Александр Амфитеатров - Полоцкое разоренье
Пyтята.
На многа лѣта!
Богатыри повторяютъ за Путятой: Многа лѣта!.. Варяги просыпаются отъ ихъ крика и мрачно смотрятъ на славянъ.
Владимиръ.
Вернувшись въ Кіевъ, свадьбу пироватьМы примемся веселую, а нынѣ.Ты, дядя, другъ и старой родичъ мой,Соединишь меня въ чету съ невѣстойИ трижды насъ вкругъ дуба матераго,По старинѣ, съ молитвой обведешь.
(Рогнѣдѣ).
Рогнѣда, цѣлый Полоцкъ мнѣ на вѣноСъ собою принесла ты. ОтдаритьТебя я долженъ.
(Путятѣ)
Побратимъ Путята! Съ богатырей варяжскаго полонаВели-ка путы поснимать.
Рогнѣда.
Во прахъ,Во прахъ передъ тобою!
Хочетъ упасть къ ногамъ князя. Владимиръ ее удерживаетъ.
Владимиръ.
Между нимиЕсть родичи твои. Озера кровиИ то насъ раздѣляютъ; переплытьИхъ ширину любовь съ трудомъ лишь можетъ.Зачѣмъ же въ эти бездны прибавлятьЕще ручьи кровавые?
Освобожденные варяги приближаются и, молча, съ угрюмыми лицами, кланяются князю.
Владимиръ.
Варяги! Свободны вы. На выборъ вамъ даю:Хотите, – на мою идите службу,Мнѣ нужны воины; хотите, въ БалтыПлывите на узорчатыхъ ладьяхъВнизъ по Двине-красавицѣ. Рѣшайте.
Молчаніе.
Гаральдъ.
Я старъ и сѣдъ. Мѣняться поздно мнѣ.Покойнаго любилъ я Рогволода,Служить его убійцѣ не могу.
1-й варягъ.
И я!
Голоса между варягами.
И мы, и мы!
Ингульфъ безмолвствуетъ, съ волненіемъ глядя на Рогнѣду.
Владимиръ.
Такъ путь вамъ добрый! Держать не станемъ васъ.А ты, Ингульфъ,Что скажешь намъ? Не вѣдаю…
Гаральдъ.
Ни мечъ, ни честь ИнгульфаДрузьямъ своимъ не могутъ измѣнить.
Ингульфъ.
Я сдѣлаю, что мнѣ княжна прикажетъ.
Рогнѣда.
Онъ не измѣнитъ. Я одна за всѣхъИзмѣнница…
Гаральдъ отходить отъ нея съ презрительнымъ движеніемъ.
Владимиръ (съ крыльца).
Сбирайтесь въ путь, варяги!
Гаральдъ, во главѣ освобожденныхъ варяговъ, медленно удаляется; проходя мимо князя, варяги кланяются; Ингульфъ идетъ послѣднимъ, Рогнѣда дѣлаетъ ему знакъ, – онъ остановился.
Рогнѣда.
Прощай, Ингульфъ! прощай, мой братъ названный!Ступай къ сѣдому морю, отнесиЕму поклонъ отъ полоцкой РогнѣдыИ про ея причудницу-судьбуПоразскажи далекимъ поморянамъ.Когда-нибудь, быть можетъ, и опятьПридется намъ увидаться. Ты воинъИ y боговъ домашнихъ подъ крыломъЗасиживаться подолгу не любишь.Попомни, что великій въ греки путь,Любимая варяжская дорога,Лежитъ на стольный Кіевъ по Днѣпру.
Идетъ на крыльцо.
Ингульфъ (кланяется Владимиру).
Коль на Босфоръ къ Владыкѣ ВизантіиНадумаю на службу я идтиСъ мечомъ своимъ и невеликой ратью,Позволь, о князь, тогда напомнить имяТебѣ мое и пропуска просить.
Владимиръ.
Ты будешь честно принять. Храбрый воинъВсегда желанный гость въ моемъ дому.
Рогнѣда.
Не забывай меня, Ингульфъ! Ты другомъБылъ Рогволоду и на дочь егоПеренеси останки старой дружбы!Хотѣла бы я чувствовать себяОтъ родины не вовсе отчужденной.Хотѣлось бы мнѣ знать, что кто-то естьВъ странѣ заморской, мнѣ одноплеменной,Кому близка я, бывшая варяжка,Теперь пріемышъ русской стороны!
Ингульфъ.
Ты не забудь, а я не позабуду!Вѣдь я умомъ упрямъ и сердцемъ крѣпокъ.Кого люблю, до гроба! съ кѣмъ враждуЗатѣю, – никогда не помирюся!А въ чемъ клянусь, – молніеносецъ ТоръСкорѣй сломаетъ свой громовый молотъ,Чѣмъ я свое нарушу обѣщанье.Прощай, княгиня! до свиданья, князь!
Уходитъ за своими товарищами.
Рогнѣда.
