Ричард Шеридан - Школа злословия
Сэр Бенджамен Бэкбайт. Скажите, доктор, ведь он ранен шпагой?
Крэбтри. Пуля в грудной клетке, пари на сто фунтов!
Сэр Оливер Сэрфес. Доктор? Ранен шпагой? И пуля в грудной клетке? Да вы с ума сошли, дорогие мои!
Сэр Бенджамен Бэкбайт. Может быть, сэр, вы вовсе не доктор?
Сэр Оливер Сэрфес. Если я доктор, то этой ученой степенью я обязан вам.
Крэбтри. Так вы, по-видимому, просто приятель сэра Питера. Но вы все-таки слышали про его несчастие?
Сэр Оливер Сэрфес. Ни единого слова.
Крэбтри. Что он опасно ранен?
Сэр Оливер Сэрфес. Какого там черта ранен!
Сэр Бенджамен Бэкбайт. Пронзен шпагой насквозь…
Крэбтри. Пулей в грудь…
Сэр Бенджамен Бэкбайт. Неким Сэрфесом…
Крэбтри. То есть младшим.
Сэр Оливер Сэрфес. Вы, я вижу, весьма расходитесь в ваших показаниях. Но вы, однако же, согласны в том, что сэр Питер опасно ранен?
Сэр Бенджамен Бэкбайт. О да, в этом мы согласны.
Крэбтри. Да-да, это, я полагаю, не подлежит сомнению.
Сэр Оливер Сэрфес. В таком случае для человека в его положении он, честное слово, ведет себя на редкость неосторожно: потому что вот он идет, шагая как ни в чем не бывало.
Входит сэр Питер Тизл.
Видит бог, сэр Питер, вы явились вовремя, уверяю вас. А то мы уже собирались вас похоронить.
Сэр Бенджамен Бэкбайт. Смотрите, дядюшка, какое внезапное выздоровление!
Сэр Оливер Сэрфес. Послушайте, любезнейший, как же это вы разгуливаете, пронзенный шпагой и с пулей в грудной клетке?
Сэр Питер Тизл. Шпагой? И с пулей?
Сэр Оливер Сэрфес. Да-да, вот эти господа чуть не умертвили вас без суда и лекарств и хотели произвести меня в доктора, чтобы я попал в соучастники.
Сэр Питер Тизл. Что все это значит?
Сэр Бенджамен Бэкбайт. Мы очень счастливы, сэр Питер, что история с дуэлью не подтвердилась, и непритворно огорчены другим несчастием, которое вас постигло.
Сэр Питер Тизл (в сторону). Так и есть! Уже весь город знает.
Крэбтри. Хотя, конечно, сэр Питер, с вашей стороны было крайне неосмотрительно жениться в ваши годы.
Сэр Питер Тизл. Сэр, какое вам дело до этого?
Миссис Кэндэр. Хотя сэр Питер был таким хорошим мужем, что его, право же, очень жаль.
Сэр Питер Тизл. Черта мне в вашей жалости, сударыня! Я не нуждаюсь в ней.
Сэр Бенджамен Бэкбайт. Но все-таки, сэр Питер, вы не должны сердиться на подсмеивания и подшучивания, которые вас ждут по этому случаю.
Сэр Питер Тизл. Милостивый государь, у себя в доме я желаю быть хозяином.
Крэбтри. Утешайтесь тем, что это случается со многими.
Сэр Питер Тизл. Я требую, чтобы меня оставили в покое! Без дальних слов, я требую, чтобы вы немедленно покинули мой дом!
Миссис Кэндэр. Хорошо, хорошо, мы удаляемся, и не сомневайтесь, что мы постараемся представить все это в наилучшем свете. (Уходит.)
Сэр Питер Тизл. Вон из моего дома!
Крэбтри. И расскажем, как дурно с вами обошлись. (Уходит.)
Сэр Питер Тизл. Вон из моего дома!
Сэр Бенджамен Бэкбайт. И как терпеливо вы это переносите! (Уходит.)
Сэр Питер Тизл. Дьяволы! Гадюки! Фурии! Чтоб им захлебнуться своим же ядом!
Сэр Оливер Сэрфес. Это действительно несносная публика, сэр Питер.
Входит Раули.
Раули. Я тут слышу крупный разговор. Что это вы расходились, сэр?
Сэр Питер Тизл. А, чего там спрашивать! Разве бывает у меня хоть день спокойный?
Раули. Да я не любопытен.
Сэр Оливер Сэрфес. Ну так вот, сэр Питер, я повидал обоих моих племянников тем самым способом, как мы задумали.
Сэр Питер Тизл. Драгоценная парочка, не правда ли?
Раули. Да, и сэр Оливер убедился, что ваша оценка была справедлива, сэр Питер.
Сэр Оливер Сэрфес. Да, я нахожу, что Джозеф и впрямь настоящий человек, что ни говорите.
Раули. И, как сэр Питер говорит, человек благородных правил.
Сэр Оливер Сэрфес. И с ними он сообразует свои поступки.
