Иоганн Гете - Торквато Тассо

Паж подходит к князю и тихо докладывает ему что-то.

Приехал он! Как вовремя явилсяАнтонио! Веди его. Вот он!

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Те же. Антонио.

Добро пожаловать! Ты нам с собоюПриносишь вести добрые.

                                               Привет!

Едва сказать дерзаю, что за радостьМеня живит, когда я вижу вас.Я перед вами обретаю сноваТо, в чем давно нуждался. Вы довольны,Как кажется, тем, что исполнил я,И я вознагражден за все заботы,За много дней тяжелых ожиданий,Хлопот и нетерпенья. Мы имеем,Чего желали: распри больше нет.

Привет тебе, хоть я уже сердита:Ты здесь как раз, когда мне надо в путь.

Тогда мое не будет счастье полным,Ты отняла его большую часть.

И мой привет! Мне будет счастьем близостьС тем, кто так много в жизни испытал.

Поверь, меня правдивым ты найдешь,Из мира своего взглянув на мой.

Хотя уж ты докладывал мне в письмах,Что сделал ты и как все это вышло,Тебя о многом расспросить я должен.Каким путем уладил дело ты?На этой дивной почве каждый шагРазмерен должен быть, чтоб наконецМы к цели собственной своей пришли.Кто предан государю своему,Тому бывает в Риме тяжело:Рим хочет взять и ничего не дать;Придя туда, чтоб получить хоть малость,Порой не получают ничего,И счастье — получить хоть что-нибудь.

Нет, не моим искусством, государь,Я выполнил желание твое.Кто так умен, чтоб не дал ВатиканУчителя ему? СоединилосьЗдесь многое, что служит нашей пользе.Григорий чтит тебя и шлет приветС благословеньем. Старец, столь достойныйНосить венец, тебя в свои объятьяРад заключить. Людей распознавая,Тебя он ставит очень высоко,И для тебя уже он много сделал.

Я добрым мнением его польщен,Коль искренне оно. Но знаешь ты,Что Ватикан глядит на государства,У ног его лежащие, с презреньем,Тем более на смертных и князей.Но что ж тебе, признайся, помогло?

Коль хочешь знать — высокий папы ум.Он мелочам не придает значенья;Чтоб властвовать над миром, он готовСвоим соседям уступить охотно.И, отдавая пограничный крайТебе, ценить твою умеет дружбу.Италия должна спокойной быть.Он хочет мира на своих границах,Друзей в своем соседстве, чтобы мощьХристовой церкви, коей правит он,Внушала страх еретикам и туркам.

Каких людей особенно он ценит?Кому дарит доверие свое?

Лишь к опытным он приклоняет слух,Лишь к деятельным он благоволит.Служивший государству с юных лет,Он им теперь владеет, на дворыВлияет те, что раньше как посолОн видел, знал и часто направлял.Пред взорами его так ясен мир,Как интересы папского двора.В дни деятельности всеми он хвалим,И рады все узнать в урочный часТо, что в тиши готовил долго он.Нет зрелища прекрасней на земле,Чем правящий разумно государь,Чем край, где каждый — с гордостью послушен,Где каждый мнит, что служит сам себе,Где ведено лишь то, что справедливо.

Как страстно я б хотела этот мирУвидеть близко!

                             Чтоб в него вмешаться?Не будет Леонора никогдаСмотреть — и только! Милая подруга,Недурно было б нежными рукамиВ игру великую вмешаться — так ли?

Меня ты дразнишь. Не удастся, нет.

Я пред тобой за прошлое в долгу.

А я в долгу перед тобой сегодня!Прости и не мешай моим вопросам,А много ли он сделал для родных?

Не меньше и не больше, чем должныВластители: коль помогать своимОни не станут, будет сам народИх порицать. Умеренно роднымГригорий помогает, и ониПоддерживают государство. ТакОн две обязанности исполняет.

А так же ль покровительствует онНаукам и искусствам? С тем же ль рвеньем,Как славные князья былых времен?

Он чтит науку, видя средство в ней,Чтоб управлять и узнавать народ;Искусство ценит он, поскольку имУкрашен Рим: его дворцы и храмыДивят весь мир чудесной красотой.Нет места праздности в соседстве с ним!Служить и действовать обязан всякий.

Но думаешь ли ты, что скоро мыОкончим дело? Что в конце концовОни нам не наделают препятствий?

Я в сильном заблужденье нахожусь,Коль с помощью твоих немногих писемНавек не прекратится эта распря.

Я эти жизни дни благословляю,Они несут мне счастье и успех.Расширены мои границы, яУверен в будущем. Ты это сделалБез помощи меча, венок гражданскийТы заслужил. Прекрасным этим утромТебе венок из зелени дубовойПусть на чело возложат наши дамы.Меня меж тем обогатил и Тассо:Иерусалим для нас завоевал онИ посрамил всех новых христиан,Далекая возвышенная цельДостигнута стараньем и борьбой,И видишь ты увенчанным его.

Ты разрешил загадку. С удивленьемЯ двух увенчанных увидел здесь.

Когда ты видишь счастие мое,То я б желал, чтоб тот же самый взорУвидел стыд души моей смятенной.

Уж мне давно известно, что в наградахАльфонс не знает меры, испыталТы то, что мы испытываем все.

Узнав его творенье, ты найдешь,Что были мы умеренны и правы.Мы — первые свидетели восторгов,Которыми его встречает мир,Которым суждено расти в грядущем.

С него довольно вашей похвалы.Раз вы одобрили, то места нетСомнениям. Но кем сплетен венокДля Ариоста?

                         Этою рукой.

Как он хорош! Он украшает так,Как самый лавр его бы не украсил.Да, как природа покрывает грудьЗелено-пестрою одеждой, онВсе то, что может сделать человекаДостойным уваженья и любви,Цветущей ризой вымысла облек.Довольство, опыт трезвый, ясный ум,Могучий дух, изящный вкус, влеченьеК спокойному и чистому добруЯвляются в его прекрасных песнях,В тени дерев, цветов легчайшим снегомОсыпаны, увенчаны венкамиДушистых роз, окружены волшебноАмуров прихотливою игрой.И изобилья ключ играет рядом,Давая видеть в нем чудесных рыб.И редких птиц прозрачный воздух поли,Луга и рощи — незнакомых стад.Подслушивает, в зелени таясь,Лукавый смех, и истины глаголыИз золотого облака звучат;Безумие на лютне сладкогласнойПорой издать готово звук глухой,Но сдержано гармонией и мерой!Кто выступить решился рядом с ним,Уже за смелость заслужил венок.Простите, что я так одушевился:Я не считаюсь с временем и местомИ сам не знаю, что я говорю.Ведь эти все поэты, эти лавры,Одежды праздничные дам прекрасныхМеня ведут в чужую мне страну.

Кто может так ценить один талант,Не может не признать другого. ТыКогда-нибудь укажешь в песнях ТассоТо, что тебе доступно одному.

Пойдем со мной, Антонио! ТебяЯ расспросить хочу еще о многом.Потом ты будешь до захода солнцаВ распоряженье женщин. Так идем!

Антонио следует за князем, Тассо за дамами.