Майкл Кристофер - Женщина и кларнет
(В трубку) Да нет. Это я медсестре… Что?.. Как сегодня?… Почему сегодня… Ничего я не забыл. Как я могу это забыть. Просто из головы вылетело…
Люба входит и вносит на подносе мясо и бобы, ставит поднос на стол, и начинает раскладывать еду по тарелкам.
Ну, хорошо. Главное, ты только не волнуйся. Я знаю, что не ты волнуешься, вот я и говорю, не волнуйся. Тебе вредно волноваться… И не ори, детей разбудишь! Не спят?.. Как еще не ужинали?! Черт возьми, я понимаю, что ты думала, что я их покормлю, но как я мог их покормить, если меня не было дома?.. Маргарет… Маргарет!.. (Любе) Извини… (В трубку) Ну, хорошо, это я виноват… Ну, я виноват, я… Я не собираюсь выяснять, кто виноват. Но если я не приготовил им ужин, это еще не значит, что они должны сидеть голодные. Я знаю, что тебя не должно было быть дома, но ты же дома! Так покорми их! Ты что, не могла открыть банку консервов и покормить этих ублюдков?.. Я не то хотел сказать… Ну, ты же знаешь, что я не в этом смысле… Маргарет!..
Разложив мясо по тарелкам, Люба наполняет бокалы вином.
ЛЮБА (Кларнетисту) Маэстро, музыку.
Кларнетист играет. Музыка Q-11.
ДЖЕК. Ну а если бы я вообще домой не пришел?.. А вот так! Представь, что сегодня моя очередь их кормить, а меня на улице грузовик переехал! Ты что — так и будешь сидеть и смотреть пока они с голода не умрут?
Люба подает Джеку тарелку с едой, салфетку, вилку и нож.
ЛЮБА. Кушать подано.
ДЖЕК. Потрясающе. Фантастика.
Люба удовлетворенно смотрит на тарелку. Постелив на колени Джека салфетку, ставит на нее тарелку, вставляет в его руку вилку. Не замечая этого, тот продолжает разговор с Маргарет.
ЛЮБА. Спасибо. Красиво, скажи?
ДЖЕК (в трубку) Маргарет, ну хватит, слышишь!..
ЛЮБА. И главное, это совсем нетрудно.
ДЖЕК (в трубку) Ты же не права…
ЛЮБА. И даже приятно. Все равно я целыми днями ничего не делаю. Так что готовить — это мне в удовольствие. И ждать я тоже умею.
Возвращается к столу, садится и начинает есть.
ДЖЕК. Но я же не знал, что задержусь…
ЛЮБА. Что ты, милый, конечно нет.
ДЖЕК. Обстоятельства! Вижу. Бывают же обстоятельства!..
ЛЮБА. Да бог с ними. Главное, то что я тебя вижу.
ДЖЕК. Я понимаю…
ЛЮБА. Быть рядом с тобой — мне ничего на свете больше не нужно.
ДЖЕК. Я знаю.
ЛЮБА. И наши с тобой короткие свидания…
ДЖЕК. Ну, конечно…
ЛЮБА. Эти мгновения счастья…
ДЖЕК. Ну, конечно…
ЛЮБА. Ты даже не понимаешь, что они значат для меня.
ДЖЕК. Я все понимаю…
ЛЮБА. Ты такой скромный…
ДЖЕК … Да уж какой есть.
ЛЮБА. Ты слишком хорош для меня.
ДЖЕК. Знаю, знаю… Скажи, чего ты от меня хочешь?
ЛЮБА. Для начала передай мне соль.
ДЖЕК. Да ради Бога.
ЛЮБА. Спасибо.
ДЖЕК и ЛЮБА. Так… Начинается.
ДЖЕК. Опять эта старая песня.
ЛЮБА. Обожаю старые песни. А ты?
ДЖЕК. Опять все по кругу.
ЛЮБА. Такова жизнь, ты же у нас философ.
ДЖЕК. Не знаю, что на это сказать.
ЛЮБА. Скажи, что ты меня любишь.
ДЖЕК. Люблю Люблю, люблю…
ЛЮБА. Я так и знала. Я все знала. (С силой) Знала.
ДЖЕК. Естественно. Как только освобожусь.
ЛЮБА. Джек, скажи ей «пока».
ДЖЕК. Пока.
ЛЮБА. Пока, пока.
Джек вешает трубку.
Скажи, Джек… Ты знаешь, что такое любовь?
ДЖЕК. Что?
ЛЮБА. Ничего. На этом романтическая часть заканчивается.
Музыка обрывается.
У тебя все остынет.
ДЖЕК. Придется ехать домой.
ЛЮБА. Какая неожиданность.
ДЖЕК. Из-за меня она пропустила семинар.
ЛЮБА. Опять семинар?
ДЖЕК. Она сегодня должна была делать обзор прессы. Для нее это важно.
ЛЮБА. Господи, у нее уже и так двадцать два диплома. Только не говори мне, что она решила получить двадцать третий!
ДЖЕК. Я тебя понимаю.
