Сиркку Пелтола - Антология современной финской драматургии (сборник)
КАРИ (сразу замечает, что пропажа обнаружена и Джесика в ярости). Доброе утро.
ДЖЕСИКА. Доброе утро.
ДЖИМИ. Привет.
ДЖЕСИКА. Какие-то проблемы?
КАРИ. Да нет, нет. Я просто зашел. (Пытается увидеть поддержку в глазах Джими.) Продажи идут вполне успешно.
ДЖЕСИКА. У нас здесь небольшое внутреннее совещание, так что если ничего срочного, то попрошу.
КАРИ. Э-э-э.
ДЖИМИ. Мы договаривались с Кари о встрече на сегодня. Давай мы с ним сейчас переговорим, а потом продолжим с тобой, Джесика. Отпустим старика на работу.
ДЖЕСИКА. Никаких переговоров, пока мы не закончим наше совещание.
КАРИ. Э-э-э.
ДЖЕСИКА. Что?
КАРИ. Это вроде касается вашего совещания.
Джимми делает отчаянные знаки Кари, пока Джесика не смотрит в его сторону.
ДЖЕСИКА. Не думаю. Не мог бы ты подождать за дверью?
КАРИ. Дело в том…
ДЖИМИ. Тут такой немного деликатный вопрос, касающийся внутреннего доверия, поэтому лучше, если ты немного подождешь за дверью, и потом мы вернемся к нашему делу.
ДЖЕСИКА. Если будет к чему возвращаться.
ДЖИМИ. Что?
ДЖЕСИКА. Сдается мне, что у тебя больше не будет дел в этой фирме.
ДЖИМИ. Перестань, у тебя нет доказательств. А обвиняешь меня.
ДЖЕСИКА. Ради твоего же собственного блага, Джими, я не стала бы распространяться…
ДЖИМИ. Чем ты докажешь?
ДЖЕСИКА. Слушай, у нас позади такая длинная и красочная история, что попридержи-ка лучше язык за зубами.
ДЖИМИ. Хорошо. Только не психуй.
КАРИ. Давайте все успокоимся.
ДЖЕСИКА. Черт побери! Куккиа, шел бы ты отсюда! Я серьезно.
ДЖИМИ. Да, давай нашу встречу перенесем на попозже.
ДЖЕСИКА. Твою ж мать!
КАРИ. Но…
ДЖЕСИКА. Уходи! (Про себя.) Ну, бля, и коллективчик.
КАРИ. Здесь вот наличные из кассы. Можете проверить, ровно 2325 евро. Я пришел вернуть. Мне надо было занять. И я взял. Без спроса.
ДЖИМИ. Эй, Кари.
КАРИ. Я не хотел проблем. Правда. Мне очень жаль. Я могу заплатить с процентами, если что.
ДЖИМИ (удивлен неожиданным поворотом событий). Нет, Кари, нет. Не так.
ДЖЕСИКА. Но это же… Это же… Это же подсудное дело.
КАРИ (шокирован и обескуражен). Посчитайте, там всё до цента.
ДЖЕСИКА. Джими, звони в полицию.
ДЖИМИ. Эй, подожди.
КАРИ. Может, я как-то могу загладить…
ДЖИМИ. Давай не будем спешить. Здесь ведь похоже, действительно, вся сумма, какой смысл паниковать, создадим плохую репутацию фирме. Давай без полиции.
ДЖЕСИКА (не слушает Джими). Я не понимаю, я просто не понимаю. У тебя же вот только продажи пошли, и все было окей. И вдруг такое разочарование. Как ты мог, Куккиа? Так вот, значит, какой ты на самом деле.
ДЖИМИ. Перестань, ты же не…
ДЖЕСИКА. А ты не выгораживай. Вечно ты заступаешься за всяких негодяев. Лучше бы о своей заднице позаботился.
ДЖИМИ. Да но… Хватит уже все же.
ДЖЕСИКА. И что мы теперь будем делать?
КАРИ. Может, все же без полиции? Я же просто одолжил ненадолго, и вы можете проверить сумму и…
ДЖЕСИКА. Слушай, вот у тебя-то мы спросить забыли. Ясно одно, сегодня же разрываем с тобой контракт, зарплата остается в фирме в качестве компенсации за причиненный ущерб. Выданные тебе на продажу пылесосы, где они, у тебя дома?
КАРИ. Нет, я там не храню. Они все здесь.
ДЖИМИ. Может быть, мы все-таки, ведь продажи же шли хорошо…
ДЖЕСИКА. Что? О чем это ты, Джими? Ты в своем уме?
ДЖИМИ. Я просто подумал.
ДЖЕСИКА. И речи быть не может! Гуд-бай – и пусть будет доволен, что ему это сходит с рук. Я, конечно, пересчитаю деньги, проверю все остальное и вернусь к этому вопросу, если что-то еще всплывет.
КАРИ. Да нет, там нет…
ДЖЕСИКА. И можешь быть уверен, что информация разойдется по другим фирмам. Поэтому в следующий раз стоит искать работу совсем в другой области и где-нибудь о-о-о-очень далеко.
КАРИ. Я только хотел сказать…
ДЖЕСИКА. Я больше не желаю ничего слышать по этому вопросу.
КАРИ. Но…
ДЖЕСИКА. Он что – не слышит или не понимает?!
КАРИ. У меня осталось две толстовки с надписью «Рэд Девил».
ДЖИМИ. Думаю, можешь оставить их себе. Что скажешь, Джесика?
ДЖЕСИКА. —
ДЖИМИ. Да, можешь оставить. Толстовки.
КАРИ. Ну что ж. Тогда у меня всё. До свидания.
