Самуил Маршак - Сочинения в четырех томах. Том второй. Лирика, повести в стихах, сатира, пьесы

ЛИРИКА, ПОВЕСТИ В СТИХАХ, САТИРА, ПЬЕСЫ 

ИЗ ЛИРИЧЕСКОЙ ТЕТРАДИ

Начало дня

За окнами сумрак раннийНа свет и на тьму похож, —Будто на синем планеНового дня чертеж.

Вижу, привстав с постели,Как выступают из мглыСтрогие лесенки елей,Сосен прямые стволы.

Слышу в тиши до рассветаПервые грузовики.Слышу, как в городе где-тоПробуют голос гудки.

Тот, кто минуту свиданьяНочи и дня подглядел,Видел весь мир в ожиданьеНовых событий и дел.

* * *

О том, как хороша природа,Не часто говорит народПод этой синью небосвода,Над этой бледной синью вод.

Не о закате, не о зыби,Что серебрится вдалеке, —Народ беседует о рыбе,О сплаве леса по реке.

Но, глядя с берега крутогоНа розовеющую гладь,Порой одно он скажет слово,И это слово — «Благодать!».

Две надписи на часах

Часы за шумом не слышны,Но дни и годы к нам приводят.Выходит лето из весныИ в осень позднюю уходит.

Дорого вóвремя время.Времени много и мало.Долгое время — не время,Если оно миновало.

Минута

Дана лишь минутаЛюбому из нас.Но если минутойКончается час —Двенадцатый час, открывающий год,Который в другое столетье ведет, —Пусть эта минута, как все, коротка,Она, пробегая, смыкает века.

По дороге в Москву

Скрипели возы по дорогам.Едва шелестела листва.А в скошенном поле за стогомСверкала огнями Москва.

Мерцала огней вереница,А в поле была тишина,И тенью бесшумная птицаНад полем кружила одна.

Простора открылось так многоС тех пор, как скосили траву.И странно в пути из-за стогаУвидеть ночную Москву.

Пронизан и высушен зноем,Вдали от гудящих дорогДремотой, довольством, покоемДышал этот сумрачный стог.

И только огней вереница —Граница небес и земли —Давала мне знать, что столицаНе спит за полями вдали.  

Гроза ночью

Мгновенный свет и гром впотьмах, —Как будто дров свалилась груда…

В грозе, в катящихся громахМы любим собственную удаль.

Мы знаем, что таится в насТак много радости и гнева,Как в этом громе, что потрясРаскатами ночное небо! 

Встреча в пути

Все цветет по дороге. ВеснаНастоящим сменяется летом.Протянула мне лапу соснаС красноватым чешуйчатым цветом.

Цвет сосновый, смолою дыша,Был не слишком приманчив для взгляда.Но сказал я сосне: — Хороша! —И была она, кажется, рада. 

* * *

Вечерний лес еще не спит.Луна восходит яркая.И где-то дерево скрипит,Как старый ворон каркая.

Всё этой ночью хочет петь.А неспособным к пениюОсталось гнуться да скрипеть,Встречая ночь весеннюю. 

Бор

Всех, кто утром выйдет на простор,Сто ворот зовут в сосновый бор.

Меж высоких и прямых стволовСто ворот зовут под хвойный кров.

Полумрак и зной стоят в бору.Смолы проступают сквозь кору.

А зайдешь в лесную даль и глушь,Муравьиным спиртом пахнет сушь.

В чаще муравейники не спят —Шевелятся, зыблются, кипят.

Да мелькают белки в вышине,Словно стрелки, от сосны к сосне.

Этот лес полвека мне знаком.Был ребенком, стал я стариком.

И теперь брожу, как по следам,По моим промчавшимся годам.

Но, как прежде, для меня свои —Иглы, шишки, белки, муравьи.

И меня, как в детстве, до сих порСто ворот зовут в сосновый бор.

* * *

Когда вы долго слушаете спорыО старых рифмах и созвучьях новых,О вольных и классических размерах, —Приятно вдруг услышать за окномЖивую речь без рифмы и размера,Простую речь: — А скоро будет дождь!

Слова, что бегло произнес прохожий,Не меж собой рифмуются, а с правдой —С дождем, который скоро прошумит. 

Словарь

Усердней с каждым днем гляжу в словарь.В его столбцах мерцают искры чувства.В подвалы слов не раз сойдет искусство,Держа в руке свой потайной фонарь.

На всех словах — события печать.Они дались недаром человеку.Читаю: — Век. От века. Вековать.Век доживать. Бог сыну не дал веку.

Век заедать, век заживать чужой… —В словах звучит укор, и гнев, и совесть.Нет, не словарь лежит передо мной,А древняя рассыпанная повесть. 

* * *

Мы знаем: время растяжимо.Оно зависит от того,Какого рода содержимымВы наполняете его.

Бывают у него застои,А иногда оно течетНенагруженное, пустое,Часов и дней напрасный счет.

Пусть равномерны промежутки,Что разделяют наши сутки,Но, положив их на весы,Находим долгие минуткиИ очень краткие часы.  

* * *

И поступь и голос у времени тишеВсех шорохов, всех голосов.Шуршат и работают тайно, как мыши,Колесики наших часов.

Лукавое время играет в минутки,Не требуя крупных монет.Глядишь, — на счету его круглые сутки,И месяц, и семьдесят лет.

Секундная стрелка бежит что есть мочиПутем неуклонным своим.Так поезд несется просторами ночи,Пока мы за шторами спим. 

* * *

Даже по делу спеша, не забудь!Этот короткий путь —Тоже частица жизни твоей.Жить и в пути умей! 

Пешеход

В пути с утра до первых звезд,От бурь не знает он защиты,Но много дней и много верстЕго терпению открыты.

Пронесся поезд перед ним,Прошел, стуча на каждой шпале,Оставив в небе редкий дымДа бледный след на тусклой стали.

Звенит встревоженная тишь.Гудит смятенная дорога.Но он спокоен: ненамногоОпередишь. 

* * *

Когда, изведав трудности ученья,Мы начинаем складывать словаИ понимать, что есть у них значенье —«Вода. Огонь. Старик. Олень. Трава», —

По-детски мы удивлены и радыТому, что буквы созданы не зря,И первые рассказы нам наградаЗа первые страницы букваря.

Но часто жизнь бывает к нам сурова:Иному век случается прожить,А он не может значащее словоИз пережитых горестей сложить.  

Солнышко

Мы солнца в дороге не видели днемПогода была грозовая.Когда же оно засверкало огнем,Ты спутникам что-то сказала о нем,По-детски его называя.

Пускай это бурное море огняЗовут лучезарным светилом,Как в детстве, оно для тебя и меняОстанется солнышком милым.

И меньше не станет оно оттого,Что где-то на малой планетеНе солнцем порой называют его,А солнышком взрослые дети. 

* * *