Александр Амфитеатров - Полоцкое разоренье
Пyтята.(тихо).
Что жъ, Добрыня?Серчаетъ князь, – чего еще намъ ждать?Ужъ обругалъ: пожалуй, драться станетъ?
Рогволодъ.
Что хочешь, здѣсь открыто возвѣсти,Да только пояснѣй и покороче.
Добрыня.
Инъ, хорошо. И впрямь: въ чужую хатуНе слѣдъ свои порядки приносить.Не обезсудь! я думалъ, что и ПолоцкъПо старому обычаю живетъ,Какъ боги человѣку указали,Какъ мы живемъ и какъ живетъ весь свѣтъ.У насъ не горделивою насмѣшкойХозяева привѣтствуютъ гостей,А честью-честь, поклономъ, хлѣбомъ-солью.Стыдимся мы на гостевы устаЦѣпь надѣвать, какъ на губу медвѣжью.У васъ порядки новые. Ништо!По-новому заговоримъ и сами.Варяжскій князь! вотъ сказъ тебѣ простой:Владимиръ[6], свѣтлый Кіева властительИ выборный новогородскій князь,Тебѣ, варягу, кланяется низкоИ дочь твою, прекрасную Рогнѣду,Себѣ въ супруги проситъ y тебя.
Движеніе между варягами.
Рогволодъ.
Большую честь мнѣ дѣлаетъ Владимиръ[7],Такую честь, что и не знаю я,Въ какихъ словахъ сказать ему спасибо!Подумать лишь, что Полоцка княжну,Праправнуку великаго Радбрада,Оденову наслѣдницу, возьметъВъ свой теремъ… кто же? – ключницы МалушиОткуда-то пригулянный сынокъ!
Хохотъ среди варяжской дружины. Движеніе между славянами.
Вышата.
Князь! рѣчь твою намъ слушать непригоже.
Пyтята.
Уйми его, Добрыня.
Добрыня.
Погоди.
Рогволодъ.
Пускай сама прекрасная невѣстаВасъ, дорогихъ сватовъ, благодаритъ.
Даетъ знакъ. Въ глубинѣ гридни открывается дверь Рогнѣда, въ пышномъ наряда, окруженная прислужницами, появляется на лѣстницѣ, ведущей изъ гридницы въ свѣтлицу терема.
Ты слышала, Рогнѣда?
Рогнѣда.
И отвѣчу.
(Посламъ).
Ступайте вы, непрошенные гости,Въ свой теплый Кіевъ, родину людейСъ оленьей жидкой кровью въ слабомъ тѣлѣИ заячьей ничтожною душой!Придете, – своему скажите князю: Рогнѣда земно бьетъ тебѣ челомъНа памяти княжой твоей и ласкѣИ рада-бъ замужъ… да одна бѣда:Боится, какъ-бы Ярополкъ покойный,Ея женихъ, а твой любимый братъ,Не всталъ изъ гроба призракомъ кровавымъ,Чтобъ гостемъ сѣсть на свадебномъ пируУбійцы своего. Бѣда другая:Слыхала я, что на славянскихъ свадьбахъЦѣлуетъ молодая, какъ раба,Десницу повелителя-супругаИ съ ногъ его снимаетъ сапоги.Такъ пусть ужъ разувальщицу другуюПоищетъ князь, межъ дѣвъ своей страны,Къ мужскому надругательству привычныхъ,А Полоцка свободная княжнаНе для того на свѣтъ родилась бѣлый,Чтобы разуть рожденнаго рабой!
Дверь затворяется. Варяги стучатъ оружіемъ со смѣхомъ и насмѣшливыми криками.
Ваpяги.
Да здравствуетъ прекрасная Рогнѣда!Да здравствуетъ могучій Рогволодъ!
Пyтята.
Ай, дѣвушка! языкъ твой ножъ каленый,А слово – подколодная змѣя:Шипитъ, льетъ ядъ и въ сердце на смерть жалитъ!Красива ты, но злости y тебяВъ душѣ, пожалуй, много больше будетъ,Чѣмъ красоты въ лицѣ.
Ингульфъ.
Презренный рабъ!Языкъ твой слишкомъ дерзокъ. Ты ли смѣешь,Червякъ слѣпой, на солнце клеветать?
Пyтята.
Не знаю, молодецъ, кто ты. Путята-жъНичьимъ рабомъ и не былъ и не будетъ; —Остерегись, Ингульфъ. Когда бы не посломъСтоялъ ты передъ княземъ Рогволодомъ,Я на твою отвѣтствовалъ бы брань,Не языкомъ – мечомъ своимъ……
Рогволодъ.
Довольно!Не потерплю я ссоры въ терему.Молчи, Ингульфъ, и вы, послы, молчите!
(Добрынѣ).
Вы слышали? чего же вамъ еще?Иль мудрено отвѣтила Рогнѣда?Такъ я вамъ растолкую…..
Добрыня.
Нѣтъ, спасибоНа милости! Ты гнать насъ погоди.Уйдемъ и сами, дай лишь молвить слово.
(Торжественно).