Уходит. Некоторое время стоит на улице.
Сцена третья
На улице.
Выходит Джими. Звуки улицы.
ДЖИМИ. Ну вот.
КАРИ. Морозно.
ДЖИМИ. Я даже не знаю… что сказать. Я потихоньку буду выплачивать тебе на счет. Как только, так сразу. Вот бля. Уфф.
КАРИ. Ну как поправишь свои дела, так сразу и выплатишь.
ДЖИМИ. А как же ты теперь? Что ты будешь… и как?
КАРИ. Осталось немного.
ДЖИМИ. Окей. Тогда ладно.
КАРИ. Хватит на несколько счетов за электричество.
Анни смотрит телевизор в своей квартире.
ДЖИМИ. Ясно. Хорошо.
КАРИ. Мм. А как ты, справишься?
ДЖИМИ. Хотя деньги – это не главное, и надо уметь ценить более важные вещи. Здесь. В этой жизни. (Чуть не плачет.) Но вот это вот для меня очень много значит. Очень-очень много.
КАРИ. Да ладно.
ДЖИМИ. Я думаю, это поворот, и все в моей жизни изменится.
КАРИ. Шаг за шагом. И все получится. (Уходит.) Не переживай.
ДЖИМИ. Ну да. А куда же ты? Ну теперь когда…
КАРИ. Пойду платить за свет.
ДЖИМИ. А-а-а. Я замерз вот совсем. Аж дрожу. (Возвращается обратно в офис.)
Сцена четвертая
Квартира Анни.
Анни сидит с кружкой в руке, смотрит телевизор и ждет, пока в кофеварке приготовится кофе. Комната ярко освещена. Кари оплатил ее счета за свет.
АННИ. Что за чудо случилось. Что за чудо, Анни. Что за чудо! Матти Рёнкя и Петер Нюман опять у меня на экране!
Кофеварка. Телевизор. Музыка. Время.
Действие четвертое
Сцена первая
Раннее утро в квартире у сына. Кари живет в пристройке. Звонок в дверь. Ирис открывает дверь Кари, который стоит в пижаме и дрожит от холода.
КАРИ. Привет. Прости, что беспокою, но я вышел за почтой, а дверь захлопнулась и… Захлопнулась. А я как-то не подумал. Прости, пожалуйста.
ИРИС. Можно же вот так язычок передвинуть, и тогда не захлопнется.
КАРИ. Да, да, конечно. Я просто не подумал, что так может произойти.
ИРИС. Да уж.
КАРИ. Мне очень жаль.
ИРИС. Да-да.
КАРИ. Там такой порывистый ветер. Вот дверь и захлопнулась.
ИРИС. Ммм.
КАРИ. Я разбудил, да?
ИРИС. Да, но ничего уже не поделаешь.
КАРИ. Я думал, что успею прочитать и вернуть газету. А вот как вышло.
ИРИС. Да, да.
КАРИ. Вот газета.
ИРИС. Спасибо.
КАРИ. А Петтери уже ушел?
ИРИС. Да нет, рано ведь. Он еще спит.
КАРИ. Иди ты тоже спать, а я тихонько пройду в свою комнату.
ИРИС. Да какой уж теперь сон.
КАРИ. Мне очень жаль, прости меня, пожалуйста, за это и за всё остальное.
ИРИС. Ммм.
КАРИ. Я все время ищу работу и недорогую квартиру. Но видишь ли, возраст, отсутствие опыта… Но я стараюсь изо всех сил. Я не отчаиваюсь, не подумай. Все обязательно будет хорошо. Вот летом Паула c Мартти продадут дом, и я тогда компенсирую вам причиненное беспокойство.
ИРИС. Будем надеяться, что продадут. (Уходит с газетой в руках.)
КАРИ. Будем надеяться. Да, да. (Присаживается в коридоре один в темноте.)
ИРИС (говорит с Петтери в соседней комнате, полагая, что Кари уже ушел в свою комнату). Я хочу смотреть на все это позитивно. Постепенно, «шаг за шагом». Но что-то в самом его виде, в его вечных извинениях просто сводит меня с ума.
ПЕТТЕРИ. Понимаю, но надо потерпеть еще совсем немного. Я подумал, что он не помешает. Все-таки отдельная комната. В отдельном крыле.
ИРИС. Ты же знаешь, я не самый плохой человек, но из-за него я не только веду себя дурно, но и чувствую себя при этом просто отвратительно. Весь его униженный облик словно обвиняет меня в чем-то. А-а-а-а.
ПЕТТЕРИ. Ну да, да. Что-то такое есть.
ИРИС. Что-то такое? Да всё и постоянно!
ПЕТТЕРИ. Ну, может быть.
ИРИС. От твоего отца не дождешься вообще никакой реакции… он словно знак вопроса в конце несуществующего предложения. Он вообще когда-нибудь на что-нибудь сердился? Выходил из себя? Кричал, когда ты был подростком?
ПЕТТЕРИ. Он тогда много работал, но… такой вот именно он всегда и был.
ИРИС. Дурдом.
ПЕТТЕРИ. Ну да.
ИРИС. В мужчине должно быть что-то… э-э-эх! Твоей матери, наверное, приходилось краснеть за него.
ПЕТТЕРИ. Когда это краснеть?
ИРИС. Ну на разных торжествах там, приемах, у Паулы ведь был свой бизнес.
ПЕТТЕРИ. Ну да, или, точнее, там ведь обычно все друг друга знают. Почти все. А потом, Кари ведь не фрик какой-нибудь, он просто немного слишком добрый.
ИРИС. Прости, но я нисколько не удивляюсь, что твоя мать бросила его.
ПЕТТЕРИ. Ну да, наверное.
