Уильям Шекспир - Как вам это понравится

Конечно, нет, разве если бы ты была безобразна: потому что честность, соединенная с красотой, — это все равно что медовая подливка к сахару.

(в сторону)

Глубокомысленный шут!

Ну, так как я некрасива, то и прошу богов сделать меня честной.

Да, но расточать честность на безобразную неряху — это все равно что класть хорошее кушанье в грязную посуду.

Я не неряха, хоть и безобразна, благодаря богам!

Ладно, слава богам за твое безобразие: неряшливость успеет прийти потом. Но как бы то ни было, я хочу жениться на тебе и с этой целью побывал у твоего господина Оливера Путаника, священника соседней деревни, который обещал мне прийти сюда в лес и соединить нас.

(в сторону)

Охотно бы поглядел на эту встречу!

Ладно, да пошлют нам боги радость!

Аминь! Человек трусливого десятка задумался бы перед таким предприятием, потому что церкви здесь никакой, один лес, а свидетели — только рогатые звери. Но что из того? Смелей! Рога — вещь столь же гнусная, как и неизбежная. Недаром говорится: «Многие не знают сами всего своего богатства». Это правильно: у многих людей славные рога, а они и не знают всей их длины. Ну да ладно, это приданое ему жена приносит, а не сам он добывает. Рога!.. Да, рога… Неужели только люди бедные наделены ими? Вовсе нет: у благороднейшего оленя они такие же большие, как у самого жалкого. Значит, блажен холостой человек? Нет; как город, обнесенный стенами, поважнее деревни, так и лоб женатого человека почтеннее обнаженного лба холостяка; насколько способность защищаться лучше беспомощности, настолько иметь рога ценнее, чем не иметь их.

Входит Оливер Путаник.

Вот и господин Оливер. Добро пожаловать, господин Оливер Путаник! Как, вы нас здесь, под деревьями, повенчаете, или нам пойти с вами в вашу часовню?

А здесь нет никого, чтобы вручить вам вашу невесту?16

Я не желаю принимать ее в подарок ни от какого мужчины.

Но ее должны вручить вам, или брак не будет законным.

Совершайте обряд! Я вручу невесту.

Добрый вечер, любезный господин. Как вас зовут? Как вы пожинаете, сударь? Вы очень кстати! Награди вас бог за последнюю нашу беседу. Я очень рад вас видеть. Но прошу, накройтесь.

Ты хочешь жениться, пестрый шут?

Как у быка есть свое ярмо, у лошади — свой мундштук, у сокола — свой бубенчик,17 так у человека есть свои желания, и как голуби милуются, так супруги целуются.

И вы, человек с таким воспитанием, собираетесь венчаться вокруг куста, как нищий? Ступайте в церковь, пусть хороший священник объяснит вам, что такое таинство брака. А этот малый склепает вас, как две доски к стенке, одна половинка рассохнется и — как негодное дерево — крак, крак!

(в сторону)

А по-моему, не лучше ли, чтобы именно этот меня повенчал, чем другой? Потому что он вряд ли повенчает по правилам, а если я не буду повенчан по правилам, то у меня будет хороший повод бросить потом мою жену.

Идем со мной; и послушайся моего совета.

Пойдем, душенька Одри: как все люди,

Мы должны или повенчаться, или жить в блуде. — Прощайте, добрейший господин Оливер: тут уже не —

"О милый Оливер,

О храбрый Оливер,

Тебя не покидать бы!.."

а напротив:

"Ступай назад!

Прочь, говорят!18

У нас не будет свадьбы!"

Жак, Оселок и Одри уходят.

Все равно: ни один из этих сумасбродных плутов не поколеблет моего призвания! (Уходит.)

СЦЕНА 4

Лес.

Входят Розалинда и Селия.

Не разговаривай со мной: я хочу плакать.

Плачь, сделай милость, но изволь заметить, что слезы неприличны мужчине.

Разве у меня нет причины для слез?

Лучшая причина, какой можно желать; поэтому — плачь.

У него даже волосы непостоянного цвета.

Немного темнее, чем у Иуды. А уж его поцелуи — родные дети Иудиных поцелуев!

По правде сказать, волосы у него очень красивого цвета.

Превосходного цвета: нет лучше цвета, чем каштановый.

А поцелуи его невинны, как прикосновение святых даров.

Он купил пару выброшенных губ у Дианы; монахини зимнего братства не целуют невиннее, чем он: в его поцелуях — лед целомудрия.

Но почему же он поклялся прийти сегодня утром — и не идет?..

Право, в нем нет ни капли честности!

Ты так думаешь?

Да. Я не думаю, чтобы он был карманный вор или конокрад, но, что до честности в любви, — мне кажется, он пуст, как опрокинутый кубок или как выеденный червями орех.

Неверен в любви?

Да, если бы была любовь; но я думаю, что тут любви нет.

Ты слышала, как он клялся, что был влюблен.

«Был влюблен» — не значит, что и теперь влюблен. Кроме того, клятвы влюбленного не надежнее слова трактирщика: и тот и другой ручаются в верности фальшивых счетов. Он здесь в лесу состоит в свите герцога, отца твоего.

Я встретила герцога вчера! Он очень долго расспрашивал меня; между прочим, спросил, какого я рода. Я ответила, что родом не хуже его. Он засмеялся и отпустил меня. Но что мы говорим об отцах, когда существует такой человек, как Орландо?

О да! Это прекрасный человек! Он пишет прекрасные стихи, произносит прекрасные клятвы и прекрасно их разбивает прямо о сердце своей возлюбленной, как неопытный боец на турнире, который, пришпоривая коня с одной стороны, ломает копье, как настоящий гусь. Но все прекрасно, на чем ездит молодость и чем правит безумие! — Кто это идет сюда?

Входит Корин.

Хозяюшка, хозяин! Вы справлялись

Не раз о том влюбленном пастухе,

Что как-то тут сидел со мной на травке

И восхвалял надменную пастушку —

Предмет своей любви.

Да; что же с ним?

Хотите видеть, как отлично сцену

Играет бледность искренней любви

С румянцем гордым гнева и презренья?

Идите-ка со мной: я нас сведу,

Коль вам угодно.

О, без промедленья!

Влюбленных вид — влюбленным подкрепленье.

Веди туда, и, слово вам даю,

В их пьесе роль сыграю я свою.

Уходят.

СЦЕНА 5

Другая часть леса.

Входят Сильвий и Феба.

О Феба! Сжалься надо мною, Феба!

Скажи мне, что не любишь, — но не так

Враждебно! Ведь любой палач, в ком сердце,

Привыкнув к виду крови, очерствело,

Топор над бедной жертвой не опустит,

Не попросив прощенья. Иль ты будешь

Суровей тех, кто кормятся убийством

И умирает — проливая кровь?

Входят Розалинда, Селия и Корин.

Я не хочу быть палачом твоим.

Бегу тебя, чтобы тебя не мучить.

Ты говоришь, в моих глазах убийство?

Как это мило, как правдоподобно —

Глаза, что нежны, хрупки, что пугливо

От мелкой мошки двери закрывают,

Убийцами, тиранами их звать!

Вот на тебя я гневный взгляд бросаю:

Коль в силах ранить — пусть тебя убьет.

Что ж, притворись, что обмер. Ну же, падай! —

Не можешь? — Так стыдись, стыдись! Не лги,

Глазам моим убийц давая имя!

Где рана, что мой взгляд тебе нанес?

Булавкой ты уколешься — и будет

Царапина видна; осоку схватишь —

Ладонь хоть ненадолго сохранит

Порез и оттиск: но мои глаза,

Бросая взгляд, не ранили тебя;