Князь Рогволодъ неправдой завладѣлъТы Полоцкомъ. Не вѣча приговоромъОсновано твое княжое право,Не завѣщаньемъ предковъ, а лихимъРазбойничьимъ набѣгомъ дикой шайкиСвирѣпыхъ бездомовниковъ-бродягъ. Князь Кіева, пресвѣтлый нашъ Владимиръ[8]На Полоцкую землю предъявляетъ.Отъ Рюрика пріятыя права.Давно стоитъ съ безчисленною ратьюОнъ на границѣ Полоцкой земли,И къ миру и къ войнѣ равно готовый,И вѣсти ждетъ отъ насъ, своихъ пословъ.Ты оскорбилъ жестоко насъ. О мирѣНе можетъ быть и рѣчи.
(Обнажаетъ мечъ).
Острый мечъ,Таинственно жрецами освященныйНа кіевскомъ Перуновомъ холмѣ;Я предъ гридьбой твоею повергаю,Какъ грозный зовъ борьбы на жизнь и смерть.
Бросаетъ мечъ къ ногамъ Рогволода.
Рогволодъ.
Вотъ эта рѣчь тебѣ пристала больше,Чѣмъ сватовство. Я принимаю вызовъ.
Отрокъ подаешь Рогволоду мечъ Добрыни.
Война – такъ быть войнѣ!
Взмахиваетъ мечомъ.
Ваpяги (стучать оружіемъ).
Война! Война!
Рогволодъ.
Послы, храня законъ гостепріимства,На двое сутокъ коннаго путиДарю я жизни вашей безопасность.Но горе вамъ, когда на трети деньЗаря васъ въ краѣ Полоцкомъ застанетъ!
Уходитъ со всей своей гридьбой, при восторженныхъ крикахъ варяжскихъ воиновъ.
Пyтята.
Небось! Не засидимся. Чтобъ тебя,Съ разбойничьимъ твоимъ гостепріимствомъ,Въ своемъ аду такъ Гела приняла!Она ничѣмъ не хуже хлебосолка
Гаральдъ и Ижульфъ возвращаются.
Гаральдъ.
Послы! васъ ждутъ осѣдланные кони,Мнѣ поручилъ достойный РогволодъВасъ на лѣсную вывести опушку.
Ингульфъ (Путятгь).
Прощай, посолъ! на полѣ боевомъМы свидимся съ тобой. И для ВалгаллыОдинъ изъ насъ желанный, скорый гость.
Пyтята.
Прощай, варягъ! Ты y меня узнаешьУжо, какъ обзывать меня рабомъ!Когда твою желѣзную рубахуИ цареградскій кованый шеломъНе прошибу мечомъ – возьму дубину:Держись, варягъ! какъ снопъ измолочу!
Путята, Добрыми и Вышата удаляются въ сопровожденіи Гаральда.
Славянская дружина слѣдуетъ за ними. Ингульфъ уходитъ въ противоположную сторону, во внутренніе покои Рогволода.
Картина II
Дремучій лѣсъ въ землѣ кривичей. Посѣка и хуторъ. За деревьями видны шалаши Владимировой[9] рати. Владимиръ съ несколькими кривичами сидитъ на срубленномъ деревѣ.
Владимиръ.
Такъ все въ лѣсу живете?
1-й кривичъ.
Искони.Вонъ хуторъ нашъ.
Владимиръ.
Темно y васъ въ дубравѣ…Угрюмый лѣсъ… Недолго заскучатьВъ зеленомъ вашемъ царствѣ…
1-й кривичъ.
Мы привыкли.Здѣсь тихій лѣсъ. Коль буря налетитъИ на опушкѣ дубы поломаетъ,У насъ вершинки только пошумятъ.Какъ въ омутѣ живемъ. Гостей не частоПриходится видать намъ. Въ нашу глушьНи осенью, ни красною весноюДоступы нѣту. Полая водаСтоитъ по рвамъ и балкамъ, грузнутъ долы.Повсюду грязь, да топь, дрожитъ земля.Зимой, что стѣны, выростутъ сугробы,Опять къ намъ ни проѣхать, ни пройти.Засыплетъ насъ въ землянкахъ; какъ медвѣдиВъ берлогахъ спимъ до солнцеповорота,Да слушаемъ, какъ сѣверякъ-морозъ,Зимы-колдуньи грозный воевода,Въ лѣсу гуляетъ, свищетъ и стучитъПо соснамъ ледяной своей дубинкой,Съ лѣсовикомъ воюя…
Владимиръ.
А звѣрьеНе забижаетъ васъ?
1-й кривичъ.
Бѣда! рогатинъНе напасемся. Силенъ тутъ медвѣдь,Перуновъ звѣрь, лѣсной чащи хозяинъ,А волку-сиромахѣ, кошкѣ, рысиБогатырямъ-дружинникамъ егоИ счета нѣтъ! Скотины не заводимъИзъ-за звѣрья: гдѣ намъ ее стеречь!
Владимиръ.
Пушной мѣною кормитесь?
1-й кривичъ.
Да. ЛѣтомъМы рубимъ лѣсъ и путики кладемъ.Въ ту пору наѣзжаютъ къ намъ варягиИзъ Полоцка и дани съ насъ берутъБобрами да лисицей чернобурой.И торгъ ведутъ: домашній обиходъ,Хлѣбъ, соль, боговъ, наряды бабьи, луки,Рогатины, червленые щитыПривозятъ къ намъ; а мы куницу, бѣлкуДаемъ въ замѣнъ. Варягъ уйдетъ – ятвягъНадвинется и тоже спросить дани.За нимъ придетъ свирѣпая Литва,И ей дадимъ.
Владимиръ.