Прощай! даруй тебѣ Оденъ за моремъДрузей, такихъ же вѣрныхъ, какъ ты самъ!
Ингульфъ и варяги уходятъ. Владимиръ и Рогнѣда смотрятъ въ слѣдъ имъ съ крыльца. Богатыри толпятся во дворѣ. Картина.
Занавѣсъ.
Дѣйствіе III
Роща при теремѣ Рогнѣды въ селѣ Гореничахъ подъ Кіевомъ.
Добрыня сидитъ на колодѣ подо дикою яблонью и плететъ лапоть. Входитъ Путята съ лукомъ, колчаномъ и битою дичью.
Пyтята.
Здорово, сватъ!
Добрыня.
Откуда?
Пyтята.
ПосылалъНадѣжа-князь набить гусей и утокъКъ вечернему столу.
Добрыня.
Иль y негоНа то иныхъ людишекъ не случилось,Что безпокоитъ онъ богатыря?
Пyтята.
Гостямъ почета больше.
Добрыня.
Вотъ гдѣ гостиСидятъ мнѣ эти!
Пyтята.
Да, пора бы имъИ ко дворамъ по добру, по здорову.Княжая служба мнѣ не тяжела,Охочь я рыскать съ лукомъ и стрѣламиПо заводямъ, да было бъ для кого.
Добрыня.
Какъ для кого? Княгинюшка похвалить.
Пyтята.
Она? меня? Ну, нѣтъ. Она семь лѣтъНа насъ съ тобою смотритъ исподлобья.Не будь я князю другъ и побратимъ,А ты, Добрыня, дядя, – наши очиДавно бы въ чистомъ полѣ вороньѣПо милости княгинюшки клевало.
Добрыня.
Какъ волка ни корми, онъ въ лѣсъ глядитъ.Была она варяжкой и осталась.
Пyтята.
Да, скареднымъ охотничьимъ посыломНе иначе, какъ ей обязанъ я.Припомнила, какъ этому бродягѣИнгульфу, гостю милому ея,Я кушакомъ крутилъ къ лопаткамъ рукиВъ дѣтинцѣъ Полоцкомъ: вотъ и казнисьЗа старые грѣхи! кого обидѣлъ,Тому и поработай.
Добрыня.
Мой племяшъСъ Рогнѣдою совсѣмъ утратилъ разумъ:На бѣлый свѣтъ глядитъ сквозь бабьи пальцыИ бросилъ насъ, своихъ богатырей,На жертву женской прихоти. Кто въ честьВойти съумѣетъ y Рогнѣды, княземъ —Хорошъ иль нехорошъ, забытъ не будетъ.Рогнѣдѣ поклонись, и полѣзай,Толкая локтемъ старшихъ, въ красный уголъ.
Входить Вышата.
Вышата.
Богатырямъ поклонъ.
Добрыня.
Тебѣ челомъ. Вышата. Доколѣ же терпѣть-то намъ, бояре?
Пyтята.
А что?
Вышата.
Мишату знаешь?
Пyтята.
Какъ не знать!Пріятели.
Вышата.
Его казнятъ.
Пyтята.
Ты шутишь?
Вышата.
До шутокъ ли?
Добрыня (откладываетъ въ сторону лапоть).
Какъ такъ? за что, про что?Разсказывай!
Вышата.
Княгиню разобидѣлъНашъ богатырь. Не по сердцу емуПришлись обычаи гостей, варяговъ:Что, намъ едва отвѣтивъ на поклонъ,Они гурьбою жмутся въ красный уголъ:Что съ княземъ будто съ ровнею своимъ,Свободно слишкомъ шутятъ, а съ княгинейТого еще свободнѣй; что она.Столь гордая для насъ, предъ ними гнется,Какъ на лугу зеленая траваПредъ вѣтрами, внучатами Стрибога.Онъ обругалъ варяговъ, не стерпѣлъ.А за варяговъ на него княгиня.Онъ и княгинь тоже сгорячаСказалъ словцо. Княгиня князю въ ноги.И вотъ стоитъ Мишатушка теперьСреди двора, съ ярмомъ на бѣлой шеѣ,А передъ нимъ досужій берендейНатачиваетъ ножикъ, чтобы горлоПерехватить ему.
Пyтята.
Тому не быть!Я упрошу, умилостивлю князя.Нельзя своими жертвовать варягамъИ бабъ обозлившейся. Добрыня. Ступай!Авось, тебѣ помогутъ боги.
Путята быстро уходитъ.
Худо, Вышатушка!
Вышата.
Чего ужъ хуже!
Добрыня.
КнязьСегодня такъ расправится съ Мишатой,А завтра и до насъ дойдетъ чередъ.
Вышата.
Въ рукахъ боговъ – и жизнь, и смерть.
Добрыня.
Ну, богиБогами, а не лишнее и намъСамимъ подумать, да поостеречься.Пора сломить Рогнѣдину гордыню,Довольно князь Владимиромъ[14] владѣтьЕя красѣ.
Вышата.
