Самуил Маршак - Сочинения в четырех томах. Том второй. Лирика, повести в стихах, сатира, пьесы

Н. Языков

Этот старинный поморский рассказВ детстве слыхал я не раз.

В море затерян скалистый Удрест.Волны бушуют окрест.

А на Удресте всегда тишина.Там и зимою весна.

Вольным ветрам на Удресте приют.Недруги в дружбе живут.

В гости к Норд-Осту приходит Зюйд-Вест,Пьет у соседа и ест.

В гости к Зюйд-Весту приходит Норд-Ост,Время проводит до звезд.

Только во мраке погаснет заря, —Оба летят на моря.

Мачты ломают, свистят в парусах,Рвут облака в небесах

И, погуляв на просторе зимой,Мчатся на остров — домой.

Буйный Норд-Ост и веселый Зюйд-ВестМчатся домой, на Удрест…

Много измеривших свет моряковБросили жен и невест.Чтобы найти за грядой облаковСолнечный остров Удрест.

Чайки кружились у них за кормой.Чайки вернулись домой.

Но не вернулись домой корабли —Те, что на Север ушли.

Только один мореход уцелел.Был он вынослив и смел.

Шхуну доверив движению льдин,Цели достиг он один.

Он и донес до родных своих мест —Этот счастливый пловец —Вести про северный остров Удрест,Пристань отважных сердец.

В книгах старинных встречал я не разСказочный этот рассказ.

Книги покрыла столетняя пыль.Червь переплеты их ест.

Лучше послушайте новую быль —Сказку про новый Удрест…

На севере северной нашей земли,За мшистою тундрой Сибири,От самых далеких селений вдалиЕсть остров, неведомый в мире.

Тяжелые льдины грохочут кругом,И слышится рокот прибоя.Затерян на острове маленький дом.Живут в этом домике двое.

В полярную стужу и в бурю ониВедут, чередуясь, работуДа книжки читают. А в ясные дниВыходят с ружьем на охоту.

Добыча их — птица, тюлень иногда,Порою медведь-северянин.Но вот на зимовке случилась беда:Один из полярников ранен.

Ружье ль сплоховало, патрон ли подсел —Кто знает? В глубоком сугробеЕго полумертвым товарищ нашелВ тяжелом бреду и в ознобе.

Над ним просидел он всю ночь напролет,Гоня неотвязную дрему,Повязки менял да прикладывал лед.Но легче не стало больному.

Всю ночь на подушках метался больной,А взломанный лед скрежетал за стеной,И слышался грохот прибоя.

И снилось больному: он едет в Москву,И где-то в дороге ложится в траву,И слышит листву над собою…

Но чаще и громче удары колес,Пронзительный скрежет железный,И поезд несется с горы под откос.Ломая деревья, летит паровозСо всеми вагонами в бездну.

Очнувшись, услышал больной наяву:Ключом телеграфным стуча,Товарищ его вызывает МосквуИ требует срочно врача.

«Та-тá! Та-та-тá! Та-та-тá! Та-та-тá» —Радист отбивает тревожно:— Раненье серьезно. Грозит слепота.Посадка на лед невозможна…

В любую погоду с утра до утраПо городу ходят к больным доктора.

Иль с красным крестом на стекле и борту,Пугая прохожих гудком за версту,Машина закрытая мчитсяК бессонным воротам больницы.

А в дальнем краю, среди горных стремнин,Куда не проникнут колеса машин,Оседланный конь быстроногийБежит по отвесной дороге.

Песчаною степью кибитка ползет,В полярных просторах летит самолет,Да мчатся в упряжке собакиПо снежному насту во мраке.

Но может ли путник пробраться туда,Где рушатся горы плавучего льда,Куда не пройти пешеходу,Куда не доплыть пароходу,Где лодки своей не причалит рыбак,Не ждет самолетов посадочный знак,Где даже упряжке полярных собакВ иную погоду нет ходу!

— Серьезное дело я вам поручу! —Начальник сказал молодому врачу. —Взгляните на карту с маршрутом.Сюда предстоит совершить вам полетВ летающей лодке, откуда на ледВы прыгнуть должны с парашютом.

— К полету готов! — отвечал капитан,Потом оглядел деловитоСиневший на карте пред ним океан,Где надпись была: «Ледовитый».

Мы знали, что лечат больных доктора, —Так было по прежним понятьям. —Но, видно, отныне настала пораНе только лечить, но летать им.

К полету готов молодой капитан.Ему-то летать не впервые.Летал он с десантом в отряд партизанВ недавние дни боевые.

Не в залах, где свет отражен белизной,Где пахнет эфиром, карболкой,А и тесной и темной землянке леснойИз ран извлекал он осколки.

Он смерть свою видел на каждом шагу,Но был он душою не робок.Не раз с партизанами ночью в снегуЛежал он в засаде бок о бок…

Над тундрой сибирской гудит самолет.Грозят ему вьюги и ветры.Пять тысяч. Шесть тысяч. Шесть тысяч пятьсотЛегло позади километров.

