Александр Амфитеатров - Полоцкое разоренье

Ударомъ ноги опрокидываешь пустую бочку.

Добрыня (входитъ).

Готово, —По сотнямъ стали воины и ждутъБогатырей.

Богатыри.

Въ походъ! въ походъ!

Владимиръ.

Остановитесь!..

Сбираетъ вокругъ себя богатырей. Тишина.

Друзья мои и родичи! ДружинаИ земщина! Предъ скорымъ смертнымъ боемъНе стану вашу храбрость распалять Угодливымъ ласкательствомъ. Отъ предковъВедется нашъ обычай боевой:Не посрамимъ же прадѣдовъ могилы!Гей! мечъ на мечъ и щитъ на щитъ! впередъ!Одно скажу, дружина: съ кѣмъ вы бьетесь,Подумайте!.. Я не медвѣдь дубравный,Чтобъ крови человѣческой алкатьИ лить ее въ напрасныхъ войнахъ. Братья!Я тяжко Рогволодомъ оскорбленъ,Но, если бъ за свое лишь униженьеПривелъ я васъ подъ Полоцкъ умирать,Такъ лучше бы на свѣтъ мнѣ не родиться!Борюсь я не за новыя своиЗа земскія исконныя обиды.Прочь Полоцкъ! Прочь кровавое гнѣздоЗаморскихъ ястребовъ! Долой варяговъ!Довольно ихъ разбойничій обычайГосподствовалъ надъ русскою землей!..Насильники! При нашихъ кроткихъ дѣдахъВъ текущій молокомъ и медомъ крайПришли они чинить порядокъ.Гдѣ же Порядокъ тотъ? Несытые бродяги,Они для насъ, что яростная рысьУ лося на плечахъ, что пестрый кречетъНадъ мирной стаей бѣлыхъ лебедей!Коль дѣды въ годы темной стариныСебя управить сами не умѣли,Ужель и намъ гнуть шею подъ ярѣмъ?Съ тѣхъ давнихъ поръ за сто годовъ минуло,Свѣтъ постарѣлъ и мы умнѣе стали!Управимся и разумомъ своимъБезъ коршуновъ, изъ-за моря прилетныхъ.Гей! мечъ на мечъ и щитъ на щитъ!.. Дружина!Припомните! Я брата ЯрополкаНе пощадилъ за то, что, какъ варягъ,Сидѣлъ онъ на столѣ великокняжемъ.Такъ вамъ щадить ли полоцкихъ варяговъ,Насильниковъ и злостниковъ своихъ?Бей не жалѣй! Вѣдь насъ не пожалѣютъОни, коль ненарокомъ побѣдятъ.Дарю вамъ Полоцкъ. Грабьте, рѣжьте, жгите,Въ полонъ ведите женщинъ и дѣтей,Чтобъ было чѣмъ потѣшить намъ Перуна,Когда предъ нимъ на Кіевскомъ холмѣЗажжемъ мы благодарственныя жертвы!Гей! Мечъ на мечъ и щитъ на щитъ! Впередъ!

Быстро уходитъ, богатыри слѣдуютъ за нимъ с дикими криками.

Дѣйствіе II

Пожарище Полоцкаго Дѣтинца. Ночь; луна въ тучахъ; тусклый свѣтъ. Въ глубинѣ, y костра, славянская стража; слѣва, y обгорѣлыхъ теремныхъ службъ, брошенъ на голой землѣ варяжскій полонъ, связанный; справа теремъ Рогволода, тоже обгорѣлое и полуразрушенное зданіе, откуда по временамъ доносятся пѣсни и хмельные крики; въ окнахъ яркій свѣтъ.

Ингульфъ, Гаральдъ и плѣнные варяги.

Гаральдъ.

Что вы молчите, витязи морей?Не отмолчаться намъ отъ лютой казниИ призракъ смерти скорбью не прогнать.

1-й варягъ.

Я проклинать усталъ. Не внемлятъ богиПроклятіямъ. Оставилъ насъ Оденъ.

2-й варягъ.

А я молчу затѣмъ, что слезы гнѣваБезсильнаго давно уже стоятъВъ глазахъ моихъ: заговорю заплачу,А не пристало воину.

Гаральдъ.

Съ зареюЖдетъ насъ костеръ и пытка. Трижды счастливъПокойный Рогволодъ!

1-й варягъ.

Теперь пируетъ съ предками въ ВалгаллѣДухъ конунга воинственный… а мы!Въ полонѣ мы и Асамъ ненавистны! Угодна мрачной Гелѣ наша смерть,Ея пировъ добыча наши души.

2-й варягъ.

Я сагу o Рагнарѣ королѣСлыхалъ не разъ. Его въ змѣиной ямѣТомилъ полономъ лютый врагъ. КорольВъ тюрьмъ своей, смотря голодной смертиВъ костлявое, безглазое лицо,Оковами тяжелыми сражаясьСъ ужами и ехиднами, сложилъПѣснь про свои бывалыя побѣды,Про жалкій свой безвременный конецъ.Та пѣснь жива, и живъ Рагнаръ съ ней вмѣстѣ!А мы?.. Увы! на памяти людскойКороткія, какъ въ полдень, лягутъ тѣни,И эти тѣни – наши имена.

Гаральдъ.

Я пѣснь сложилъ бы, но кому ту пѣснюЯ передамъ? Безмолвная умретъОна, какъ мы, съ грядущею зарею.

1-й варягъ.

Ингульфъ! никакъ ты спишь, Ингульфъ?

Гаральдъ.

