Жан Ануй - Ромео и Жаннетта
Жаннетта. Что это значит, «non dolet»?
Люсьен. «Это не больно». Написано во вкусах Первой Империи… жена Поэта не была очень красивой, немного, может быть, пышная для таких деликатных особ, как мы… но, тем не менее… (Вздыхает, толи мечтательно, толи насмешливо.) Ах, этот Поэт, сукин сын!
Жаннетта. Фредерик, мне всё-таки хотелось бы вам сказать кое-что. Я сама открыла дверь, чтобы тот человек вошёл и сказал вам приблизительно то, что сказал Люсьен… я лгунья, верно, я не многого стою. Правда и то, что я принесла это платье… (Пауза; продолжая с трудом.) Люсьен говорил, и Улия, и ваша матерью, и теперь даже римские женщины — все против меня! Все те, которые были сильны и чисты… Так вот, я бы даже больше смогла, чем они! Я бы тоже могла быть вашей женой!
Люсьен (с ухмылкой). Ты… его женой? Не дай мне умереть со смеху! Посмотри на него. Тут всё сурово прямолинейно крепко. Это настоящий французский солдатик. Он трещит по швам от хороших чувств. Ты — его жена? Ты его хочешь, он хочет тебя — удачи! Развлекитесь, но побыстрей… и не стройте на этом кафедральных соборов!
Жаннетта. А если я в один вечер стану всем, что он любит? Если вдруг я больше не буду ни ленью, ни ложью, ни беспорядком. Если б я стала самим мужеством и честью?
Люсьен (взрываясь хохотом). Все женщины одинаковые! Все — одинаковы! Только для того, чтобы последовать за молодым человеком, они способны однажды в огороде кокнуть и маму и папу, готовы для него воровать, продаваться на улице, опуститься так низко, как только возможно. Но если тот предпочитает стыдливость — их милый ангел, если он хочет чувства и добродетели — пусть только скажет! Всё очень просто! Они смогут и это — им всё равно! И, главное, искренне! Отказаться от себя и опустить глаза, покраснеть или, если вымолвлено было только словечко — стать возвышенными. Они всё могут! Они всё могут, лишь бы длилось любовь!
Жаннетта. Да, я всё могу, я всё могу!
Люсьен. Единственное, чего не могут они — это чтобы любовь длилась!
Жаннетта. Ты лжёшь!
Люсьен. Они не могут и того, чтобы это осталось правдой на следующий день! Они честны только ото дня на день. У этих красоток один способ. Но несчастье в том, что нам, мужчинам, нужен следующий день. Мы равнодушны к ежеминутной любви, которую нам дают. Она ничего не стоит, если нет уверенности во дне завтрашнем. Вот почему мы умираем в этом счастье, неспособные к жизни, до тех пор, пока однажды они нас ни бросят — оставленные, оставив нас быть причиной всех наших несчастий.
Жаннетта. Он будет счастлив! Он мне поверит! Ты не поверил своей жене, но я дам ему столько, что он поверит!
Люсьен. Что ты ему дашь? Такими, какие вы есть — вам дать нечего. Что у вас там… минутное тело, беглые настроения?
Жаннетта. Это неправда!
Люсьен. И ему тоже нечего дать. Вы — любовники. Вы сыграли карту любви. Пляшите до конца танца. Вы можете броситься вниз головой в воды безнадёжности, убиться один за другого, вылечить друг у друга проказу, продаться. Выпендрёж! Мираж! Показуха! Вам нечего дать… Вы выбрали любовь, выбрали всё время брать и думать только о самих себе.
Жаннетта. Это неправда!
Люсьен. Правда! Вы выбрали любовь, вы — здесь, чтобы себя самих ненавидеть… Вы тут для того, чтобы отомстить, и никогда не узнаете за какое именно оскорбление. И нечего бить себя в грудь, это вечный закон, с тех пор, как мужчина и женщина существуют, и однажды с утра любовь их приклеивает друг к дружке, как мух.
Жаннетта. Нет!
Люсьен. Да! Вы, быть может, пойдёте в мир через некоторое время, оба — рука об руку, но следя друг за другом, как два врага в пустыне. А люди скажут: какая красивая пара! Как они любят друг друга! Красивая пара убийц — да! Готовые ко всему, мои дорогие дамы. Выпустить когти и оскалить зубы! Необходимо, чтобы один убил другого и как можно быстрее! Вот что такое любовь!
Жаннетта (упав на диван рядом с Фредериком). Ах, ты слишком некрасив! Ты слишком уродлив!
