Майкл Кристофер - Женщина и кларнет
Так вот — я это сделал. Все. Кончено. Я с этим покончил. Финиш. Бог мой, даже не верится. А тебе верится? Вот только что. Прямо сейчас. Десять минут назад… Ну, может, двадцать. Максимум, двадцать пять. Видишь, меня все еще трясет. А чувствую себя отлично. Черт, такое чувство, будто заново родился. Я думал о тебе каждый день. Каждое твое слово у меня в ушах звучало. Ты была права, понимаешь? Во всем права. Я не знал что делать. Нет, я знал что надо сделать, но не знал, как это сделать. То есть, я знал — как. Но не мог. Во всяком случае, думал, что не смогу. А я взял — и смог. И сделал. Я сделал это. Мы сидели на диване. А дети уже спали. А мы смотрели телевизор. И как раз показали один из моих роликов. Ну этот, где парня заливает в туалете, помнишь. И я к ней обернулся, к Маргарет, и говорю, это я. А она говорит, я знаю, я, говорит, даже помню, когда ты это снимал. А я говорю, я не о ролике. Я о том, что парень в сортире — это я и есть. А она на меня смотрит — а что, говорит, похож. Я говорю, пора и мне как-то выкарабкиваться. Она говорит, давай, только поскорей, а то совсем в дерьме утонешь. И давай смеяться. Она так хохотала, что я сам засмеялся. А она хохочет и говорит, что же ты намерен делать? А я тоже смеюсь и говорю, думаю, нам надо расстаться. И хохочем. Сто лет с ней так не смеялись. Прямо до слез. Потом она говорит, наверное, ты прав, лучше расстаться. И меня поцеловала, и тут мы с ней оба дико захотели. У нее было такое лицо, такая улыбка, она так смеялась, просто красавица. Надо было видеть. Я так завелся, прямо прыгнул на нее, это было потрясающе, у нас с ней никогда так не было. А потом мы с ней поднялись наверх, и она мне помогла собрать вещи. Я взял чемодан, поцеловал ее на прощанье, и вот я здесь.
Люба подает ему бокал вина. Джек пьет, ставит пустой бокал на стол.
ЛЮБА. Добро пожаловать. (Влепляет ему пощечину.)
ДЖЕК. За что?
ЛЮБА. За старое. Ну, дорогой, как твои дела?
ДЖЕК Мои дела? Ты меня по лицу ударила!
ЛЮБА. Это я помню. Ну а как другие дела? Как ты жил все это время?
ДЖЕК. Отлично. Прекрасно…Но ты, кажется, не слышала что я сказал?
ЛЮБА. Почему, слышала. Ты смотрел ящик со своей женой, и там показали один из твоих бессмертных шедевров, и ты напрягся и выдал какую-то убогую шутку, и вы с ней чудно посмеялись, а потом вы с ней чудно трахнулись, а потом вы с ней чудно расстались. Я все понимаю, для тебя это как праздник. Я одного не понимаю — почему ты здесь?
ДЖЕК. Почему здесь?.. Ну… Просто…
ЛЮБА. Вот именно.
ДЖЕК. Люба, пойми. Все произошло. Я свободен.
ЛЮБА. Аллилуйя.
ДЖЕК. Нет. Ты ничего не понимаешь…
ЛЮБА. И он мне еще смеет говорить, что я ничего не понимаю! Я ничего не понимала целых два месяца. Без трех дней… А в прошлый четверг я встретила сантехника.
ДЖЕК. Сантехника?!
ЛЮБА. Да — да. Сантехника.
ДЖЕК. Сантехника
ЛЮБА. Именно. Сантехника. Знаешь, кто такой сантехник? Это парень, который прочищает твои трубы за тридцать долларов в час. И если ты сейчас скажешь очередную свою пошлость, снова получишь по морде!
ДЖЕК Но я же вернулся.
ЛЮБА. Зачем? За десертом?
ДЖЕК. Я вернулся к тебе. Ради себя. Ради тебя. Ради нас с тобой..
ЛЮБА. Ты уже начал говорить как в своих рекламных роликах..
ДЖЕК. Я не понимаю. Я ничего не понимаю.
ЛЮБА. Это уж точно. Не понимаешь.
ДЖЕК. Я только что ушел от жены. Разве это не то, чего ты хотела7
ЛЮБА. Ты от нее ушел? А по твоему виду не скажешь Вид такой, будто она сама тебя послала. Так, на недельку — другую в туристский лагерь. Галоши она тебе дать не забыла?
ДЖЕК. Может, мне лучше выйти, снова войти и начать сначала?
ЛЮБА. Я думаю, тебе лучше выйти и больше не входить. И ничего не начинать сначала… Я думаю, тебе лучше совсем уйти.
ДЖЕК. Люба…
ЛЮБА. Не смей!
ДЖЕК. Люба…
ЛЮБА. Не смей мне это говорить!
ДЖЕК и ЛЮБА. Я люблю тебя.
ЛЮБА. Не верю тебе.
ДЖЕК. Это правда.
ЛЮБА. Подонок. Просто подонок. Свинья. Дерьмо. Скотина. Говнюк.
ДЖЕК. Слушай…
ЛЮБА. Теперь ты все понял?
ДЖЕК. Нет.
