Уинстон Грэм - Демельза
Пока та распиналась, Джинни три-четыре раза входила и выходила из кухни, а когда вернулась в последний раз, на ее худощавом молодом лице появилось беспокойное выражение.
- В подвале кто-то есть, Пруди. Поистине. Прямо сейчас, когда я входила в дверь...
- Неужто, - сказала та, шевеля пальцами ног. - Ты путаешь. Может, крыса. Или Джулия ворочается в кроватке? Сходи погляди, что там, пожалей мои бедные ноженьки.
- Нет, не может, - сказала Джинни. - То был голос мужчины - ворчащий, ворчащий, ворчащий, как колесо телеги - доносившийся снизу из подвала...
Пруди собралась снова возразить, но затем с задумчивым взглядом, натянув тапочки, поднялась из кресла, подобно горе. Она проковыляла в прихожую и заглянула в дверь подвала, открытую в углу под лестницей.
Пару секунд бормотание было слишком расплывчатым, чтобы разобрать слова, но потом Пруди услышала:
- Жили-были старик со старухой, и были они....были они бедны.
- Тв - тв - твидли, дидли, дудли, ди...
- Это Джуд, - мрачно сказала она встревоженной Джинни, - залил кишки лучшим джином капитана Росса. Оставайся здесь. Я сотру его в порошок.
Она прошлепала назад на кухню.
- Куда запропастилась эта метла?
- Она на конюшне, - сказала Джинни. - Я видела ее там вчера утром.
Пруди вышла за метлой, а Джинни вслед, но, когда они вернулись, пение из подвала прекратилось. Они зажгли свечу от кухонной, и Пруди спустилась вниз. Повсюду валялись разбитые бутылки, но никаких признаков Джуда.
Пруди вернулась наверх.
- Смылся, горбатая кривоножка, пока мы выходили.
- Подожди-ка минутку, - сказала Джинни. Обе прислушались.
Кто-то тихонько напевал в гостиной.
Джуд развалился в лучшем кресле Росса, закинув на каминную полку ноги в сапогах. На голове, скрывая лысину и челку, покоилась одна из шляп Росса, черная шляпа для верховой езды с поднятыми полями. В одной руке он держал бутылку джина, а другой, с хлыстом, слегка покачивал колыбель, в которой спала Джулия.
- Джуд! - сказала Пруди. - Проваливай с этого кресла!
Джуд повернул голову.
- Ааа, - сказал он забавным голосом. - В-входите, все прелестные женщины, все прелестные женщины, все п-прелестные женщины. Ваш покорный слуга, мэм. Чтоб меня черти взяли, до чего ж мило, что вы сюда явились. Не ожидал такого от пары гадюк. Но что уж поделать, приходится мириться со всякой дрянью, даже с парочкой гадюк вроде вас. И это порода, сэр? Да никакого ж сходства нет. Тут и капли благородной кровушки не видать, ей-ей не вру, - он толкнул колыбельку хлыстом, чтобы та продолжала раскачиваться.
Пруди схватила метлу.
- Дорогуша, - сказала она Джинни, - поди займись делами, я тут разберусь.
- Ты сможешь с ним справиться? - спросила Джинни обеспокоено.
- Справлюсь ли? Да я его на куски порублю. Только мешает колыбелька. Мы же не хотим расстроить малютку.
- Что, больше никого? Вот же хитрая ты штучка, миссис Пэйнтер. Выпроводила ее, так что нам достанется больше джину , - сказал Джуд, когда Джинни ушла.
От выпивки его маленькие глазенки налились кровью и коварно поблескивали.
- Заходи, дорогуша, закидывай ноги на камин. Я здесь хозяин, Джуд Пэйнтер, эсквайр Нампары, хозяин гончих, хозяин кладбищ, мировой судья. Глотни!
- Тьфу! - сказала Пруди, - По-другому ты запоешь, когда капитан Росс поймает тебя за эти штаны, прилипшие к его лучшему креслу. Чертов пропойца!
Он опрокинул в себя бутыль джина и начал пить большими глотками, так что пузырьки прыгали внутри бутылки.
- Да не, не будь такой злюкой, у меня тут за креслом есть еще две. Не придавай такого значения Россу и его кухонной девке во всем, что вокруг творится. Накось, давай выпьем.
Джуд наклонился и поставил полупустую бутылку на стол за спиной. Пруди уставилась на него.
- Слушай! - сказала она. - Убирайся с кресла, или я очищу его от тебя вот этой метлой. И оставь малютку в покое!
Скрежет заглушил последние слова. Джуд вновь толкнул колыбельку.
Он повернулся и оценивающе посмотрел на Пруди. Сквозь затуманенный взгляд он пытался определить, велика ли угроза его голове. Но шляпа Росса придавала ему уверенности в себе.
- Проваливай отсюда. Но перед тем, там в буфете есть бренди. Спусти его сюда, и я сварганю тебе сампсона.
Это был любимый напиток Пруди: бренди с сидром и сахаром. Она воззрилась на Джуда, словно тот был дьяволом, искушающим ее продать душу.