ЛЮБА. И что же это на сей раз?
ДЖЕК. Семейное право
ЛЮБА. Отлично. А когда же она перестанет учиться и начнет, наконец, хоть что-нибудь делать?
ДЖЕК. Проблема не в этом.
ЛЮБА. Сорок лет — и все студентка. Сколько образования ей надо?
ДЖЕК. Она чувствует себя обделенной. Она хочет ощутить, что способна на нечто большее, чем быть домохозяйкой.
ЛЮБА. У нее уже и так все дипломы на свете — от древнеегипетской кухни до микрохирургии мозга! Может, пора уже начать работать?
ДЖЕК. Это я во всем виноват.
ЛЮБА. Так. Начинается.
ДЖЕК и ЛЮБА. Это из-за меня у нее комплекс неполноценности.
ЛЮБА. Какая самоуверенность! А ты не допускаешь, что комплекс неполноценности у нее мог возникнуть из-за нее самой? Это тебе никогда в голову не приходило?
ДЖЕК. Что-то аппетита нет.
ЛЮБА. А я тебе это с собой в пакетик положу, возьмешь домой, деток накормишь. Нет, лучше я их завтра сюда приглашу, на ужин. Вместе с Маргарет. Может, хоть разговор будет поинтереснее. При ее-то образованности. Как это мне раньше в голову не приходило?
ДЖЕК. Она нуждается в моей поддержке.
ЛЮБА. В чем она нуждается, так это в элементарном разводе. И будь у тебя хоть капля мозгов, ты бы ей его дал.
ДЖЕК. То есть, вот так взять и бросить ее.
ЛЮБА. Именно.
ДЖЕК. Да что она же будет делать?
ЛЮБА. Да что угодно. Откроет египетский ресторан и будет давать там консультации по семейному праву. Дай ей шанс — уйди от ее.
ДЖЕК. Прекрасно понимаешь, что я не могу.
ЛЮБА. Это точно — не можешь. Не способен. И проблема тут не в Маргарет… Мы есть будем сегодня или нет?
ДЖЕК. У меня трое детей.
ЛЮБА. А дело не в детях. Дело в тебе.
ДЖЕК. Так, начнем старую песню.
ЛЮБА. Ничего мы не начнем. У нас на это времени нет. Уже девять, а тебе еще через весь город ехать, спасать брак. У нас с тобой всего несколько минут. Можем успеть одно из трех. Можем поесть. Можем трахнуться. Можем еще поговорить про твою жену. Итак, что мы выбираем?
ДЖЕК. Слушай, что с тобой?
ЛЮБА. Да ничего. Хочу знать, какая у нас программа, чтобы сориентировать свои ожидания. Так что будем делать?
ДЖЕК. Не знаю. Не знаю я, что мне делать.
ЛЮБА. Тогда поешь.
ДЖЕК. Как я могу есть, зная, что там мои дети умирают с голоду?
ЛЮБА. Ничего, не умрут.
ДЖЕК. Я зарабатываю сто тысяч долларов в год, а у моих детей рахит.
ЛЮБА. Так. Ясно. Ужин — мимо. А как насчет секса?
ДЖЕК. Я сейчас не готов.
ЛЮБА. Ну, перестань. Один разочек, быстренько, на посошок.
ДЖЕК. Слушай, я правда, нервничаю.
ЛЮБА. Понятно. Ужин — мимо, койка — мимо. Беседуем о жене.
ДЖЕК. Ну вот, теперь ты злишься.
ЛЮБА. Теперь? Да что ты! Я злилась еще до твоего прихода… Злилась, когда готовила ужин. Злилась, когда летела с работы домой, и принимала душ, и красилась и надевала твое любимое платье!. Я злилась весь день, потому что не знала, вспомнишь ли ты вообще, что обещал придти. Я злилась вчера, когда ты позвонил сказать, что придешь сегодня, если получится, но что ты не уверен, потому что вероятность, что не получится, гораздо больше. Я злилась позавчера, когда ждала твоего звонка в надежде услышать что-нибудь романтичное, типа «Как дела?» А больше всего я злилась два года назад, в тот день, когда тебя впервые встретила!
ДЖЕК. Я хотел чтобы нам с тобой было хорошо.
ЛЮБА. Нам было хорошо.
ДЖЕК. А теперь — нет?
ЛЮБА. Теперь… Не знаю. Теперь тебе пора домой. Давай. Иди. ДЖЕК. Ненавижу свою жизнь. Понимаешь? У меня есть все, чего я хотел, и все это я ненавижу.
ЛЮБА. Так измени все это. Измени! И не ради меня. Ты хоть секунду о себе подумай. Что ты с собой делаешь? День за днем убиваешь на то, чтобы продать очередные затычки для дырявых задниц, а по вечерам возвращаешься в дом, где сидит жена, изнывающая от бездуховности, и три бестолковых вечно голодных подростка, и при этом ты еще завел роман с женщиной, которую у тебя нет ни сил, ни времени даже трахнуть. Это называется жизнь?
