Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Проклятое Дитя

Гарри: Я сожалею, Драко.

Драко: Я не хотел рисковать ее здоровьем. Я говорил ей, что это неважно, как говорил мой отец, что я — последний Малфой. Астория хотела ребенка не Малфоя, не чистокровного малыша, а просто ребенка для нас двоих. Когда родился наш малыш, Скорпиус. Это был самый счастливый день в ее и моей жизни. Хотя это и сильно подкосило Асторию. Мы прятались. Все трое. Хотел сохранить ее оставшиеся силы, а потом разошлись слухи.

Гарри: Не могу поверить.

Драко: Астория всегда знала, что не доживет до старости. Она хотела, чтобы у меня кто-то появился, когда она умрет… потому что сложно быть Драко Малфоем, а тем более одному. От прошлого не уйдешь, я бы всегда был под какими-то глупыми подозрениями. Но я и не предполагал, что после того, как мой сын попадет в обычный мир, то с ним все будет еще хуже, чем со мной. Гарри: Любовь ослепляет. Мы оба пытались дать нашим сыновьям то, чего им не было нужно. Мы так хотели как-то изменить наше прошлое, что испортили им жизнь.

Драко: Поэтому он понадобится тебе. Я держал его у себя, но никогда не применял его, всегда сдерживался. Хотя я бы душу продал за минуту с Асторией.

Гарри: Драко. Нет. Нельзя его использовать.

Драко взглядывает вверх на Гарри, впервые они смотрят друг на друга как друзья.

Драко: Мы должны найти их. Даже если на это понадобится целая вечность…

Гарри: Мы не знаем где они и в каком времени. Бессмысленные поиски. Ничто не поможет нам, ни маховик, ни наша к ним любовь. Боюсь, что только они сами смогут спасти нас и себя.

Акт четвертый

Сцена пятая

Альбус: Мы скажем им?

Скорпиус: Что они больше никогда не увидят своего сына?

Альбус: Она сильная. Я знаю.

Скорпиус: Она выглядела счастливый, и я бы на твоем месте не говорил с ней. Она должна будет умолять Воландеморта сохранить Гарри в живых. Она должна думать, что умрет…

Альбус: Дамблдор. Он же жив. Мы попросим его вмешаться. Если ты сделаешь то же, что и со Снеггом…

Скорпиус: Можем ли мы рисковать всем, зная, что твой отец выживет? Что у него есть дети?

Альбус: Он же Дамблдор! Он все разрешит!

Скорпиус: Альбус, сотни книг были написаны о Дамблдоре: что он знал, как он это узнал, или зачем он поступил так, а не иначе. Но правда в том, что если он сделал какое-то решение, то на то были причины. И мы не должны в это вмешиваться. Я мог попросить помощи, потому что я был в другом мире, в другой реальности. А мы не можем, потому что мы в прошлом. Если мы что-то изменим, то это создаст только больше проблем. Если мы чему-то и научились, то только этому. Слишком большая опасность сделать что-то непоправимое.

Альбус: Тогда, нам нужно как-то передать сообщение отцу. В будущее. Скорпиус: Пока что нет такой совы, что летала бы сквозь время. И у него нет маховика.

Альбус: Если он получит от нас хоть что-то, то он найдет способ попасть сюда. Даже если ему нужно будет сделать маховик собственноручно. Скорпиус: А если как в омуте памяти? Будем просто стоять рядом и говорить ему что-то, надеясь, что он это запомнит. Маловероятно, но просто повторять ПОМОГИТЕ. ПОМОГИТЕ. ПОМОГИТЕ. Я думаю, что это травмирует его психику, и.

Альбус: Только немного.

Скорпиус: Но это несравнимо с тем, что произойдет… и может быть потом он вспомнит наши лица. То, как мы кричали.

Альбус: Помогите.

Скорпиус смотрит на Альбуса.

Скорпиус: Ты прав. Ужасная идея.

Альбус: Одна из худших.

Скорпиус: А что если нам подождать сорок лет, а потом просто сказать ему? Альбус: Нет, Делфи уже сделала со временем то, что хотела. Она отправит на наши поиски, все кого может. Чтобы убить нас.

Скорпиус: То есть просто будем прятаться?

Альбус: Желательно в течение лет сорока. Но они найдут нас. Но мы умрем, а все станет не таким, как должно быть. Нет, нам нужно что-то, что чем мы сможем управлять, что он получит вовремя, что-то.

Скорпиус: Этого не существует. И все же я бы выбрал тебя на сражение с повелителем тьмы.

Альбус: Без обид, но я бы лучше выбрал кого-то крепкого и магически закаленного.

Лили выходит на улицу с малышом Гарри в коляске, она осторожно заворачивает его в одеяло.

Его одеяло.

Скорпиус: Ну, день достаточно холодный.

Альбус: Он всегда говорил, что это единственная вещь, что ему досталась от нее. Смотри, как нежно она это делает. Я думаю, он бы хотел это увидеть. Скорпиус: Я бы хотел сказать моему отцу, ну, не знаю. Что я все-таки намного храбрее, чем он думает.