- Ежели я захочу выпить, то сама всё сделаю и не буду просить ни тебя, ни кого-то другого. Она подошла к буфету и аккуратно смешала себе сампсона. Джуд наблюдал за ней жадными остекленевшими глазами.
- А теперь, - сказала Пруди, - выметайся из кресла!
Джуд вытер лицо рукой.
- Проклятая жизнь свела меня, бедолагу, с тобой. Пей поживей. Да смешай и мне стаканчик. Смешай мне сампсона, да чтоб с шевелюрой. Ну, ну, будь хорошей женушкой.
Сампсон с шевелюрой готовился так же, но с двойной порцией бренди. Пруди и глазом не повела и выпила свой напиток. Затем угрюмо смешала себе еще стаканчик.
- Иди ты к черту! - сказала она, - Я тебе не жена, и ты прекрасно это знаешь. Никакой церкви, как у пристойной девицы. Никогда не получала благословения. Ни музыки. Ни свадебного пиршества. Просто принудил меня. Да как еще ты спишь ночами.
- Ну и толстухой ты была, - сказал Джуд. - А стала еще больше. И половины хватило б, чтоб целый корабль нагрузить. И ты сама не хотела свадьбы. Умолкни, старая проныра. Я сделал всё, что мог, чтобы тебе хорошо жилось. Давай, выпей.
Пруди схватила наполовину опустошенную бутылку.
- Старой мамаше это бы не понравилось, - сказала она. - По праве говоря, мертвая она счастливее. Только одну она вырастила, меня. Одну из двенадцати. Тяжело вспоминать после всех этих лет.
- Одна из двенадцати - это еще неплохо, - протянул Джуд, снова толкая колыбельку. - Мир и так переполнен, а некоторых стоит утопить. Будь на то моя воля, чему, к сожалению, никогда на бывать, хотя жаль, ведь мало у кого такая башка, как у Джуда Пэйнтера, и пусть завистники думают иначе. Но однажды их так тряханет, когда Джуд Пэйнтер поднимется и скажет всем этим подлым пропойцам, что их завистливые мысли не смогут более препятствовать признанию, каковое он получил бы, и не меньше всякого, у кого есть башка на плечах. Так-то.
- Убивая моих маленьких братьев и сестер, - сказала Пруди.
- Ага. Один из двенадцати. Вот что бы я говорил, один из двенадцати. Не плодиться как Мартины, Вайгасы и Дэниэлы. Не плодиться, как вскоре будут в этом доме. Запихал бы их в бочку как кильку.
Большой нос Пруди уже покраснел.
- Не потерплю эту грязную болтовню у себя на кухне, - объявила она.
- Мы сейчас не на твоей кухне, так что держи язык за зубами, ты, жирная корова.
- Сам ты корова, или того хуже, - отозвалась Пруди. - Старый грязный пердун. Немытый дряхлый бычара. Прокисшая бражка. Дай-ка мне бутылку. Эта уже пуста.
А на кухне Джинни ждала шума и заварухи, связанной с избиением Джуда. Но стояла тишина, и Джинни приступила к работе. С тех пор как её младшая, Кейт, начала повсюду совать свой нос, Джинни перестала брать её с собой и оставляла на попечение матери - расти вместе с двумя другими и с младшими детьми миссис Заки. Так что на кухне она оказалась предоставленной сама себе.
Вскоре она закончила свою работу и огляделась в поисках чего-то еще. Мытьё окон могло обождать. Джинни взяла ведро, чтобы принести воду с водокачки и увидела, что её старший, Бенджи Росс, вприпрыжку бежит от Меллина через поле.
Она сразу поняла, в чем дело. Заки пообещал дать ей знать.
Джинни пошла навстречу ребенку, вытирая руки о передник. Бенджи исполнилось три с половиной, крупный мальчуган для своего возраста. Нападение Клеммоу вроде никак на нем не отразилось, за исключением тонкого белого шрама на щеке. Она встретила его на краю сада, у первых яблонь.
- Здравствуй, мой дорогой. Что сказал Грамфер?
- Грамфер сказал, - Бенджи беспечно взглянул на неё, - что шахту закроют в следующем месяце.
- Что... что всё это значит? - Джинни даже прекратила вытирать руки о передник.
- То и значит. Грамфер говорит, всё закроют в следующем месяце. Мам, могу я взять яблоко?
Новость оказалась хуже, чем она ожидала. Она думала, что могут закрыть половину, оставив богатые жилы. Не думала, что всё так плохо. Если Грамблер закроют - это конец всему. Всего у пары счастливчиков имелись сбережения, чтобы протянуть зиму. Остальным придется искать другую работу или голодать.
Но никакой другой работы не имелось, если только немногие счастливчики не получат её на Уил-Лежер. Некоторые могут попытаться устроиться на свинцовые рудники Уэльса или угольные шахтах Мидлендса, оставив семьи здесь. Это будет означать крушение жизней, семей.
Теперь у Джима, когда он выйдет, не окажется выбора. Ему повезет, если его хотя бы возьмут на ферму. Джинни всю свою жизнь прожила в тени Грамблера. Предприятие не самое процветающее - были и взлеты, и падения, она это помнила, но никогда шахта не закрывалась.
