Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков - Дмитрий Николаевич Смирнов
За Шиловой далеко протянулась Спирина улица,[14] названная по имени посадского богатея Михайлы Спирина. Здесь много владений зажиточных людей… «Двор Посника Володимирова сына Красильникова, платит с трех алтын и десяти денег, сказали: лучший человек»… «Двор с садом и огородом Василья, да Семена, да Луки Романовых детей Рогозинникова, в тягле со шти (шести) денег, середний». В числе других дворов записан «…двор Ондреяна Михайлова сына Спирина, в тягле с денги, сказали: обнищал и обдолжал, молодший» (очевидно, это — разорившийся сын основателя улицы).
На Печерской Большой улице (шла от совр. педагогического института на улицу Лядова) особенно много дворов мелких мастеров и ремесленников: «…дворик посадского человека Трофимки-извощика, в тягле с мортки, худ», «…двор Фетки Токаря, а у него сын Микитка, в тягле с полушки, худ», «…избенка ярыжного Афонки Кочета, беден», «…дворишко Шестака Ермолина, льняника, платит с денги, молодший»… Есть также кожевники, гончары, сетевязальщики.
На улице у Черного, или Поганого, пруда среди зажиточных попадаются и богатые люди: «Двор Семена сына Голубкова, платит с трех алтын, сказали, лучший человек», «…двор Степана да Томилы детей Рубцовых (мясники) — с осьми денег, середние», «…двор житничного ключника (хранитель государственных хлебных запасов) Федора Рясницына»…
Обильно населена ремесленниками местность на горе за Почаинским оврагом (ныне улицы Добролюбова, Урицкого и смежные). «…За Почайной дворы, к церкви и за церковь Жен-мироносиц идучи: двор Третьяка Андреева сына Луковника, в тягле с трех алтын, лучший человек», «…двор Степанки, дегтеря, с полушки, молодший», «…изба Игошки, деревщика, беден, платит оброк 12 алтын». Далее теснятся одна за другой избенки Матюшки-кожевника, Сенки-зеленщика, Оськи-сапожника и других.
Трудно перечислить все те разнообразные ремесла, которыми занимались нижегородцы, жители Верхнего посада. В тексте «Писцовой книги» мелькают бронники, жерновники, замочники, иконники, коновалы, квасники, крупяники, неводчики, оханщики (рыболовы), печники, плотники, полстовалы (валяли кошму), прядильщики, рогожники, рукавичники, серебряники, судоплаты (чинили лодки), чулочники, шапочники.
Нижний посад в свою очередь характерен чрезвычайно шумными, говорливыми «рядами», где в лавках, амбарах, шалашах, ларях, с полок, скамей и просто с земли посадские люди торговали всевозможными предметами потребления и обихода.
«Рядами» места нижнепосадской торговли назывались потому, что в каждой из многих линий лавок сосредоточивались однородные предметы торга. Существовали ряды: суконный (мужская одежда), колпачный (шапочный), ветошный, холщовый, щепетильный (галантерейный), женский (одежда), хлебный, мыльный, свечной, мясной, рыбный, соляный и другие.
«Писцовая книга» дает достаточное представление о величине и характере нижегородской торговли «в рядах».
Сенко Васильев «сидит с колпаками» в лавке с навесом. Климка-крупеник «торгует харчом» из ларя с полками. В трех шалашишках «сидят за рогожами» Савка Микитин, Онашка Солоницын, Якушка Пименов. В амбаре «о дву замках» продают глиняные горшки Исачка Лаврентьев и Онофрейка Максимов. Шесть лавочных помещений подряд принадлежат верхнепосадскому Ондреяну Михайлову сыну Спирину (который «обеднял», см. выше). Он отдает свои лавки «из найму», а сидят в них торговые люди, с москотильным, с мелким товаром. Упоминается в перечне лавок «анбаришка с палатми вдовы Фетиньи Алексеевские жены Галкина с сыном Олферкою», торгуют мать и сын коробьями. Имеется среди торговых предприятий и «сусленая изба» (очевидно, нечто вроде пивной), принадлежит она посадскому человеку Михалке Герешкину сыну Микитина (по месту проживания он записан пивоваром).
Ручное ремесло и мелкая торговля не давали возможности значительной части «худых людей» Нижегородского посада сносно кормиться. Одни теряли личную свободу, попадая на многие годы в ярмо подневольного труда. Других ожидало жалкое положение «ярыжных людей», принуждаемых обстоятельствами ко всякой работе, которую предложат. Задолжает «худой человек» многим, а рассчитаться нечем. Приходится идти к богачу, «лучшему человеку», и просить денег взаймы, чтобы расплатиться сразу со всей ватагой заимодавцев. Богач дает сравнительно большую сумму, но при этом составляется письменное условие, «служилая кабала», примерно такого содержания: «Се яз Петр Трофимов сын Федотов, да с своей женой Дарьицей Афанасьевой дочерью, да с сыном Прохором Петровым занял есмя в Нижнем Нове-городе у именитого гостя у Григория Дмитриевича Строганова двадцать рублей денег. А за те деньги нам, заимщикам, Петру с женой Дарьицей и с сыном Прохором у него, у Григория Дмитриевича, служить во дворе три года; всякое дворовое дело делать без ослушания и мотчания (проволочки). А полягут деньги по сроке (т. е. уплаты через три года не последует. — Д.С.), и нам, заимщикам, потомуж у него у Григория Дмитриевича служить по все дни…» (т. е. всю жизнь. — Д.С.). Такие «служилые кабалы» были весьма обычны в нижегородском быту XVII века.
Одинокому посажанину без знания ремесла приходилось плохо. «Писцовая книга» регистрирует множество людей, проживавших в Нижнем у городских домовладельцев под именем «захребетников», «подсоседников», «затыльников», «бобылей». Человек, потерявший связь с родными и близкими, часто даже не помнящий места рождения, пристраивался в семью оседлого достаточного жителя, соглашаясь на всякий домашний труд за кров и пищу.
Но и «подсоседничество» не было последней ступенью посадской бедности. Часть жителей Нижнего определяется в документах бытовым термином «ярыжные».
Ярыги, ярыжные, — это бесприютные бедняки, голь перекатная, босяки, одетые в рубище и вечно голодные. Не владея ремеслом, лишенные всяких перспектив на будущее, ярыги готовы были на любую черную (т. е. тяжелую и грязную) работу. Одни из них выполняли за мизерную плату мелкие поручения полицейского характера, получая от населения презрительную кличку «земских ярыжек», другие нанимались чистить конюшни, хлева и отхожие места, третьи отправлялись, обычно гурьбой, к местным судовым владельцам, предлагая свою грудь и мускулы, чтобы тянуть наполненный товаром струг против течения.
К концу XVII века ярыжные получили еще прозвание «бурлаков». Одновременно бурлаком стали называть всякого бесшабашного, бездомного, кормящегося случайным трудом.
Труд бурлацкий считался столь тяжелым, что сами ярыжные — бурлаки называли свою жизнь собачьей.
Тяглыми посадскими людьми не исчерпывалось население Нижнего Новгорода. Несколько категорий городских жителей находились в особых взаимоотношениях с государством.
За валом «большого острога» к городу с разных сторон примыкали вольные государевы слободы.
За Окой, в низине, лежала небольшая Кунавинская слободка. Пятнадцать домов в