ЛЮБА (Бросается к нему и выталкивает за дверь) Убирайся! Катись вон отсюда! Вон! Вон! (Садится, тяжело дышит. Кларнетисту) Поиграй что-нибудь медленное. И тихое. Очень тихое…..
Кларнетист играет. Музыка Q-18.
ДЖЕК (Входя) Прости. Мне очень жаль.
ЛЮБА. И ты прости. И мне жаль.
ДЖЕК. Я думал, мы с тобой сможем…
ЛЮБА Да. Я тоже думала.
ДЖЕК. Правда?
ЛЮБА. Правда.
ДЖЕК. У меня ведь идея была… Ты знаешь — какая…
ЛЮБА. Ну, еще бы. Чтобы ты и я, вдвоем…
ДЖЕК. Да. Взять и на пару недель — в Париж. А там все спокойно продумать, и уехать отсюда вообще — куда-нибудь в другой город.
ЛЮБА. Ну да, новая жизнь, новые люди, новые лица…
ДЖЕК. Новая работа… Новые возможности… Что нам тут терять?
ЛЮБА. Поздно, Джек. Слишком поздно.
ДЖЕК. Но почему?
ЛЮБА. Не знаю, почему. Не знаю… (Снимает телефонную трубку.)
ДЖЕК. Да это так, всего лишь идея.
ЛЮБА. Идея-то — богатая. Ты предложи ее Телефонной компании. Они тебе целый рекламный сериал закажут — про сбегающих мужей. «Чем дальше семья, тем доступнее связь!»
Музыка Q-18A.
ДЖЕК. Что же я теперь скажу Маргарет?
ЛЮБА. Не знаю, придумаешь.
ДЖЕК (В трубку) Алло? Кто это? (Любе) Кто это?
ЛЮБА. Угадай с трех раз.
ДЖЕК. О Боже!
ЛЮБА. Скажи, привет, Маргарет.
ДЖЕК. Что мне ей сказать?
ЛЮБА. Скажи, «привет». Остальное она сама сделает.
ДЖЕК (в трубку) Привет Маргарет. Это я.
ЛЮБА (играя Маргарет) Я? Кто это — я?
ДЖЕК. Я — это я, Джек.
ЛЮБА. Джек? Ты откуда?
ДЖЕК. Да так, ниоткуда
ЛЮБА (сама себе) Ниоткуда. Понятно.
ДЖЕК. Послушай, Маргарет…
ЛЮБА. У тебя все в порядке?
ДЖЕК. Да, все прекрасно. Ну, не то что прекрасно, но, в целом, все хорошо. То есть, нормально. Я хочу сказать, более — менее. В общем, ничего страшного. Просто мне ужасно плохо.
ЛЮБА. Да, я понимаю. Мне тоже очень плохо.
ДЖЕК. Правда?
ЛЮБА. Конечно. А ты как думал?
ДЖЕК. Не знаю. Я думал, мне будет хорошо.
ЛЮБА. Ах, Джек.
ДЖЕК. Мне казалось…
ДЖЕК и ЛЮБА. Мне казалось, это то, чего я хочу.
ЛЮБА. Но это не то.
ДЖЕК. Нет.
ЛЮБА. Я так и думала.
ДЖЕК. Я даже не представлял себе…
ЛЮБА. Да. Я тоже. (Закрывает лицо руками и плачет.)
ДЖЕК. Маргарет! Ты что? Ты плачешь?
ЛЮБА (сама себе, сквозь слезы) Ну, до чего же хитрая бестия! Молодец. Маргарет. Здорово. Отлично. Даже я бы лучше не сумела…
ДЖЕК. Хорошо… Хорошо… Конечно… Да… Да… Прямо сейчас. Да, все… Да…
ЛЮБА. Джек, скажи ей «пока».
ДЖЕК. Да, да…
ЛЮБА. Пока, Джек.
Джек кладет трубку.
ДЖЕК. Я, наверное, пойду.
ЛЮБА (взяв себя в руки) Конечно.
ДЖЕК. Ну а как ты, вообще?
ЛЮБА. Нормально. Только какая-то усталость.
ДЖЕК. Я тебя понимаю.
ЛЮБА. Такое ощущение, что заболеваю. Как-то всю корежит.
ДЖЕК. Да что ты.
ЛЮБА. Говорят, сейчас какой-то вирус… Да просто надо как следует выспаться, вот и все.
ДЖЕК. Ты уверена?
ЛЮБА. Да… Ты… Ты позвони. Может, как-нибудь поужинаем…
ДЖЕК. А? Ну, конечно. Я позвоню. (Собирает свои вещи — чемодан, одежду.)
ЛЮБА. Не уходи!..
Музыка обрывается.
…Вот все, что было у меня в голове. Он стоял с чемоданом в руке, пытаясь сообразить, какие слова он еще должен сказать. Вид у него был сиротский. А я одно думала — не уходи, не уходи. Останься. Может, у нас еще получится. Может, нужна еще одна попытка. Еще одна… (Джеку) Слушай, все. Давай, иди.
ДЖЕК. Да. Как все это глупо.
ЛЮБА. Что ни делается, все к лучшему. Все равно у нас с тобой ничего бы не вышло. Если бы не твоя жена и твои дети — о чем бы мы с тобой вообще говорили?
