Жан Ануй - Ромео и Жаннетта

Жаннета. Это я вас пугаю мокрыми космами? Я некрасивая.

Фредерик. Нет.

Жаннета. Они говорят, что когда дождь намочит мне волосы, я похожа на сумасшедшую.

Фредерик. Кто это, «они»?

Жаннета. Другие. (Поправляется.) Люди.

Фредерик. Вы похожи на лесную дикарку.

Жаннета. Я бы хотела быть настоящей дикаркой, вечно непричёсанной, которая кричит, оскорбляя людей сверху, сидя на ветках деревьев. Такой ведь никогда, в действительности, не существовало, не правда ли?

Фредерик. Я не знаю.

Жаннетта поднимает на него глаза, став неожиданно серьёзной.

Жаннета. Кстати, вам должны нравиться девушки с прядями в полном порядке, которые долго причёсываются по утрам. (Проводит расставленными пальцами в его волосах, потом бежит к своему узелку и лихорадочно в нём роется. Поднимается, расстроенная.) Я не взяла расчёску. Завтра куплю. (Стоит перед ним, потом кричит.) И я буду причёсана, хорошо причёсана, причёсана, как я не люблю, и как вы любите, причёсана, как Улия! (Они стоят некоторое время, не говоря ни слова, друг напротив друга. Потом, став смиренной, она опускает глаза и говорит.) Я прошу у вас прощения, но мне так хотелось быть красивой. Мне так бы хотелось вам нравится. (Ещё пауза.) Подождите! Я не взяла расчёску, но у меня всё-таки кое-что есть вот в этой коробке. (Берёт плохо перевязанную коробку и бежит наверх. Фредерик остаётся один, молчит. Слышно, как сверху Жаннетта кричит.) Главное, не смотрите! Если вы двинетесь, то я спущусь, и вы ничего не увидите. Я вожусь из-за темноты.

Фредерик. Хотите лампу?

Жаннета. Спасибо, не нужно. Не двигайтесь. Вам скучно ждать?

Фредерик. Нет.

Жаннета. Вы будете вознаграждены.

Короткое время её не слышно. Вдруг она появляется на ступеньках лестницы в фантастическом свете аварийной лампы. Оставшись в грубых мальчишеских башмаках, она второпях надела на себя необыкновенно изящное белое платье. Жаннетта молчаливо стоит секунду перед Фредериком, потом кричит…

Вот. Теперь я умираю от стыда. Сейчас же сниму его!

Фредерик (глухо). Нет. (Она останавливается.) Вы принесли это платье в узелке?

Жаннета. Нет, не в узелке. В большой коробке, которой стукалась о все деревья в лесу. Это всё, что у меня есть ценного в этом мире.

Фредерик. Это же свадебное платье.

Жаннета. Нет. Оно белое, но это просто бальное платье, настоящее бальное платье, как в каталогах… (Немного смущаясь.) Но оно не новое, знаете… я купила его у старьёвщика, который продавал платье на ткань. Мне удалось заработать денег, так как я продала утиные яйца, которые нашла в тростнике. Тут бывают яйца очень редкой дикой утки. Люди подкладываю их домашним, и выводится другая порода, которая пользуется значительно большим спросом… (Её кажется, что он ей не верит.) Я продавала яйца в течение всего сезона, и у меня, наконец, накопилось достаточно денег. Потому что, конечно, торговец не дал бы мне его просто так. К тому же, с тех пор, как я его почистила, оно выглядит почти как новое. (Её голос умирает. Она ничего не говорит, потом, глядя на него, шепчет.) Я его сниму.

Фредерик. Нет. Оставьте.

Не отрывая от него глаз, она, молча, спускается к нему. Когда Жаннетта оказывается перед ним, он, помедлив, обнимает её.

Мне всё равно, даже если оно и новое, даже если вам его кто-нибудь дал.

Жаннета. Почему вы мне никогда не верите? Я уверена, что вы верите Улии, когда она вам что-нибудь говорит.

Фредерик. Да, я ей верю.

Жаннета. А мне?

Фредерик. Нет.

