Александр Амфитеатров - Полоцкое разоренье
Вышата.
Что жъ? извести?
Добрыня.
Опасно.Виновныхъ князь сумѣетъ розыскатьИ приласкать по-своему. РогнѣдойПускай онъ утѣшается покуда,А мы ему тѣмъ временемъ найдемъНа смѣну ей красавицу другую.
Вышата.
Эхъ, мало ль y надежи-князя бабъ?Не удивишь его! Изъ цѣлыхъ сотенъЛаскательницъ, Рогнѣда лишь однаСмирить сумѣла нравъ его желѣзныйИ осѣдлала князя, что коня,И сѣла, и поѣхала… Конь добрый,А путь-дорога гладкая: скачи,Куда глаза глядятъ!
Добрыня.
Мы въ этомъ бѣгѣЕе съ размаху выбьемъ изъ сѣдла.За племяшомъ внимательно слѣжу я.Рогнѣда величавостью своейВладимира[15] совсѣмъ захолодила.А онъ веселый князь, ему теплаИ свѣта подавай! Къ нему варяжкаЛаскается змѣиной хитрой лаской,Разлакомитъ, разнѣжитъ, а потомъИ шепчетъ въ уши князя лжи лихія,Опалы вызываетъ клеветой,Ломать исконные порядки учитьИ хочетъ Кіевъ нашъ не то въ Царьградъ,Не то въ притонъ варяжскій передѣлать.Владимиру[16] по-своему пожить,Безъ спроса бабьяго, давно охота,Да совѣстливъ некстати онъ.
Вышата.
На-дняхъ,Въ Вышгородѣ онъ былъ y прежней хоти,Покинутой Мальфриды.
Добрыня.
НавѣстилъГрекиню тоже, матерь Святополка,Что въ Роднѣ полонили мы, когдаСъ покойнымъ Ярополкомъ воевали.
Вышата.
Да, посмотрѣть поближе, чуть ли тыНе правъ выходишь, и ковать желѣзоНамъ надобно, покуда горячо.
Добрыня.
Эге! самъ князь идетъ сюда съ Путятой.Заспорили!..
Садится и снова, принимается за лапоть. Входятъ Владимиръ и Путята.
Владимиръ.
Путята, ни за что!
Пyтята.
Помилуй, князь!
Владимиръ.
Когда стрела ПерунаУдаритъ въ дубъ, ему ужъ не воскреснуть,А гнѣвъ мой – тотъ же громъ.
Пyтята.
Но вѣдь ПерунъНе наобумъ, съ разборомъ посылаетъНа землю пламя молніи своей.Оно метла, которою изъ міраГромовникъ зло мететъ, а ты доброЗадумалъ вымести.
Добрыня.
Не тронь Мишату,Безъ разума его ты осудилъ:Нѣтъ y тебя слуги его вѣрнѣе.
Ингульфъ входитъ и остается въ глубинѣ сцены, незамѣченный княземъ и богатырями.
Владимиръ (Добрынѣ)
И ты ворчишь?
Добрыня.
Да какъ же не ворчать,Коль стали y тебя дешевле рѣпыБогатырей головушки?
Вышата.
О, князь!И я прошу: коль согрубилъ княгинѣМишата, съ глазъ долой его ушли,Но не казни.
Добрыня.
Пусть съ бѣлоглазой Чудью,Или съ Литвой порубится. АвосьНаучится учтивости въ изгнаньѣ.Мужикъ простой Мишата: не привыкъСгибать сегодня спину передъ тѣми,Кого вчера приказывалъ ты бить.Онъ думаетъ: варягъ, такъ, значитъ, ворогъА съ ворогомъ коротокъ разговоръ:За воротъ, да и о земь! Не домыслилъ,Пустая голова, что ужъ давноУ насъ варягъ изъ грязи вышелъ въ князиИ милости твоей дороже сталъБогатырей-дружинниковъ.
Владимиръ.
Эй, дядя! Шути, да осторожнѣй.
Добрыня.
Я старикъ,Изъ лѣтъ учобы вышелъ. Какъ умѣю,Такъ говорю.
Владимиръ.
Тебѣ охота мноюПо-прежнему, по-молодому, править,Пути мои приказывать.
Добрыня.
Гдѣ намъ!Мы на гудкахъ варяжскихъ не горазды,Ты жъ подъ свирѣль славянскую не пляшешь.
Владимиръ.
Есть y меня свой умъ. Ты при себѣСовѣты береги, покуда спросятъ,Я изъ пеленокъ вышелъ.
Добрыня.
И въ фатѣ Рогнѣдиной запутался.
Владимиръ.
Добрыня!
Добрыня умолкаетъ, ворча себѣ въ бороду.
Пyтята.