Люсьен (подойдя к ним, ласковее). Что ты такое взяла себе в голову? Филемон и Бавкида, по требованию? Оплата по таксе? Нежность, преданность и доверие — всё сразу. Но такое оплачивается день за днём, моя девочка, потом, скукой, мелкими несчастьями и общим страхом. Такое оплачивается детьми, которые болеют, а мы не знаем будут ли они жить или нет, ночами — ночами бок обок, слушая дыхания друг друга, морщинами, которые покрывают одновременно одному и другому лицо.
Жаннетта. У меня будут морщины! Я буду старой! Скажут — вот два старика! И, когда он умрёт, я умру на следующий день.
Люсьен (устав, тоже падает рядом с ними на диван, ворчит). Умереть, умереть… Умереть — что это такое? Начните с того, чтобы жить. Это не так смешно и длится дольше.
Жаннетта. Ты говоришь, чтобы помешать нам жить.
Люсьен. Да нет же, чтобы помешать вам умереть, идиотка. Ты всё путаешь.
Пауза. Они смирно сидят бок обок втроём, глядя прямо перед собой.
Жаннетта (смиренно). Ты ненавидишь любовь. Но женщины, которых ты знал — это не все женщины. Ты узнал не всех. Были же и такие, которые любили изо всех сил и навсегда? Была ведь хотя бы одна такая? Если да, значит, и я тоже могу быть такой.
Люсьен. Никогда не знал её адреса.
Жаннетта. Та, о которой ты говорил — на картинке, любила она?
Жаннетта. Жена Поэта?
Жаннетта. Не знаю. Да. Что она сказала, взяв нож прежде своего мужа, чтобы придать ему мужества?
Люсьен. Non dolet.
Жаннетта. Non dolet. Не означало ли это, что она любит его, non dolet?
Люсьен. Означало. Несомненно.
Жаннетта (вставая). Ну так, если это так просто!
Люсьен. Куда ты идёшь?
Жаннетта. Снять платье. (Она исчезает на лестнице.)
Люсьен (оставшись наедине с Фредериком). Я сказал вам всё, что знал. Сообщил вам мой скромный опыт. Теперь, старина, быть может, будет лучше, если вы сами рассудите.
Наверху слышен звук расколотого стекла.
Люсьен (поднимая голову). Что она ещё творит, полоумная? Она бьёт стёкла?
Короткое время спустя в своём белом платье появляется побледневшая Жаннетта. Она протягивает Фредерику руку; из длинной раны течёт кровь.
Жаннетта. Нате! Это не больно. Я забыла, как говорят на латинском.
Оба мужчины встают и каменеют. Наконец, Фредерик бросается к Жаннетте и обматывает ей руку носовым платком. Он целует её, бормоча…
Фредерик. Жаннетта, любовь моя… Простите. Я вам поверю. Я буду вам верить всегда!
Они целуются. Люсьен поднимает глаза к небесам.
Люсьен (восклицая). Так! Если они начали резать руки, делать тут больше нечего!
Дверь отворяется. Ветер, врываясь в комнату, чуть не гасит свет лампы. Под дождём на пороге, мешкая, стоит старый почтальон.
Почтальон (тихо). Детки! Детки!
Люсьен (идёт к нему, крича). Для меня, почтальон?
Почтальон. Нет, малыш. Меня послал твой Отец… сказать, чтобы ты шёл предупредить доктора. Твои волнуются. Твоя сестра выпила что- то. Они боятся, что она отравилась.
Фредерик отстраняется от Жаннетты. Люсьен поворачивается к нему.
Люсьен. Возвращайтесь. Я возьму машину Азарьяса и привезу врача. (Фредерик не сразу уходит. Он подходит к Люсьену и берёт его руку.) Торопитесь. На этот раз яд настоящий.
Уходя, Люсьен уводит с собой Фредерика. Почтальон, оставляя дверь открытой, следует за ними. Длинное молчание. В белом платье, обхватив себя руками, Жаннетта стоит, не двигаясь, на гуляющем по комнате сквозняке.
Жаннетта (поворачиваясь). Теперь можешь войти.
На пороге появляется тень мужчины в накидке, которая сверкает каплями дождя. В то время как тень заходит, занавес падает.
Занавес
Действие четвёртое
Та же декорация, что и в первом акте. Конец дня, неделю спустя. Фредерик лежит на диване, обняв голову руками. Отец семенит вокруг, наблюдая за ним с враждебным видом. Входит Люсьен, Отец бросается к нему.
Отец. Машина здесь?