Жаннета (освобождаясь из его объятий). Тогда идите к ней, я тоже хочу, чтобы мне верили! (Опять прижимаясь к нему.) Нет. Не двигайтесь. Я вам скажу. Сядьте. (Усаживает его к своим ногам.) Конечно, я купила его не на деньги за яйца дикой утки. Мне бы понадобилось их слишком много. Но это всё-таки верно для части денег. Что касается остального, я не хотела вам говорить, потому что не знала, понравится ли вам это или нет. Папа давно заложил в ломбард серебряные приборы. Он всё выплачивал, но срок истекал. Я украла у него доверенность. Как раз на деньги за яйца я и выкупила серебро, а, продав его, купила это платье. Ему бы никогда не хватило денег, чтобы выкупить эти приборы, и он бы их всё равно потерял. Кстати, так как мне оставалось немного денег, я купила ему коробку сигар. Небольшую коробочку, потому что платье стоило очень дорого. (Пауза.) Теперь я могу вам это сказать, потому что вы знаете, как у меня появились деньги. Я купила его в большом магазине в Париже. Выбрала в каталоге, и они отправили мне его по почте. Вот и всё. (После ещё одной паузы.) Вам грустно?

Фредерик. Нет.

Жаннета. Теперь вы мне верите?

Фредерик. Да.

Жаннета (вздыхает, положив голову ему на колени). Правду сказать так просто, но о ней никогда не думаешь.

Фредерик (нежно). Думайте о ней, пожалуйста, чтобы мне не было слишком больно.

Жаннета (после паузы). Вы мечтали не о такой женщине, как я, не правда ли?

Фредерик. Нет. Не совсем.

Жаннета. И, тем не менее, с вами теперь я, я положила вам голову на колени.

Фредерик. Да. Это вы.

Жаннета. Думаю, это называется судьбой?

Фредерик. Думаю, да.

Жаннета (со вздохом облегчения). Судьба — это хорошо, приятно.

Фредерик (после паузы, строго). Да. Это хорошо. Улия плачет там, в пустой комнате, всё разрушено и поставлено под вопрос, но это приятно. И то, что во мне сломалось и что всегда будет доставлять боль — тоже приятно. Всё приятно. Всё есть ужасная снисходительность и чудовищная сладость.

Жаннета. И то, что я такая, какая есть?

Фредерик. И это тоже. Это, конечно, самое понятное… мы не созданы друг для друга, с множеством противоречий. И нужно было, чтобы я сперва любил Улию, а потом через неё познакомился именно с вами, и чтобы вы были так мало друг на друга похожи.

Пауза.

Жаннета (нежным шёпотом, с улыбкой). Даже когда мы были маленькие, мы были совсем разные.

Фредерик (тоже с улыбкой). Думаю, да.

Жаннета. Вы были отличником в школе?

Фредерик. Да.

Жаннета. Я вас хорошо представляю… чистенький, с портфелем. Я была непричёсанной грязнулей, вся в пятнах, волосы на глаза. Я была последней в классе, и всё время прогуливала уроки, чтобы бегать по лесу со всякой шпаной.

Фредерик (с улыбкой, лаская ей волосы). Представляю.

Жаннета. Мне хорошо, когда вы кладёте на меня руку. Я, как лошадь, которая знает, что больше не споткнётся. Какая нежность вдруг вокруг нас… дождь перестал?

Фредерик. Не знаю.

Жаннета (после паузы). Во мне как будто бы что-то потихонечку разрывается. Кажется, я никогда не доставлю вам боли. Думаете, именно это называется нежностью?

Фредерик. Я не знаю.

Жаннета. Я тоже, я не знала. Я только читала об этом в книжках. Мне казалось, что это приходило только в конце долгого пути.

Фредерик. Нам нужно было спешить.

Жаннета (с нежностью). Всё слишком поспешно, не правда ли? Кажется, что у меня есть право хотеть вас, быть счастливой в ваших объятьях, но любить вас вот так я не могу. Кажется, что я что-то краду.

Фредерик (с нежностью). Я говорил себе, что она будет серьёзной, одетая в чёрное, как все наши женщины. С гладким лицом и светлыми, хорошо убранными волосами, верный спутник, который будет идти рядом со мной, неся свою поклажу, не жалуясь. Так вот же нет. Эти ваши глаза, в которые я не позволяю себе окунуться, ваши пряди, ваш вид проказницы, и ваши враки… я полюбил всё то, что мне никогда не нравилось.

Жаннета (с опасением). А если я больше не буду врать? Если я причешусь?

Фредерик (продолжает). Я говорил себе, что у меня будет двое детей. Старшего будут звать Марк. Он будет несносный, а меньшую мы назовём Мари, и она будет нежная, как птичка. И вечером, когда я буду возвращаться домой, я буду учить их читать. Так вот нет же, не будет тихих вечеров — всё очень просто, не будет азбуки под лампой, и внимательных взглядов… будут пустые гостиничные номера, ваша ложь, сцены, и наша боль.