Что ты кричишь? Дружина правду скажетъ.Мы братья по оружію съ тобой,Но, если ты неправдой жить задумалъ,Такъ отпусти заранѣе меняИзъ Кіева! Мнѣ новые порядкиНе понутру, а y меня языкъЕще быстрѣй Мишатина. Пожалуй,Отъ топора и я недалеко,А жалко мнѣ головушки удалой.
Добрыня (съ сердцемъ отбрасываетъ лапоть).
И я уйду.
Владимиръ.
Куда это?
Добрыня.
На свѣтѣНе мало мѣста. Хоть бы и въ Царьградъ.
Путята.
А то въ степи заставой богатырскойЗаслонимъ Русь отъ дикихъ печенѣгъ.
Добрыня.
Живи себѣ съ варягами!
Владимиръ.
Да, полно!Безумные вы что ли?
Добрыня.
Нѣтъ въ умѣ,За тѣмъ-то и уходимъ.
Владимиръ.
Али малоВы жалованы мной? аль не дарилъЯ вамъ цвѣтныя платья? али чаройВасъ на пирахъ веселыхъ обносилъ?
Пyтята.
И сыты мы, и пьяны, и одѣты,Но яства дорогія, сладкій медъИ платья византійскія не могутъСвободы замѣнить…
Владимиръ.
А вы свободуДаете мнѣ, крамольники?!
Добрыня.
Стыдись!Кого корить рѣшаешься крамолой?Я пѣстунъ твой и дядя!
Пyтята.
Я твой братъ!
Вышата.
Я твой слуга отъ самой колыбели!
Добрыня.
Пойдемъ, друзья. Отъ ласковаго князяМы почести дождались по заслугамъ!
Пyтята.
Хоть головы руби, а мы тебѣНе слуги больше!
Владимиръ.
Стой, Путята… дядя!..Опомнитесь!
Пyтята.
Прощай, надежа-князь!
Владимиръ (усмѣхнувшись съ досадой).
Упоренъ я, а вы меня упрямѣй.Безъ богатырства не останусь я,На ваше мѣсто тысячи найдутсяОхотниковъ, да жаль мнѣ васъ: привыкъ!Инъ, помиримся. Такъ и быть, Мишатѣ,По вашему прошенію, дарюОбратно буйну голову. Но знайте:Въ послѣдній разъ потворствую я вамъ!
Ингульфъ скрывается за деревьями.
Владимиръ (Путятѣ).
Ступай, вели освободить Мишату,Но чтобъ сегодня жъ былъ онъ за Днѣпромъ!Не выѣдетъ, пусть на себя пеняетъ:Увижу завтра, голову долой!
Уходитъ въ рощу.
Добрыня.
Спасибо и на томъ!
Пyтята.
Вотъ и побѣда!
Вышата.
Рогнѣда не проститъ намъ.
Пyтята.
А пускай!
Уходитъ.
Добрыня.
Пойдемъ и мы съ изгнанникомъ проститьсяИ выпить по разстанному ковшу.
Уходятъ. Рогнѣда и Ингульфъ выходятъ изъ глубины рощи.
Рогнѣда.
Не вѣрю я, не можетъ быть!
Ингульфъ.
ОднакоЯ слышалъ самъ.
Рогнѣда.
Мишату онъ не могъ,Не смѣлъ простить…
Входить Владимиръ.
О, мужъ мой, князь великій!Я такъ ли слышала? живетъ МишатаИ будетъ жить?
Владимиръ.
Преступнаго МишатуЯ не простилъ, но замѣнилъ емуИзгнаньемъ смерть.
Рогнѣда.
Такъ это правда? БогиВеликіе!
Ингульфъ.
Напрасно, добрый князь.Къ преступному Мишатѣ снисхожденьеПризнанье справедливости егоПостыдной лаи.
Рогнѣда.
Слышишь ли, Владимиръ[17],Что говорить Ингульфъ? И повторитьСегодня же весь Кіевъ эти рѣчи.
Владимиръ.
Рогнѣда…
Рогнѣда.
Какъ! предъ цѣлою гридьбойОнъ выбранилъ меня, свою княгиню,Твою супругу, Рогволода дочь,И ты щадишь языкъ его безстыжій?!Онъ звалъ меня распутной чужеземкой,Волчицей, къ пришлымъ льнущею волкамъ, —И ты щадишь!
Владимиръ.
Довольно для негоИзгнанія.
Рогнѣда.
Но развѣ наказаньеИзгнаніе Мишатѣ? Честь и милость!Какой не рвется въ степи богатырьПополевать и плечи порасправитьСъ кочевниками дикими въ бояхъ?Богатыри другіе бьютъ годамиТебѣ поклоны: только отпустиИхъ погулять хоть мѣсяцъ по пустынѣ!А ты Мишату въ степи посылаешь!Сумѣлъ ты грознымъ быть!
Владимиръ.
