Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков - Дмитрий Николаевич Смирнов
Крупные белые слободы находились при Благовещенском и Печерском монастырях. Населенные пришлыми людьми, отдавшими себя под покровительство «святых обителей», слободы были неприкосновенны для сборщиков государевых доходов. Промышляя ремеслом и торговлей, слобожане платили монастырям оброк значительно меньший, чем обязательные сборы с их соседей-посадских. В Благовещенской слободе проживало в двухстах дворах до 700 «трудников» и «крестьян». В Печерской монастырской слободе, которая делилась на малые слободки: Верхнюю, Никольскую и Подновскую, в 85 дворах насчитывалось до 300 обитателей, вносивших настоятелю монастыря по 7 алтын «с дыма».
Внутри города в разных местах располагались жилые слободки ратных людей «государевой приборной службы» — стрельцов. «Писцовая» говорит: «…под Егорьевской горою в бугре (район соврем. Волжской лестницы) слободка стрелецкая», «изба пятидесятника стрелецкого Минки татарина, изба черкашенина (казака) Дмитрия Петрова, избенка стрельца Богдашки балахонца, избенка стрельца Петрушки глухого», «Молчанки Яковлева», «Первушки Владимирова» (25 имен стрельцов)… К скату горы под Борисоглебской башнею прижималась вторая стрелецкая слободка, носившая название Подвигаловой.
Нижнему полагался гарнизон в пятьсот стрельцов, среди которых были рядовые стрельцы, десятники, пятидесятники и сотники стрелецкие. Всеми командовал пятисотенный голова из служилых дворян. «Огненным боем» заведовали пушкари и затинщики. Входы в крепость сторожили воротники.
Стрелецкие «сотни» набирались из свободного (не крепостного) населения путем «прибора» (отбора) подходящих к военной службе людей. Рядовые стрельцы должны были быть молодыми и «резвыми». Особенно ценилось последнее качество: если «резвым» стрелец не был, такого «метали» со службы вон, «прибирая» на его место нового. «В стрельцы ставка добра, да лиха выставка».
Служба стрельцов считалась пожизненной, отставку получали только инвалиды и глубокие старики; до середины XVII столетия она была также наследственной.
Жалования стрельцам давалось по три рубля в год деньгами и по шесть четвертей ржи и овса. Позволялось «прирабатывать» к казенному жалованию, торгуя мелкими изделиями собственного «рукомесла» с тем, однако, чтобы стоимость товара не превышала одного рубля. В «Писцовой» то и дело встречается: стрелец-гончар, стрелец-калачник, стрелец-обручник и т. д.
У пушкарей была отдельная, в два с половиной десятка домов, «Пушкарская слободка» у церкви Жен-мироносиц над Почайной. В переписи перечислены двадцать пять нижегородских пушкарей: Гришка Шеин, Дружина Фролов, Фетка Таратуха, Кондрашка Першин, Оска, Поспелка, Ортюшка, Соболька… Пушкари среди стрелецкой массы занимали особое положение. Артиллерия, по тогдашнему «наряд», была важнейшей составной частью русских ратей, на организацию ее обращалось усиленное внимание.
В 1621 году, при царе Михаиле Федоровиче, появился в военном быту особый «Устав ратный, пушкарских и других дел», касающийся военной науки. В Уставе артиллерии отведено самое видное место. Подбор людей для службы в «наряде» производился значительно строже прочих частей войска.
Прежде всего пушкари должны были быть «людьми добрыми», «из самопалов, ручниц и пищалей стрелять гораздыми». Затем при вступлении в должность пушкари принимали чрезвычайно строгую присягу и, кроме знания «огненного дела», обязаны были обладать известными моральными достоинствами. Статья 313-я требовала от пушкарей быть приветливыми, трезвыми — не пьяницами, не клеветниками, не лаятелями (ругателями). Запрещалось им «хвалиться или возноситься своею мудростью», предписывалось «никого не хулить и смуты своею похвальбою не чинить».
Немало заботы проявляет Устав и в отношении нравственности пушкаря. «…А буде случится, что который пушкарь имеет свою законную жену и детей, а похочет с иною в нечистоте пребыти и ее у себя блуда ради держати», то такого пушкаря «чина и службы лишать и от снаряда и от товарищей с бесчестьем отгонять».
Нижегородским пушкарям в 20 и 30-х годах XVII века не приходилось упражняться в своем искусстве, пушки и затинные пищали ржавели, лафеты гнили и разрушались. Безделье развращало людей, целыми днями резались пушкари в зернь и кости. Но с некоторой сдержкою. Устав ратных дел разрешал пушкарям проигрывать в азартных играх не свыше одной десятой годового жалования, уплата большего проигрыша запрещалась.
На века сохранились в русском обиходе присловия и поговорки, идущие от крепостных пушкарей XVII столетия, не прекращавших азартную игру и при отсутствии денег. «Играть на пушку» — значит делать ставку, не намереваясь оплатить ее в случае проигрыша… «Пушкарем» называют партнеры игрока, севшего играть, не имея денег…
К нетяглому городскому населению относились и нижегородские «государевы вольные ямщики». Слова «ям» и «ямщик» — татарские. «Ям» от «дзям» — дорога, ямщик — «ям-чи» — проводник. Путь между Москвой и Нижним делился на перегоны со станами, или «ямами», каждые 40–50 верст. На станах располагались «ямские слободы», жителями которых были исключительно ямщики. Ямщиком мог сделаться каждый охочий человек, но записанному в «ям» запрещалось без уважительной причины бросить гоньбу.
В Нижнем начало «яма» относится к 1598 году. Первые ямщики селились по улице, спускавшейся от церкви Ильи Пророка к устью речки Почайны. Вновь заводимые ямщицкие дома ползли вверх по горе, образуя Ильинскую улицу (начало современной Краснофлотской). В предсмутные годы число ямских дворов выросло до целой слободки. К моменту составления «Писцовой книги» в Нижнем числилось уже две ямские слободки. «…В Нижнем Нове-граде на Верхнем и на Нижнем посадах две избы ямских съезжих, да дворов ямских, которые гоняют ямскую гоньбу, и вдовьих, семьдесят один двор… От старых острожных ворот (угол современных ул. Краснофлотской и Воробьева) к новым острожным воротам («пять углов») в Ямской слободе дворы по обе стороны тое улицы»… Упоминаются в «Писцовой» и характерные имена-прозвища Ямщиков: Михайло Деньга, Федка Подхомутник, Никифор Коренников, Лева Голубятников (эй вы, голуби!), Степка Удалов, Андрюшка Бирюк, Шумилка Безносый, несколько Безпаловых, Глазковых (гляди в оба!) и т. д.
Обитатели нижегородских ямских слобод считались самым буйным и непокорным элементом населения. С гиком и свистом носились государевы ямщики по улицам, давя прохожих, не признавая авторитета городских старост и полицейских «ярыжек». Все многочисленные Безпаловы и Глазковы «со товарищи» были забубенными головушками и притом богачами. Не было промысла доходнее ямщицкого. Каждая поездка давала ямщику возможность привезти дешевого товара и продать его в Нижнем безданно, беспошлинно. Дореволюционные купцы Ильинской улицы
