что эта красавица чиста, как скрытое от людских глаз горное озеро!» – самодовольно подумал граф, взирая на горестный плач девушки.
– Прошу вас простить мою жестокость. Я не желал обидеть вас, – мягко сказал он и, осторожно отняв ладони Кристин от ее лица, сжал их в своих.
Она вздрогнула от этого прикосновения, и удивление заставило ее слезы высохнуть: лорд Дрэймор взял ее ладони, загрубевшие от тяжелой работы и покрытые мозолями, не брезгуя ими!
«Разве это возможно? Граф Дрэймор, мой недосягаемый возлюбленный, держит мои руки в своих и утешает меня! Какая неловкость!» – пронеслось в мозгу девушки. Но она не отняла своих рук.
Граф крепко сжал ее ладони, но затем отпустил их, чувствуя неловкость и неуместность своего необдуманного поступка, но его привязанность к крестьянке Кристин лишь возросла. Этот короткий физический контакт – всего лишь соприкосновение ладоней был подобен дождю, воскресившим засохшие цветы: и лорд, и Кристин почувствовали незримую перемену в их жизнях, вызванную очаровательным поступком мужчины, утешающего плачущую девушку.
– Вашему жениху несказанно повезло, мисс Глоуфорд: ему достанется такая прекрасная и очаровательная супруга, – с улыбкой сказал граф, желая сгладить возникнувшее между ними смущение.
«Как он узнал о Генри?» – насторожилась Кристин. А ведь при вчерашней встрече она солгала ему, сказав, что свободна, и нарочно прятала за спиной руку с обручальным кольцом, чтобы граф не увидел это клеймо ее скоропалительной помолвки с Генри.
– Фрау Гольдберг поведала мне, что скоро вы станете женой ее кучера, – пояснил граф, увидев недоумение на лице девушки.
– Фрау Гольдберг хорошо ко мне отнеслась, – отозвалась Кристин, пытаясь перевести разговор в другое русло. – Она помогла мне, когда я приехала в Лондон, приютила и дала работу, несмотря на то, что у меня не было ни одной рекомендации.
– Я премного благодарен ей за это, но сожалею о том, что вы не обратились ко мне, вашему лендлорду. Уверяю вас, сделай это, вы получили бы место более достойное, чем кухня, где вы утруждаете себя черным трудом.
– О, Ваше Сиятельство, право, у меня и мысли не было о том, чтобы обратиться к вам! Но, поверьте, у меня были причины! Мне казалось, что… – Но Кристин замолчала, не желая обидеть графа.
– Что, мисс Глоуфорд? – настойчиво спросил он, взглянув в ее глаза.
– Мне казалось, сэр, что вам будет в тягость просьба нищенки… Я не хотела беспокоить вас. Ведь вы имеете дела более важные, чем устраивать на приличное место грязную крестьянку, – честно призналась Кристин, опустив взгляд на свои ладони.
– Ваше заблуждение – это признак недоверия. Мне жаль, что вы не доверяете мне, мисс Глоуфорд, – холодно сказал на это лорд.
Кристин показалось, что ее признание обидело собеседника, но оправдаться в его глазах ей не удалось бы – у девушки не было никаких оправданий. Поэтому, прикусив от отчаяния губу, бедная Кристин повернула лицо к окну и сделала вид, будто смотрит на мелькавшие за ним улицы.
Граф был в расстроенных чувствах: недоверие Кристин задело его гордость.
На время в карете воцарилась тишина, и шум улиц и цоканье копыт лошадей ворвались в это пространство, наполненное холодностью лорда Дрэймора и огорчением Кристин, которая уже тысячу раз успела пожалеть о том, что поддалась чувствам и села в эту карету.
– И все же, как вы оказались в Лондоне? – вдруг прервал это тягостное молчание граф, уже менее холодным тоном, не желая тратить драгоценное время: карета была уже близка к почте.
– Мой жених Генри привез меня и устроил в доме фрау Гольдберг, – с готовностью ответила Кристин, обрадованная переменой в его настроении. – Он приехал в Вальсингам, навестить родственников, там мы и встретились, сэр. Затем мы решили пожениться, и Генри забрал меня к себе в Лондон.
– Но как же ваши сестры?
– Они уважают мой выбор, сэр. К тому же я приехала сюда, чтобы помогать им. Я покупаю хорошие вещи и одежду и отсылаю их сестрам. Генри тоже любит Кейт и Кэсси, сэр, и вкладывает в подарки к ним много денег.
– Ваш жених весьма благороден, – благодушным тоном заметил граф, но в душе смеялся над этим кучером, сумевшим приобрести себе в невесты такую розу.
– О, сэр, Генри – замечательный! Мы пригласили Кейт и Кэсси на нашу свадьбу, и они пообещали приехать. Я хочу показать им Лондон, к тому же, ваш друг, виконт Уилворт, занимается с Кэсси какими-то упражнениями, и я хочу взглянуть, есть ли у нее улучшения. О, мы приехали… Но как я смогу выйти? Здесь столько людей! Что они обо мне подумают? Ах, сэр, мне не следовало садиться в вашу карету! – тихо воскликнула девушка, тревожась за свою репутацию.
– Не беспокойтесь, милая Кристин, мой кучер сделает все за вас, – мягко сказал ей лорд Дрэймор и покинул карету, оставив девушку краснеть и смущаться оттого, что назвал ее «милая Кристин».
Кучер слез с козел, и граф обратился к нему на французском языке.
– Что вам требуется на почте, мисс Глоуфорд? – вдруг осведомился граф у Кристин через открытое, но убранное шторой, окно кареты.
– Четыре конверта, сэр, – ответила она и с боязнью протянула лорду деньги, но тот проигнорировал этот ее жест и вновь обратился к кучеру.
Жан Мору молча кивнул, направился к зданию почты и вскоре вернулся с четырьмя чистыми конвертами. Лорд Дрэймор забрал покупку, приказал кучеру вернуть карету обратно на задний двор магазина, сел в карету и отдал ошеломленной Кристин ее конверты.
– Ваше Сиятельство, моей признательности к вам нет границ… Вы так благородны, сэр! – смущенно пролепетала девушка, прижав конверты к своей груди.
– Рад помочь вам, мисс Глоуфорд, – улыбнулся граф. – Мы заедем в задний двор магазина, и вы покинете карету там, чтобы на ваше доброе имя не упала тень подозрений. Я знаю, что сплетни портят жизнь. Да и насчет моей злополучной персоны ходит столько грязных и порочащих мое имя сплетен, что я натурально устал от них.
– О, сэр, я уверена, что порядочней вас человека не найти! – воскликнула Кристин, теперь искренне поверившая в лживость всех этих ужасных сплетен.
– Я дорожу вашим мнением, мисс Глоуфорд, и рад, что вы не впали в заблуждение. – Граф и вправду был рад тому, что ему удалось усыпить бдительность Кристин, ведь желал, чтобы она думала о нем исключительно как о высокоморальном человеке.
От слов графа Кристин смутилась, покраснела и не нашла слов для ответа.
Карета заехала на задний двор магазина.
Лорд Дрэймор любезно пожелал Кристин счастливого брака и здоровых детишек, а Кристин сумела лишь пролепетать слова благодарности и поспешила покинуть карету. Когда
