Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков - Дмитрий Николаевич Смирнов
Глава II
Нижний Новгород в двадцатых годах XVII века. Кремль, посад и предместья. Посадский мир. Посадское тягло. Ремесло и мелочный торг. Вольный труд и кабальные договоры. Бурлаки, Белые городские слободы. Люди казенной службы: стрельцы и пушкари. Иноземцы, «Слободка нижегородских немцев и литвы».
Последующее десятилетие позволило в значительной мере сгладить беды, порожденные лихолетьем. Современные эпохе писатели не скупятся на витиеватые выражения своего удовлетворения: «…взошло солнце красное над землею русскою: высохла роса кровавая…», «…украсилась страна наша, аки финик, листвием…», «…держава отечественная, паки при летней теплоте и светлости, усмехнувшеся, процвете…» и т. д.
Быстро возродились города и уезды, обладавшие благоприятными экономическими условиями для развития.
К числу последних нужно отнести Нижний Новгород и Нижегородский край.
Внешний вид Нижнего двадцатых годов XVII века далеко уже не соответствовал мрачной характеристике, данной проезжим иностранцем в 1600 году. Горожане принимали энергичные меры к возобновлению и украшению города. Многое было сделано в 1618–1619 годах посланным из Москвы «благоустроивать» Нижний Новгород боярином Лыковым-Оболенским.
Всякий, кто в двадцатых годах века приближался по реке к старинному волжскому городу-крепости, поражался его красотой и живописностью расположения. Крепостные зубчатые стены красиво сбегали вниз по уступам горы, причудливыми зигзагами поднимались на другие, не менее крутые утесы. Круглые и четырехугольные башни подчеркивали грандиозность сооружения. Однако торчавшие кое-где в амбразурах пушки не позволяли зрителю забывать о грозном назначении крепости.
К тому времени Нижегородский кремль уже имел богатую событиями историю. Заслуженно гордились нижегородцы неприступностью стен кремлевских.
В двадцатых годах XVII столетия за нижегородскими стенами и валами, глубокими рвами и грозными башнями текла мирная, трудовая жизнь десятка тысяч разного пола и возраста людей.
После изгнания польско-литовских захватчиков в Нижнем Новгороде, как и во многих других городах, была произведена подробная перепись. По этой переписи мы можем более или менее точно восстановить внутренний вид кремля, посадов, городских предместий, получить ясное представление о составе, промыслах, занятиях населения, даже узнать места проживания, имена, прозвища, клички более половины всех горожан.[11]
Из общего числа 1500 зданий города внутри кремля было около четырехсот. Среди них выделялись своей величиной и массивностью соборы, церкви, монастыри, числом свыше десяти. Главный собор Спаса-Преображения помещался в центре кремля; в некотором расстоянии от него располагались воеводский дом и съезжая изба — место совещаний воеводы с помощниками по управлению, приказными людьми. Поодаль, через площадь, стоял дом «бывший государев», пожалованный Кузьме Минину и сыну его Нефеду. В числе разных правительственных учреждений в кремле находились: губная изба для суда и расправы над преступниками, дьячья изба для канцелярского и письменного производства, две тюрьмы, «царский житный двор» для хлебных запасов и «зелейный двор» (мастерская для приготовления «зелья» — пороха).[12]
Дома жителей в кремле грудились по узеньким уличкам, переулкам и тупикам, лепились по скатам, пригоркам и «вымлам» (начало оврага) весьма неровной местности. Центральные участки занимали большие дворы-усадьбы нескольких иногородних и местных знатных боярских родов (Пожарских, Лыкова-Оболенского, Шереметева, вдовы царя Елены Шуйской, Воротынского, Б. И. Морозова и других). Значительная часть мелких и средних построек занималась временными съемщиками-«дворниками». Хозяева дворов, проживая постоянно в торговой части города, заручались собственным жилищем в кремле «на случай осадного времени».
К кремлю примыкали Верхний и Нижний посады, где размещалась большая часть городских жилых домов. Нижегородское посадское население не было однородным, люди по установленному порядку делились на группы сообразно своей состоятельности и достатку. В переписях регистрировались плательщики налогов, и кто больше платил, тот считался в глазах казны и более уважаемым и почетным членом посада.
В «Писцовой книге» по Нижнему Новгороду, составленной в 1621-22 годах, пестрят имена «худых», «молодших», «середних» и «лучших» людей. «Худые» и «молодшие», как правило, пишутся уничижительными именами: Васка, Пронка, Федка, с кличками, если таковые у них есть. «Середние» — пишутся полным именем, иногда с фамильным прозвищем, иногда без него, но всегда с прибавлением имени отца: Гаврила Петров, Богдан Тимофеев, Семен Николаев. «Лучшие» — пишутся обязательно полным именем и отчеством и с прибавлением «сын такого-то»: Фома Семенов сын Голубков, Дмитрий Борисов сын Панкратов.
Классифицируя по этому вполне устойчивому признаку имена посадских людей в нижегородской «Писцовой книге», мы находим, что в Нижнем в 20-х годах XVII века имелось: богатых («лучших») людей 50, состоятельных («середних») немного более 150, менее зажиточных («молодших») около 400 и близких к бедности («худых») почти 500 человек. Эти люди входили в так называемое посадское тягло, были связаны круговой порукой в платеже податей и выполнении повинностей: каждый отвечал за всех, все — за одного. На 1620 год прямых налогов и сборов с Нижегородского посада полагалось собрать 300 рублей. Половина этой суммы приходилась на «молодших» и «худых» плательщиков. Принимая во внимание относительную ценность рубля в то время, нужно признать немалую тяжесть налогового обложения для каждого из «молодших» и «худых» нижегородцев.
Средствами к жизни у посадского населения были ремесло или мелочный торг.
На Верхнем посаде преимущественно располагались ремесленные мастерские. На Нижнем посаде шел торг.
Перелистывая «Писцовую книгу»,[13] можно представить картину достатков, занятий и промыслов самых разнообразных слоев нижегородского посадского населения.
Вот перед нами — Васка-шерстобит, имеет «избенку» в переулке у Большой улицы (район здания Дома Союзов) на вымле (вымоина в земле, неглубокая яма). Перепись устанавливает: «Беден, и ему платить оброк (вместо тягла) по десяти алтын…». В соседях с Ваской проживают в своих «дворишках»: Ивашка Филипьев, солоденек (варит квас), платить ему, говорит «Писцовая», с дву денег (термин, определяющий ставку обложения)… Первушка, ветошник (собирает тряпье), худ, «платить ему с мортки» (с 1/8 копейки, минимальная высота обложения). Ратманка Герасимов, лошадиный пастух, «платить ему с денги (с 1/2 коп.), молодший». Среди этих полубедняцких избенок и дворишек помещается «двор с избой» посадского человека Мины Тимофеева, прозвищем Резвая Кобылка; платит он в казну «с алтына и дву денег», т. е. примерно в 8-10 раз более своих «шабров»; его переписчик именует «середним человеком»…
Каждая страничка «Писцовой» полна интересных сообщений.
На Шиловой улице, «позади церкви св. Георгия» (соврем. Музейный переулок), живут: Русинка-пономарь с сыном с Фомкою, имеют двор с огородом и садом, платят «с трех денег»,