Оставь!Зачѣмъ будить? Онъ славно поработалъМечомъ сегодня; примахались руки,Могучія устали плечи. Спи, Ингульфъ!.. Бѣднякъ! изъ насъ ты всѣхъ несчастнѣй.Два счастья мы теряемъ: жизнь и славу,А ты еще вдобавокъ и любовь!

2-й варягъ.

Его въ зятья покойный конунгъ прочилъ,Наслѣдовать онъ Полоцкъ долженъ былъ…

Ингульфъ.

 О-о-о-о!.. Умолкните вы, совыЗловѣщія! Что пользы сострадать,Когда помочь вы мнѣ не въ состояньи?Что пользы сокрушаться, вспоминатьО томъ, чего и праведные богиПо-новому не въ силахъ передѣлать?Усните лучше! Много надо силъНабраться вамъ, чтобы разсчеты съ жизньюСвершить достойно, глазомъ не смигнуть,Когда огонь, служитель алчной смерти,Багровымъ окомъ глянетъ вамъ въ лицоИ, какъ лукавый песъ, дворовый льстивецъ,Лизнетъ въ уста васъ краснымъ языкомъ.Усните! ночи лѣтнія коротки!

Варяги умолкаютъ и мало-по-малу, одинъ за другимъ, засыпаютъ. Ингульфъ одинъ бодрствуетъ.

Ингульфъ.

Любовь, престолъ и слава – три мечты,Три сновидѣнья. Думалъ переполнитьЯ вашимъ отголоскомъ цѣлый міръ:Не та судьба! Я завтра стану пепломъ,Поднимется отъ пепла черный дымъ,И кончено!..На что-нибудь получше я гожусьСлавянскаго костра, но жребій смертиМнѣ выпряли завистливыя Норны.Они сильнѣй меня: да будетъ такъ!

Взрывъ криковъ и хохота въ теремъ.

Пируетъ врагъ, кропитъ виномъ и медомъСвоихъ убитыхъ память. На погибельВаряжскую за кубкомъ кубокъ пьетъ.За браные столы красивыхъ плѣнницъНасильно посадилъ и поцѣлуиСрываетъ съ блѣдныхъ устъ. И тамъ позоръ!..Она княжна Рогнѣда!.. Боги неба!Молніеносецъ Торъ!..Я видѣлъ: въ теремъВломился врагъ, – и встрѣтила егоРогнѣда, какъ Валькирія. На помощьЯ бросился и улицей кровавойВъ толпѣ враговъ свой обозначилъ путь.Ужъ близко былъ я. Но тяжелый камень,Нежданнымъ гостемъ, свистнулъ изъ пращи —Безъ памяти упалъ я, оглушенный,Къ ногамъ Рогнѣды… Если бы y нихъИ умереть тогда, не оживаяДобычею для пытки и костраИ для стыда безмѣрнаго, – увидѣтьЕе – княжну, красавицу моюВладимира[10] поруганной рабыней!Увидѣть и терпѣть! Оковы грызтьОтъ бѣшенства и быть не въ состояньиОтмcтить врагу!.. О ты, богиня мести,Кровавая, съ желѣзными зубами!Зачѣмъ ты измѣнила мнѣ, за чтоПокинула?..

Рогнѣда, въ разорванной бѣлой одеждѣ, появляется на крыльцѣ терема.

Рогнѣда.

Кто плачется и стонетъТамъ въ темнотѣ? Не воронъ ли морской,Таинственный посланникъ вѣщей ночи,Пророкъ кровавыхъ бѣдствій?.. Смолкни, воронъ!Несчастья кубокъ полонъ до краевъТебѣ въ него ни капли не прибавить!

Ингульфъ.

Кто блѣдной тѣнью всталъ тамъ надъ землей?

Рогнѣда приближается.

А! разорвись, мое на части сердце!Ты!.. ты!.. княжна Рогнѣда!

Рогнѣда.

Кто?.. Ингульфъ!

Ингульфъ.

Остановись! куда бѣжать ты хочешь?

Рогнѣда.

Скрыть мой позоръ отъ взгляда твоего!

Ингульфъ.

Зачѣмъ скрывать? я брать твой по несчастью.Ты видишь стыдъ мой: я лежу въ цѣпяхъ.А о твоемъ и спрашивать не надо!

Рогнѣда.

Убей меня, убей своей рукою!Мнѣ легче будетъ.

Ингульфъ.

Радъ бы… связанъ я!

Рогнѣда.

О, честь моя погибшая! о, юность,Увядшая, не вѣдая расцвета!

Ингульфъ.

Я связанъ, ты свободна. Ножъ возьми,Сама съ собой покончи.

Рогнѣда.

Не рѣшаюсь.Такъ молода я… страшно мнѣ…

Ингульфъ.

Дитя!Страшнѣе смерти будетъ жизнь безъ чести,Воспоминаній полная кровавыхъИ безъ надеждъ на лучшее…

Рогнѣда.

А месть?Иль ты ее надеждой не считаешь?

Ингульфъ.

О, женщина! большое слово тыПромолвила.

Рогнѣда.

А дѣло будетъ больше.О, если бъ видѣлъ сердце ты мое!Полно оно, какъ туча грозовая,Палящихъ молній праведнымъ огнемъ.О, пожалѣй меня! смѣшались мысли,И черепъ лопнуть хочетъ… Я горю,Я задыхаюсь!.. льется въ этихъ жилахъНе кровь, но яростное пламя точноРазрушеннаго Полоцка пожаръПереселился въ грудь мою.

Ингульфъ (холодно).