И вот за спиною осталась СибирьВ мохнатой овчине тумана.Открылась пустынная, бледная ширь —Белесая муть океана.

Под солнцем базовым летит самолет,Над бледно-зеленой страною.Ложится он набок — и вздыбленный ледВстает на мгновенье стеною.

Не видно нигде ни полоски земли.Равнина мертва, нелюдима.И вдруг померещилось где-то вдалиПолзущее облачко дыма.

На льду среди трещин и мелких озерБлеснул в отдаленье сигнальный костер…

Кружит самолет над водою и льдом,Изрезанным тысячей речек.Уж виден в тумане игрушечный домИ рядом на льду человечек.

Как он одинок, как беспомощно малВ пустыне холодной и белой.Но Родину-мать он на помощь позвал —И помощь к нему прилетела.

Крылатая лодка кружит над водой,Десант она сбросить готова.А этот десант — капитан молодой,Летящий к постели больного.

Приказа последнего ждет капитан,И вот наступила минута:Он прыгнул с крыла в ледяной океанИ дернул кольцо парашюта…

В любую погоду с утра до утраПовсюду — в горах, на равнинах —К постели больного спешат доктораВ телегах, в санях, на машинах.

Но в мире таких не бывало чудес,Чтоб доктор на землю спускался с небес.Верней, не на землю, а в воду —В такую дурную погоду…

Он дернул кольцо и над морем повисПод белым шатром парашюта,Но камнем тяжелым стремительно внизЕго понесло почему-то.

Мгновеньем в опасности люди живут, —Оно не воротится снова…Он понял, что прорван его парашют,И дернул кольцо запасного.

Беду отвратил он движеньем одним.Серебряный купол раскрылся над ним,И снова могучая силаЕго на лету подхватила.

И, плавно спускаясь с холодных высот,Услышал он вновь, как гудит самолет,Плывущий по бледному своду.

Услышал, как лает на острове пес…Но тут его ветер куда-то отнес —Он сел не на остров, а в воду.

Помог парашют человеку в беде,Но стал его недругом лютым.И долго, барахтаясь в талой воде,Боролся пловец с парашютом.

Его парашют, словно парус, тянул.Он вымок насквозь — до рубашки,Но все же он встал и с трудом отстегнулЗастывшими пальцами пряжки.

Он вышел на лед, — утомленный борьбой,Воды наглотавшись студеной,И свой парашют потащил за собой…Нельзя же оставить — казенный!

Возник этот остров из старого льда,А почвенный слой его черныйСюда нанесла по песчинке водаВеками работы упорной.

Стоит здесь не больше недель четырехХолодное, бледное лето.Растет из-под снега один только мохСедого и черного цвета.

Весною здесь пуночка робко поет,Проворная, пестрая птичка.Тепло возвещают утиный прилетДа черных гусей перекличка.

Посылки и письма привозит сюдаЗимою упряжка собачья,А летом дорогой, свободной от льда,Приходит и судно рыбачье.

Но редки такие событья в году,А год у полярников долог.Живут одиноко в снегу и во льдуДва парня: радист и попавший в бедуГидролог-метеоролог.

По радио только они узнаютО том, что творится на свете…Но в самую злую из горьких минутПришел к ним на выручку третий.

Никто б не узнал офицера, врачаВ продрогшем насквозь человеке.Он шел, за собой парашют волоча,И наземь текли с него реки.

Вошел и сказал он: — А где же больной?Нельзя нам минуты терять ни одной!

Сменил он одежу, умылся, согрелНад печкой озябшие руки.Потом он больного, раздев, осмотрелПо правилам строгой науки.

В дорожном мешке инструменты нашел,А вечером вместе с радистомОн вымыл и выскоблил стены и пол,Чтоб все было свежим и чистым.

И только тогда принялись за едуИ час провели в разговореУсталые люди — в избушке на льдуСреди необъятного моря…

А утром, когда за вспотевшим окномНа солнце капель зазвенела,Приехавший гость, освежившийся сном,Оделся и взялся за дело.

Не зря он вчера парашют приволок:Теперь — после стирки и сушки —Он шелком блестящим покрыл потолокИ голые стены избушки.

Блестят серебром инструменты и таз.Больному хирург оперирует глаз.Бежит за мгновеньем мгновенье…

И в эти мгновенья бегущие спасТоварищ товарищу зренье.

Придет катерок через восемь недель,Доставит врача к самолету.А раненый раньше покинет постельИ выйдет опять на работу.

На море и небо он будет смотреть,На все, что нам дорого в мире…Для этого стоило в бурю лететьНа край отдаленный Сибири.

Для этого стоило прыгать с высотВ седой океан, на изрезанный лед,Куда не пройти пешеходу,Куда не доплыть пароходу,Где лодки своей не причалит рыбак,Не ждет самолетов посадочный знак,Где даже упряжке полярных собакВ такую погодуНет ходу!

Мистер Твистер