Альбус: Скорпиус. У моего отца все еще есть это одеяло.

Скорпиус: Это не сработает. Если мы напишем на нем какое-то сообщение, даже малейшее, он слишком поздно его прочитает. Мы просто потеряем время.

Альбус: Что ты знаешь о любовных зельях? Какой у них общий ингредиент? Скорпиус: Из всех ингредиентов — жемчужная пыль.

Альбус: Жемчужная пыль достаточно редкий ингредиент, не думаешь? Скорпиус: Потому что она дорогая. К чему ты клонишь, Альбус?

Альбус: У нас с отцом была ссора за день до школы.

Скорпиус: Этого я и боюсь. Думаю, что это нас всех и погубит.

Альбус: Я кинул одеяло через всю комнату. На него пролилось любовное зелье, которое мне подарил дядя Рон.

Скорпиус: Веселый дядя.

Альбус: Одеяло покрылось этим зельем, и мне сказали, что мама не разрешала никому заходить туда, пока меня не было.

Скорпиус: И?

Альбус: У них скоро будет Хэллоуин. Как и у нас. Он говорил, что всегда с этим одеялом в этот день. Что это последняя вещь, что ему досталась от матери. И если он будет его искать, то найдет и нас…

Скорпиус: Все равно не понимаю.

Альбус: Что может реагировать с жемчужной пылью?

Скорпиус: Вообще экстракт Демимаски реагирует с ней. Происходит возгорание.

Альбус: А экстракт (не зная, как правильно произнести) Демимаски виден глазу?

Скорпиус: Нет.

Альбус: Если мы достанем одеяло и напишем на нем экстрактом, то. Скорпиус (эврика): Ничего не произойдет до тех пор, пока на него не прольется зелье. В твоей комнате. В настоящем. Мне это нравится.

Альбус: Нам всего лишь нужно где-то найти. Демимасок.

Скорпиус: Знаешь, Батильда Бэгшот писала, что она никогда не видела колдунов или волшебниц, запирающих дверь.

Дверь лихо открывается.

Она оказалась права. Нужно выкрасть палочки и начать варить зелье.

Акт четвертый

Сцена шестая

Гарри сидит на кровати Альбуса, Джинни входит в комнату и смотрит на него.

Джинни: Удивлена тебя здесь увидеть.

Гарри: Не волнуйся, я ничего не трогал. Твоя гробница в сохранности. (вздрагивает) Извини, не то сказал.

Джинни ничего не говорит, Гарри поднимает взгляд на нее.

Знаешь, у меня было несколько ужасных Хэллоуинов, но без сомнения это один из самых худших.

Джинни: Я не должна была винить тебя, постоянно тебя винила за непостоянство. А я… Когда Альбус пропал, я сказал, что это твоя вина. Извини за это.

Гарри: Ты не думаешь, что я в этом виноват?

Джинни: Его похитила могущественная темная волшебница, как это может быть твоей виной?

Гарри: Я упустил его. Дал его похитить.

Джинни: Может, не будем спорить? Мы уже почти проиграли.

Джинни кивает. Гарри начинает плакать.

Гарри: Джин, извини.

Джинни: Ты меня не слушаешь? Я тоже сожалею.

Гарри: Я не должен был выжить, это была моей судьбой. Даже Дамблдор так считал, но все же я выжил. И победил Воландеморта. Все эти люди, мои родители, Фред, пятьдесят убитых. Все они умерли, чтобы я жил? Зачем? Все это — моя вина.

Джинни: Их всех убил Воландеморт.

Гарри: А что, если бы я остановил его раньше? Вся эта кровь на моих руках. И теперь она забрала и нашего сына.

Джинни: Он еще жив, ты слышишь, Гарри? Он еще жив.

Она берет Гарри в свои руки. Долгая пауза, наполненная горечью. Гарри: Мальчик, который выжил. Сколько людей умерло за этого мальчика? Гарри покачивается, потом замечает одеяло и идет к нему.

Это одеяло — все, что у меня осталось… после той ночи. Что от них вспомнить. Пока…

Он берет одеяло, видит, что на нем есть дырки. Испуганно смотрит на них.

Здесь появились дырки. Идиотское зелье Рона прожгло их. Оно испорчено. Полностью.

Он раскрывает его, видит, что на нем что-то написано. Он поражен. Что?

Джинни: Гарри. Здесь что-то написано.

Альбус: «Папа…»

Скорпиус: Начнем писать с «Папы»?

Альбус: Тогда он поймет, что это от меня.

Скорпиус: Его имя — Гарри. Начнем с него.

Альбус (раздраженно): Пиши «Папа».

Гарри: «Папа»? Там написано «Папа»? Неотчетливо.

Скорпиус: «Папа, ПОМОГИ.»

Джинни: «Пом»? Что за «пом»? А потом… «годик»?