Раули. Поучительно слушать, как он рассуждает.
Сэр Оливер Сэрфес. О, это образец для молодых людей нашего времени! Но что это значит, сэр Питер? Вы вопреки моему ожиданию не присоединяетесь к нашим похвалам вашему другу Джозефу?
Сэр Питер Тизл. Сэр Оливер, мы живем в чертовски скверном мире, и чем меньше мы хвалим, тем лучше.
Раули. Как? И это говорите вы, сэр Питер, вы, который никогда в жизни не ошибались?
Сэр Питер Тизл. Ну вас обоих! Я вижу по вашему зубоскальству, что вам все уже известно. Я с вами тут с ума сойду!
Раули. Действительно, сэр Питер, чтобы вас не мучить дольше, мы должны сознаться, что знаем все. Я встретил леди Тизл, когда она шла от мистера Сэрфеса. Она была так расстроена, что просила меня заступиться за нее перед вами.
Сэр Питер Тизл. И сэр Оливер тоже все знает?
Сэр Оливер Сэрфес. Во всех подробностях.
Сэр Питер Тизл. Как? И про чулан? И про ширму?
Сэр ОливерСэрфес. Да-да, и про модисточку-француженку. О, до чего эта история меня позабавила! Ха-ха-ха!
Сэр Питер Тизл. Это было очень смешно.
Сэр Оливер Сэрфес. Я в жизни так не смеялся, уверяю вас, ха-ха-ха!
Сэр Питер Тизл. Да, забавнейший случай! Ха-ха-ха!
Раули. И Джозеф со своими правилами, ха-ха-ха!
Сэр Питер Тизл. Вот именно, со своими правилами. Ха-ха-ха! Лицемер несчастный!
Сэр Оливер Сэрфес. И как этот мошенник Чарлз тащил сэра Питера из чулана, ха-ха-ха!
Сэр Питер Тизл. Ха-ха! Это было дьявольски занятно, честное слово!
Сэр Оливер Сэрфес. Ха-ха-ха! Ей-богу, сэр Питер, хотелось бы мне видеть ваше лицо, когда упала ширма, ха-ха!
Сэр Питер Тизл. Вот именно, мое лицо, когда упала ширма, ха-ха-ха! Куда я теперь сунусь с моей головой!
Сэр Оливер Сэрфес. Нет, конечно, нехорошо смеяться над вами, мой старый друг, но, честное слово, я не в силах удержаться.
Сэр Питер Тизл. Ах, пожалуйста, потешайтесь надо мной сколько вам угодно! Мне это решительно все равно! Я и сам хохочу над всей этой историей. Да-да, по-моему, замечательно приятно быть посмешищем своих знакомых. О да, и затем в одно прекрасное утро прочесть в газетах про мистера С., леди Т. и сэра П.; как это будет весело!
Раули. Откровенно говоря, сэр Питер, какое вам дело до насмешек дураков! Но я вижу, леди Тизл прошла в соседнюю комнату. Я уверен, что вы так же искренне хотите примирения, как и она.
СэрОливерСэрфес. Может быть, я ее стесняю своим присутствием. Поэтому я оставлю честного Раули вашим посредником. Но пусть он, не мешкая, приведет вас всех к мистеру Сэрфесу, куда я сейчас отправляюсь, и если мне не удастся образумить ветреника, я по крайней мере изобличу лицемера.
Сэр Питер Тизл. О, я охотно посмотрю, как вы там откроете, кто вы такой, — хоть это и очень неудачное место для всякого рода открытий.
Раули. Мы скоро будем.
Сэр Оливер Сэрфес уходит.
Сэр Питер Тизл. И все-таки, Раули, она не идет.
Раули. Да, но дверь, как видите, она оставила открытой. Посмотрите, она плачет.
Сэр Питер Тизл. Ну что же, легкое сокрушение женщине к лицу. Вы не думаете, что было бы полезно дать ей помучиться немного?
Раули. О, это с вашей стороны невеликодушно!
Сэр Питер Тизл. Я, право, не знаю, что и думать. Вы помните, как мне попало в руки ее письмо, несомненно написанное Чарлзу?
Раули. Явная подделка, сэр Питер, нарочно вам подкинутая. Это один из тех вопросов, которые вам должен будет разъяснить Снейк.
Сэр Питер Тизл. Мне бы хотелось наконец успокоиться на этот счет. Она смотрит сюда. Как удивительно изящно она повернула голову! Раули, я к ней подойду.
Раули. Ну, разумеется.
Сэр Питер Тизл. Хотя, когда узнают, что мы помирились, надо мной будут в десять раз больше смеяться.
Раули. Пусть смеются, а в ответ на насмешки покажите людям, что вы счастливы им назло.
Сэр Питер Тизл. Честное слово, я так и сделаю! И, если я не ошибаюсь, мы еще можем стать счастливейшей четой во всей стране.
Раули. Знаете, сэр Питер, кто раз навсегда отбросил подозрения…
