Книга слизи. Скользкий след в истории Земли - Сюзанна Ведлих
Когда я наконец пробудился, оказалось, что меня засасывает в адски черную, полную слизи лужу, монотонно колыхавшуюся во все стороны от меня, куда достигал взгляд… На четвертый вечер я приблизился к основанию холма, оказавшегося много выше, чем это казалось мне издали, и отделявшая меня от него долинка еще резче выделяла бугор на ровной поверхности…
И тут вдруг мое внимание приковал к себе громадный и одинокий объект, круто выраставший на противоположном склоне передо мной <…> несмотря на огромный размер и положение в пропасти, разверзшейся на дне моря в те времена, когда мир был еще молод, я без доли сомнения понимал, что вижу перед собой обработанный монолит, над боками которого потрудились руки мастеров; камень, быть может, знавший поклонение живых и разумных существ.
Г. Ф. ЛАВКРАФТ, «Дагон»
Можно также предположить, что внеземная жизнь проходит похожие стадии развития, что и мы на Земле, но развивается при этом с опережением. «Я считаю очень вероятным, даже неизбежным то, что биологический интеллект – это лишь временное явление, то есть лишь одна из фаз развития интеллекта во Вселенной, – пишет астробиолог Пол Дэвис в книге “Жуткое молчание”. – Когда мы встречаемся с иным, чуждым нам интеллектом, крайне вероятно то, что он имеет постбиологическую природу». То, насколько вероятно само существование столь прогрессивной формы жизни, остается предметом дискуссий. На практике большинство астробиологов ожидает гораздо менее футуристичный вариант развития событий.
Критерием для потенциально обитаемого объекта в космосе обязательно является земля с жидкой водой и комфортной по температуре дистанцией до какой-либо теплой звезды. Гипотетически какое-нибудь соленое озеро под толщей льда на Марсе подходит под эти критерии так же, как и много миллионов скрытых уголков и ниш на других небесных телах. Возникает вопрос: какой именно вид жизни можно там обнаружить? «Я думаю, что в целом астробиология исходит из того, что там скорее будут господствовать микробы, а не более сложно устроенные организмы, и это при условии, что жизнь вне Земли существует вовсе», – пишет мне Тори Хёлер, астробиолог из НАСА.
В пользу этого есть ряд аргументов. Во-первых, идея о том, что перед переходом в фазу сложных многоклеточных организмов органическая жизнь повсюду должна была пройти простую фазу в виде микробов. Кроме того, микробы в целом могут приспособиться к более широкому диапазону условий окружающей среды и источников энергии, чем сложные организмы. Таким образом, может существовать множество миров, в которых процветают микробы, а сложные организмы – не выживают.
То, как однородно заселены некоторые суровые жизненные пространства, можно увидеть на примере ряда микробов и сейчас. Они справляются с экстремальными температурами, жгучими кислотами и радиоактивным излучением, будучи в основном в своей защитной гелевой оболочке. Именно это делает микробов, мастеров по выживанию, столь интересными для астробиологии, вне зависимости от того, обитают ли они на глубине моря, подо льдом или в горячих источниках. Более того, глубоко в земной коре живут микробные сообщества, которые, возможно, уже миллионы лет обитают в мельчайших порах без света и контакта с поверхностью Земли. Этих существ, находящихся в серой зоне между жизнью и смертью, называют подповерхностными литоавтотрофными микробными экосистемами (Subsurface lithoautotrophic microbial ecosystems, или SLiME).
Столь же увлекательными представляются подземные полости, покрытые толстыми биопленками. Со сводов этих полостей, словно сталактиты, свисают слизистые «слезы». Их иногда называют snotties из-за английского слова snot, означающего «сопли». Если со сталактитов капает еще и серная кислота, как в ряде подземных полостей в США, то ученые могут подходить к ним лишь в защитных костюмах и масках, закрывающих дыхательные пути. Микробы, напротив, не страдают от экстремальных условий, поскольку они покрыты обильной слизью, в которой они создают для себя комфортный микроклимат. Как показали первые исследования, микробы на других планетах, вероятно, используют такие же защитные механизмы. Для проверки этой гипотезы наземных микробов поместили в воду, сравнимую по условиям с подземным озером на Марсе. Они выжили в этой соленой среде, прежде всего прячась в свою биопленку.
Впрочем, гарантировано ли наличие слизей в космическом пространстве? «По меньшей мере не исключено, что существуют внеземные слизистые миры, однако предпосылкой для их возникновения является достаточное количество воды», – говорит Ганс-Курт Флемминг, протестировавший способность микробов к выживанию во внеземных условиях: в вакууме, в крайне сухом пространстве и под сильным излучением. Особенно выносливый вид Deinococcus geothermalis, привезенный на внешнюю часть космической станции ISS, смог противостоять стрессовым факторам на протяжении почти двух лет. Из отдельных клеток выжили лишь немногие, тогда как микробы в высохшей биопленке преимущественно прошли тест на выносливость. Насколько же вероятен сценарий антикосмического ужаса? Иными словами, могли ли слизи с Земли нанести вред космосу? Как говорит Флемминг: «Микробы могли попасть в космос внутри минералов, которые в результате падения метеорита попали обратно в космическое пространство. Тем не менее микробы не могли вылететь за пределы Солнечной системы, их предел – пространство вблизи Юпитера».
Рисунок 49. Столетие назад телеги (1), запряженные лошадьми или верблюдами, начали бороздить Хамелин Пул. Вплоть до сегодняшнего дня можно увидеть их следы (2) в крайне медленно растущих микробных пленках
Что подвергло строматолиты риску исчезновения? Согласно одному известному тезису, им угрожали опасные преследователи в виде моллюсков и ракообразных. Моя поездка в Хамелин Пул, казалось, это подтвердила. Здесь строматолиты могут расти без оглядки на голодных преследователей, хотя и крайне медленно, набирая меньше миллиметра в высоту в год. Здесь же можно четко увидеть белые линии, пересекающие микробные маты. Это следы повозок, запряженных верблюдами, с помощью которых более ста лет назад либо перевозили товары из бухты, привезенные на лодках, либо доставляли собственные, к примеру шерсть. Столько же времени прошло с того момента, как немецкий геолог Эрнст Кальковский дал строматолитам их название и распознал их удивительную природу. Правда, не в Австралии, а с помощью ископаемых в немецком Гарце. Ископаемые тоже наводят на мысль о том, что решающим фактором развития была конкуренция: эти строматолиты появились примерно двести сорок миллионов лет назад после массового вымирания видов в пермском периоде – самого крупного вымирания видов за всю
